Сайт журнала
"Тёмный лес"

Главная страница

Номера "Тёмного леса"

Страницы авторов "Тёмного леса"

Страницы Юрия Насимовича

Страницы наших друзей

Литературный Кисловодск и окрестности

Тематический каталог сайта

Новости сайта

Карта сайта

Обзор сайта

Из нашей почты

Пишите нам! temnyjles@narod.ru

 

на сайте "Тёмного леса":
стихи
проза
драматургия
история, география, краеведение
естествознание и философия
песни и романсы
фотографии и рисунки

 

Главная страница

Номера "Тёмного леса"

 
N1 N2 N3 N4 N5 N6 N7 N8 N9 N10 N11 N12 N13 N14 N15 N16 N17 N18 N19 N20 N21 N22 N23 N24 N25(1) N25(2) N26 N27
N30 N31 N32 N33 N34 N35 N36 N37 N38 N39 N40 N41 N42 N43 N44 N45 N46 N47 N48 N49 N50 N51 N52 N53 N54 N55 N56 N57 N58 N59 N60 N61 N62 N63 N64 N65 N66 N67
N68
Об авторах

Тёмный лес

N17

* * *

Здравствуй !
Улыбка твоя
тихому утру подобна,
а мир твой
не более сердолика, но солнечен
и многоцветен,
как попугайчик,
вспорхнувший тебе на плечо.
  █

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ПОЭТА

В середине ноября 1975 в Лафании состоялся торжественный ужин лафанских писателей. На повестке ужина стояли вопросы:

1. Почему "Тёмный лес" никто не читает?

2. Почему перестал печататься на страницах "Тёмного леса"?

В ходе ужина:

1. ПОСТАНОВИЛИ, что "Тёмный лес" никто не читает потому, что произведения перестали печататься на страницах журнала;

2. ПОСТАНОВИЛИ считать незабвенного заживо погибшим для лафанской поэзии;

3. ПОСТАНОВИЛИ (потому как и каждая строка этого мастера, не баловавшего публику томами сочинений, и каждый эпизод из его личной жизни особо дороги каждому лафанцу) издать книгу воспоминаний о .

В этом номере мы публикуем отрывки из мемуаров и , в которых авторы рассказывают о том, как им посчастливилось встречаться и близко знать великого лафанца.

ОТРЫВКИ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

I

Странно и необычно складываются судьбы людские. Мог ли я тогда думать о том, что сяду за стол и стану описывать эти события, стремясь не упустить ни одной детали, ни одного штриха...

Дело в том, что мне, ещё совсем молодому и неизвестному литератору, посчастливилось присутствовать на том съезде лафанских писателей, на котором возникла идея "Тёмного леса".

Но начну с самого начала.

Поредели наши ряды. Многих уже нет с нами. Нет лафанской королевы со всем её королевским семейством. Безвременно ушёл из лафанской жизни молодой одарённый художник П., работавший над "Историей Лафании в картинках".

Да, грустно и в то же время сладко вспоминать о тех днях, когда ко мне, скромному техническому редактору, запросто заходили светила лафанской поэзии и приносили стихи, обсуждали новости литературной жизни, говорили о новых путях...

Перед моими глазами словно стоит та комната. Вот , он сидит на диване, беззаботно откинувшись назад, и беседует с . А вот и сам . Он сидит на стуле возле самой зелёной лампы и прислушивается к спору. Идёт обсуждение будущего журнала: как он будет называться? Предлагаются всякие названия: "Заря", "Компас", "Вперёд", но вот взгляд останавливается на мне. Меня просят что-нибудь прочесть. Я читаю:

  В тёмном лесе
  В тёмном месте...

И вдруг вскакивает:

- Знаю! Тёмный лес! Пусть будет "Тёмный лес"!

- А верно, хорошее название, - соглашается . Я записываю это решение в протокол.

Пройдёт только месяц и название это прошумит над всей Лафанией...

II

Мне предстояло прочесть свою новую поэму "Эрвеэсиада". Как сейчас помню, какое волнение охватило меня, когда я узнал, что во время чтения будет присутствовать сам . Ведь прошёл только год с тех пор, как над Лафанией прогремела его "Былина", поэт был в зените славы, он возглавлял правящую в то время Лафанскую республиканскую партию и занимал пост президента Лафании.

"Не окажусь ли я всего лишь бездарным эпигоном? Не допустил ли я идеологических ошибок в описании исторических событий?"

Но вот появился он сам. "Не отказаться ли от чтения?" - замелькали у меня упаднические мысли, я взглянул на . В его облике не было ничего важного, он был прост и приветлив, как все великие люди.

Я начал.

"Всё?" - спросил меня , когда я кончил читать пролог.

"Нет, это пролог. Сейчас будет песнь первая" - пробормотал я смутившись. Кто-то из недоброжелателей хмыкнул. Я продолжал чтение. Земля уплывала из-под ног, в горле пересохло, но отступать было некуда, и голос мой креп, креп, креп...

Дальше не помню. Кажется, были аплодисменты, возгласы, поздравления...

ОТРЫВОК ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

Это было в те славные года, когда мы были молоды, когда миролюбивые лафанцы самоотверженно боролись за процветание народов мира в рамках единого великого и неделимого лафанского королевства. Мы шли плечом к плечу, я и он, мой друг и учитель, мой старший брат Жёлтый. Тучи сгущались над Лафанией: ослеплённые пропагандой его правительства, стефанцы и подвластные им племена, вероломно используя временные трудности, тщетно пытались стереть с лица земли наше цветущее государство. Отдельные отщепенцы, в том числе король Лафании, бежали в стан врага. Но Лафания росла и крепла.

Мы вызвали на бой агрессора, не пожелавшего мирно объединиться под нашим Флагом. Однако, миролюбивая Лафания не смогла выставить достаточную армию. Напротив, стефанские агрессоры, вероломно нарушив наши расчёты, двинули на нас несметные полчища. Но миролюбие и спасло нас. Переговоры предотвратили кровопролитие.

А время шло. Лафания испытывала на себе действие тех же объективных законов, которые двумя годами раньше погубили Стефанию. Разложение остановила обрушившаяся на нас II Стефанская война. До сих пор перед глазами моими стоят эти славные картины. Мы ворвались в логово врага. Шёл бой.

, как сокол, налетел на фельдмаршала Стефании, бесновавшегося впереди стефанского войска, и отобрал у него клизму.

О, ! Ты решил исход битвы! Обезоруженный враг бежал. Мы увозили богатые трофеи. Лично я увёз кирпич.

Лафанский народ устроил пышное празднество в честь своих героев. Кульминацией празднества было факельное шествие. прославился не только воинской доблестью, но и трудовыми подвигами. Он собственноручно сделал все факелы. Он же сделал и медали, которыми впоследствии были награждены участники III Стефанской войны...

Это был кульминационный момент в истории Лафании. Я не буду пересказывать то, что воспел в своей бессмертной "Былине".

О, "Былина"! О, гениальное творение поистине великого Поэта! Поляна, где так недавно ликовал народ-победитель, занята врагом. Мы наступаем двумя армиями. Одну из них, недисциплинированую и необученную армию наёмников, ведёт . Задача, с которой он блестяще справился. И началась великая битва.

Неисповедимы пути творчества. Кто знает, может быть, в момент, когда рука метала во врага тучи камней и шишек, в мозгу его складывались бессмертные строки. Но кое-что всё-таки ускользнуло от его взора. Было бы святотатством заполнять золотые пробелы "Былины". Я не буду описывать своего единоборства с президентом Стефании и т.д. Сейчас речь о другом. Эти строки я посвящаю нашему великому соотечественнику, память о котором призван хранить и множить "Тёмный лес".

 

ЛЕБЕДЬ, ЩУКА И РАК

Давно в согласьи старые друзья,
Теперь без этого нельзя,
И как возить возы - большая есть наука.

Вот снова Лебедь, Рак да Щука
За тот же самый воз взялись,
Но согласованно и дружно,
По плану, с графиком, с учётом - всё как нужно.

Уже не рвётся Лебедь ввысь,
А Щука не стремится в воду,
И рак не пятится, а возу всё нет ходу.

И слово - труд, а стало быть - к труду.
И вот друзья на воз и ну кричать: "С дороги!
Да здравствует! Вперёд! Мы перегоним сроки!"
"Ду-ду! - кричат они, - Ду-ду!"

Учёт ли, график ли не тот - судить не нам,
Да только воз и ныне там.

  █

И Я

Люблю под вечер, как устану,
Минут пятнадцать - двадцать пять,
Прильнув к любимому дивану,
Энциклопедию листать.

Века прошли, прошелестели,
И ныне смотрят со страниц
Шекспир, Шелепин, Шелест, Шелли
И ряд иных достойных лиц.

О, как их лики величавы!
Свершая подвиг бытия,
Они своей достигли славы,
Они великие. А я?

Из кустарей, из незаметных,
И я, однако (что скрывать?),
Без всяких умыслов конкретных
Люблю о славе помечтать.

И я люблю вписать от скуки
Стишок-другой в тетрадь. А там
Её, глядишь, отыщут внуки,
Перерывая дедов хлам.

Поэтам прошлого - дорогу,
А современникам - отпор.

И издадут меня по многу
Поэтам будущим в укор.

Моё значенье приумножат
И вознесут. И чёрт возьми!
В энциклопедии, быть может,
Я стану где-то с Насими.

И тешусь я надеждой хлипкой,
Что в час, когда пора ко сну,
И я, прославленный, с улыбкой
На всех скучающих взгляну.

  █

* * *

Усталый врач скучает в белом кресле,
Он знает, что умеренность полезней,
Что в мире есть больные да врачи,
А жизнь твоя - история болезни.
  █

* * *

Ваш юмор тонок, слишком тонок, видно,
Настолько тонок, что его не видно.
  █

ВЕЛИКИЙ ЛАФАНСКИЙ ХУДОЖНИК

За рубежом бытует мнение, что лафанская поэзия - это единственный вклад лафанцев в культуру. Так ли это? Да, так, но не совсем. В этом номере помещена репродукция со старинной лафанской картины "Стефания и Лафания", принадлежащей авторучке известного, но забытого художника .

Редакция "Тёмного леса" выражает уверенность, что в скором времени будут найдены другие замечательные полотна .

Стефания и Лафания

 

БЛИЦ-ПОЭЗИЯ

МЫ ВОЛЬНЫЕ ПТИЦЫ

По широкой улице
Еду, еду, еду.
Фонари и курицы,
Люди и мопеды

Нарушают правила
И летят навстречу.
Полный бак заправил я,
Всех перекалечу!

Смотрят раскрасавицы
Из высоких окон.
Ежели понравятся,
Вытащу за локон!

А пока на полную
Мимо светофора
Пронесусь, как молния,
Попадусь не скоро.

А пока на скорости
Мимо перекрёстка,
Мимо скверов-порослей,
Мимо веток хлёстких,

Мимо кранов башенных,
Мимо стройучастка...
Э-эх, лети, папашина
Удалая "Чайка"!

  █     █

ИЗ СОКРОВИЩНИЦЫ ЛАФАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Год написания этого стихотворения лафанскими литературоведами пока не установлен.

* * *

Три часа она стояла,
Три часа язык чесала,
Всех соседей обсудила,
Слух за слухом распустила.
Скоро втянут нас в войну,
Скоро ждите Сатану,
А сосед купил кота,
Кот сиамский, без хвоста,
А соседка, ... , Фроська
Украла мою авоську.
К самому судье пойду
И свидетелей найду.
Мне авоська не нужна,
Мне тут принципа важна.


 

Последнее изменение страницы 1 Jul 2019 

 

ПОДЕЛИТЬСЯ: