Страницы авторов "Тёмного леса"
Литературный Кисловодск и окрестности
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
В Печорско-Обдорской экспедиции 1913г. участвовали Д.Д.Иевлев, бывший студент Московского университета, статистик-экономист, Е.А.Логвинович и Е.И.Рубинштейн, бывшие студенты Московского технического училища, В.В.Аполлонов, бывший студент физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, Н.А.Кулик, студент Санкт-Петербургского университета, геолог; четверо из пяти были ссыльными. На месте к экспедиции присоединились несколько местных жителей. На большой лодке поднялись вверх по Усе (приток Печоры) и затем по Ельцу (приток Усы); когда двигаться по реке стало невозможно, продолжили путь пешком. Преодолели за Полярным кругом Урал и вышли к поселку Лабытнанги на Оби. Тем же примерно путем вернулись назад, по дороге разделившись на две группы - одна исследовала верховья Усы, другая - низовья Воркуты (приток Усы).
На следующий год экспедиция продолжилась уже за Уралом, где ее и застало начало войны. Е.И.Рубинштейн вспоминал, что услышав о всеобщей мобилизации, стали гадать, с кем война; "Я думаю, с Китаем", - сказал Рубинштейн. Об этой второй экспедиции практически ничего не известно; от первой сохранилось довольно много.
Е.И.Рубинштейну суждено было попасть в эти края еще раз: в 1936-41г. он отбывал там лагерный срок.
В 2003г. правнучка Е.И.Рубинштейна Мадлен Пильц побывала в Воркуте с оператором Берлинского телевидения, они прошли по маршруту экспедиции 1913г. и сняли фильм.
Экспедиции 1913г. посвящена глава в статье 1971г. об истории Воркутинского угля в журнале "Вокруг света".
30/IV выехали из Москвы; 1/V - Нижний Новгород; дальше пароходом до Перми; 4-5/V приехали в Чердынь. До Якшинской пристани на Печоре 190 верст на лошадях; 15/V на пароходе спустились вниз; в Усть-Усу приехали 18/V (700 верст), далее до Балбана (на Усе) 230 верст пароходом (24/V). Срочный рейс пароходства в первый раз. В Балбане произвели подворно-экономическое обследование, съемку дюн. На одной из дюн - 250 саженей от селения - стоит крест, поставленный Колвинцем "на том месте, где самоеды приносили жертвы Балбану". Происходили эти жертвоприношения давно, хотя и позже обращения самоедов в христианство (30-е годы) Веньямином. Лед застали еще в Усть-Усе, там ждали прохода "нижнего" льда. Теперь выясняется, что в 70 верстах выше Балбана (выше реки Лемвы) стоит лед. До сих пор стояли морозы днем и ночью. Последние два дня тепло (10-12 град.). Почти все время виден Урал. Говорят, в ясные дни его видно из Усть-Усы.
29-го пришел первый каюк {1}; хозяин-ижемец (Свалов) везет "всякую дрянь" - шкуры, рыбу, мясо и т.д." Везет в Ижму, откуда в начале июля выедет с каюками в пару тысяч пудов. Пойдет, - приставая к деревням и отдавая товары в кредит и в обмен за продукты, вверх по Усе в Хановей. Раньше ходило много каюков, 10 и больше, теперь 3-4. Последние годы сильно упали промыслы. Первые поселенцы говорят, что раньше убивали до 1000 пар куроптей на двор, последние же годы бывает 30-50 пар на двор и меньше. Куропти уходят далеко в тундру, к океану, ловить же в тундре неудобно и долго. Продаются куропачьи шкурки и крылья (раньше 35 коп. пара, теперь дешевле), мясо же употребляют для себя. Другой птицы мало. Есть совы белые, ястребы, чайки, орлы, масса гусей, уток. Из зверей попадается главным образом горностай, песец (и крестоватик - молодой песец), лисица (молодых лисиц и песцов часто выкармливают, затем убивают на шкуру), редко волк.
Ружья во всех домах, большей частью дробовики, реже винтовки. Раньше ловили много рыбы,- была пелядь, нельма, теперь остались главным образом сиг, щука, хариус. Балбанцы далеко ловить не уходят, ловят по рекам Усе и Роговой. Усть-Усинцы уходят по Адзьве на Вашуткины озера, где и до сих пор вылавливают довольно много рыбы. В Балбане же вылавливают теперь по 25-40 пудов на двор, большей частью для себя. Невода держат длинные из 15-20 концов по 5 саж. каждый, соединяются по 3-5 человек в артель.
Хлебопашества совершенно не имеется. Пробовали сажать - не родится. Картофеля немного сажают - родит мало. Зато масса лугов, с которых собирают много сена, и держат порядочно скота. В каждом дворе есть коровы, лошади. Маслоделие в Балбане развито не слишком сильно - два сепаратора, причем масло не вывозят, потребляют на месте и продают каючникам, которые держат для самоедов. Из Усть-Усы же вывозят масло и в Пинегу зимой, и морем. Оленей держат не слишком много, есть и по 20-40, и по 300 оленей на двор. Мелкие отдают на выпас по 50 коп. в год, крупные имеют пастухов. Оленей убивают почти половину, т.е. больше чем следует, так что оленеводство не развивается. "Промысла не дают достаточно средств". Оленеводы весною уходят от Балбана на норд, в "тундру". Держат также собак, здесь - для легковых перевозок (на охоту и с охоты куропаток) в специальных санках...
Тундра начинает оттаивать, оживляться. Озерки вскрылись, на них появились утки и другие птицы. Тундра оживленнее северного леса; неприятно действуют необъятные ровные пространства, усеянные небольшими не то озерками, не то болотцами. Растительность редкая, невысокая... вся тундра бурая. Немного начинает пробиваться зелень...
Здесь 20 дворов, сплошь зырянских, кроме одного, самоедского. Живут не очень богато, сами даже очень жалуются, но очевидно прибедняются. Сильно разбогател здесь один вологодский зырянин (Сорвачев), приехавший сюда бедняком, обворовавший продовольственный магазин, сильно эксплуатирующий как местное, так и кочевое население. В письме к приказчику пишет: "Языком цены не жалейте, больше четверти или 2-х бутылок спирта за песца или постель {2} не давайте. А впрочем сами лучше знаете, как с ними обходиться". Держит в руках местную торговлю и, хотя ему провоз стоит от Ижмы 7-10 коп. с пуда (все торговцы фрахтуют общий пароход), сахар продают по 25-30 коп. за фунт против 18-20 ижемских. Доставляет в тундру товары и водку, покупает шкуры.
30/V. Сегодня с утра ледоход. Днем идет сильный лед, но решаем отправиться в путь, так как может залить бичевник {3}, тогда придется долго ждать. Левый берег более-менее свободен ото льда. Вышли в 10 часов вечера. Часа полтора бились во льдах, но должны были остановиться, так что прошли всего сажен 50-100. Всю ночь лодку терло льдом, утром вынуждены спустить ее обратно к селу. К вечеру ледоход проходит. День очень жаркий - до 21 град. Может быть, удастся двинуться сегодня, хотя бичевник залит и течение быстрое... Все время таскаются пациенты: фельдшер за 350 верст, доктор за 700, помощи никакой.
Почти версту шли по правому берегу, где идет лед. Потом переправились на левый берег на веслах, снесло очень сильно. Бичевник испорчен, так что приходится каждый шаг отвоевывать "потом и кровью". На солнце 21 град.,а проваливаешься в снег чуть ли не по шею. Лежит снег на открытом берегу на две сажени толщиною.
В 4 часа ночи остановились "ночевать" - прошли не больше 4-5 верст. С 5 до 11 час. спали - палатки не раскладывали - на свежем воздухе. Тепло, даже жарко...
1/VI. Двинулись в путь уже в 4 часа дня, сильная гроза заставила остановиться обедать. Вскоре опять двинулись, перебрались на правый берег, где сравнительно хороший бичевник. Но и он скоро кончился, опять пришлось итти на шестах. Пошли бичевой по лесу, затем по щелье {4}, покрытой снегом. Пошел опять сильный лед - где-нибудь выбросил большой приток. Опять пришлось остановиться, лодка испытывает слишком сильные удары. Раскинули палатку. Все, кроме меня, пошли на охоту. Говорят, масса гусей, принесли одного. Типичная тундра, но довольно холмистая. Еще не вполне оттаяла, но и вообще вечная мерзлота не ниже 30-40 см. Растительность скудная. Хотя все и зелено, но мхи, ягода-вороника, березка, ярник {5}, мелкая ель.
В 3 часа утра стали на ночлег.
2/VI. Встали в 6 час. вечера. Сильно устаем, так что спится хорошо. Идет сплошной дождь, так что не стоит итти дальше. Вода прибывает с каждым часом - сегодня за ночь на полсажени. Уса широкая, течение быстрое, так что лодку еле удается сдержать. Вчера все же продвинулись верст 12-15. Ночью здорово холодно и мокро.
Кажется, 3/VI. Двигаться приходится все затопленным лесом - плывем между деревьями - напоминает Южную Америку. Приходится останавливаться часто - ночуем по 2-3 раза в день по несколько часов. Сегодня заснул на брезенте за чаем в 7 час. утра, в 1ч.30м. дня встал посреди лужи; оказывается, все время шел дождь и все отправились в каюк. Посох на костре. Живет... {6}.
По дороге встретили 3 промысловые избушки. Следы пребывания оленеводов, разные силки... Скоро должен быть и Баган.
Совсем сбился со счету дням... Толком не всегда разберешь, 7 часов утра или вечера. Все мгла, туман, светло. Только что зашел спор о числе - выяснилось наконец, что ночь с 3/VI на 4-е. Приехали в Баган. Последние часы нестерпимо стало. Сегодня ехали 16 часов, устали как мы, так и двое рабочих. Работать приходится здорово.
Деревня состоит из одного двора, стоит в устье реки. Мужчины уехали, кто в оленях, кто в Балбане; остались одни бабы - перепугались сначала. Благодаря дипломатии Клима достали барана, молока. Обещают дать и лодку, "ветку". К нашей 15-аршинной будет кстати.
Одна баба больна икотой, говорит разными голосами: "икота просит луку", "икота говорит, что не боится никого". Двор очень богатый, оленеводы, хозяйство образцовое. Сегодня отдохнем и двинемся дальше. 16 лет не было такого разлива, говорят старожилы. Урал дает много воды сейчас, зато летом найдем меньше снегу. Вода, кажется, начинает спадать. Измеряли скорость течения (шагомером и хронометром) - возле берега 5 верст в час. Начинаю приобретать запас слов - сегодня объяснялся с бабой - она меня понимала, но я ее - увы. Хозяйка перестала нас бояться; сегодня по случаю именин мальчика поднесла нам пшеничные шаньги. Отдарили конфектами. Мальчишка перестал кричать при нашем приближении.
Погода прояснилась, ходил в тундру. Есть еще изрядное количество лесу, особенно по берегам, но все не строевой. Тундра очень оживленная, масса птиц, болотных и певчих, появляется масса насекомых, скоро будут распускаться цветы. Ходил в лес, попадаются пни 8-вершковых деревьев, правда, немного и большей частью фаутные {7}.
Решили остаться ночевать в Багане, а утром 5-го тронуться в путь. Собирается гроза, с молнией, с громом. Настоящая гроза. Начинают сильно надоедать комары. Баган зовется еще "Тошь-енка", бородатый Ефим, Абезь-вор, "меж глаз нос украду". Первый поселенец стащил быка, посадил в лодку. Когда его спросили, что везет, сказал:"соль, а бык к соли тянется", так и прозвали поселок Абезем.
5/VI. День ясный, солнечный. Идем почти все время на шестах. Вода спадает. За сутки упала почти на аршин. Опять виден Урал, только уже не белеет, как раньше, а отчасти чернеет - теплые дни сделали свое дело, появились черные пятна. Виден, кажется, Пай-Яр как на ладони, а до него свыше 100 верст.
Свободные от работы - на тихих местах двое, на трудных никого - сидят на палубе, где положена палатка и мокрая одежда и белье (всегда в изобилии, так как купаться приходится часто, а солнце редко). Лежим, поем, печемся на солнышке. Останавливались на обед - отдыхали 3 часа. В ночь с 5-го на 6-ое добрались до Феона. Уже 45 верст отмахали. С вечера увидели Урал. Раньше видна была одна гора, теперь целый хребет ясно виден. Простирается градусов на 75, пожалуй. Впечатление, будто совсем недалеко. В Феоне 5 домов - живут 5 братьев с одним сыном - дети Феона - ижемцы. Поселок существует 35 лет.
Ледоход в этом году колоссальный, в Ельце в сутки прибыла сажень. В трех выселках сорвало по 1-2 дома - при общем количестве 3-4 дома. Живут сравнительно небогато, скота довольно, жалуются только на упадок промысла. Есть здесь Артеев, купец-ижемец, приезжающий осенью и весною, имеющий здесь для временного пребывания лучший дом; "поддерживает нас". Дает поселенцам почти все, для них необходимое, в кредит, берет у них продукты промысла. Долги все растут и растут. От Адака до Ельца ему должны 9000 руб. Цены ставит: 2руб.10коп. хлеб, 30коп. сахар, 15коп. керосин.
Относятся к нему с большим уважением, считают, что пропали бы без него. Подозрительная поддержка.
В верховьях Синьи и Косью у горы Сабли живут и "скрываются" зыряне-староверы со своими скитами, монастырем.
До Лемвы шел в 1910г. пароход с губернатором.
В поселке масса оленьих саней, которые оленеводы оставляют на хранение вместе с зимней одеждой (уплачивают до 10руб. в год мясом).
Дети, играя, раскидывают небольшой чум. Некоторые оленеводы оставляют детей на лето в поселках.
Феон стоит при устье Ольховей-Ю. Денег в хозяйстве почти не видят, покупают в обмен на промыслы, податей не платят - только 2р.50к. волостных. Хлеб возят из-за Урала на оленях и с Ижмы на каюках. Оленей мало; вообще, чем живут - неизвестно. Если даже и преуменьшают, то немного, так как показания в общем сходятся. Ждут годами хорошего промысла, но уже много лет не было. Раньше было по 1000-2000 пар на двор, теперь до 100. Раньше по 15коп. (??) {8}, теперь по 25 коп. пара. Рыбы уже 4 года очень мало.
В 12час.30мин. ночи прибыли в Абезь. Сегодня приехал промышленник, бывший солдат, говорящий по-русски. Кроме 3-х солдат {9} ничего не понимает. Был он на Сейде - привез 350 пар куропаток, продает по 28 коп. Завтра две артели отправляются на Харбей-ты, 6-7 человек. Раньше вывозили по 200-250 пудов, теперь меньше. Каждый берет по 20 саж. неводу. Делят поровну. Ездят в Мужи за хлебом: там пуд стоит 1.50к.-1.70к., провоз 50 коп. Товар берут в кредит на 3-5 лет. В продовольственном складе покупать невыгодно: требуются наличные деньги. Они же денег не видят никогда, изредка достают на подать. ___________________________________________________________________________
7/VI. Сегодня произвели экономическое обследование. Днем почти вся деревня выехала на Харбей-ты. Купили за 7 рублей ветку. Наняли еще в Феоне рабочего. Перебили у Абезьского кулака: тот нанял за 30 руб. до октября, мы даем 25 руб. в месяц, правда, без харчей (только чай и сахар). Два часа бился с бабой, хотел объяснить, что мне нужна сметана. Когда же принесли словарь и я выговорил "нек", то привел в восторг бабью аудиторию. Минут десять бабы повторяли "нек".
Дальше пойдем легче, обнажается бичевник, кроме того, уже трое рабочих. В Яр-Пи-Яке, пожалуй, недолго придется ждать. Оригинален старик со спиной из чухарей {10} высокий, белый, как лунь. Почти во всех дворах большой дефицит, но часто бухгалтерский, так как кулак хоть и не получает всей суммы, но и полученное превышает стоимость товара и нормальную прибыль. Грамотных и учащихся нет, если бы в Балбане была школа с общежитием, отдали бы детей. Всего в поселке 14 дворов, есть самоеды. Живут очень мирно.
8/VI. Сильный ветер, до 13 м/сек. Рыбаки возвратились, но больше потому, что подобрали бочку с мясом из разбитых вверху домов.
Зыряне утверждают, что своих песен у них нет; поют по-русски, причем большинство смысла слов не понимает.
Поселки были известны до 1897г. вопреки утверждению Мамадышского. Один старик служил во флоте 30 лет назад, причем повестку доставляли на Усу.
Сегодня перебывала вся деревня за лекарствами. Отсюда возят за Урал много скотского мяса, которое там в цене (до 5-6 руб. пуд). Возможно большое улучшение и развитие скотоводства, расчисток еще сравнительно мало. Нужно улучшить породу скота. Будут тогда вывозить много скота. Промыслы очевидно упали совсем, хотя поселенцы и надеются на возрождение; оленеводством же многие совсем не занимаются.
Делают желтую краску для шерсти из травы, которую зовут "выж".
Техника куропачьего промысла за последнее время изменилась: раньше промышляли давилками-кляпиками, теперь силками. Натуральное хозяйство и Зингер-машины, бензин, зажигалки. Не так давно возили много сибирской осетрины через Усу, Пинегу в Россию. Имеющие собственных оленей возят почти весь товар для себя из Сибири. Проценты прибыли у торговцев непомерно велики.
Абезь лежит в устье Лемвы: весною на Лемве, летом на Усе, так как шар пересыхает, вода же идет лемвинская. По реке Лемве два поселка: Юн-Яга (Еловый лес) и Епа. Приехали в Яр-Пи-Як. Еще на реке встретили деда, к которому и заехали. Поселок существует (под именем Избы Попова) 180 лет, старик назвал 5 своих дедов.
Изба была первой на Усе, промыслы были громадные. Еще сам старик ловил по 15 тыс. куропаток в год, теперь 200-300, редко 700, да и уходить не нужно было далеко. За последнее время, жители говорят, куропатки ушли в тундру, промысел возрождается, но возможно, что куропатка выводится. И зверей раньше было больше.
Однажды зашла с моря белуга в 60 пудов весом, старик ее убил в трех верстах по Лемве. От Абезя до Яр-Пи-Яка остров в 10 верст длиною. Еще на памяти старика острова не было, сплошной материк. Ходят ловить рыбу на Харбей и ближние речки и озера. Вылавливают по 10-15 пудов на пай, иногда больше. Выкармливают песцов, лисят. Водки потребляют довольно; показывают меньше: 3 ведра "как лекарство от болезней" обходится в 18-20 рублей. Привозят купцы на каюках. Старик помнит всех проезжавших "генералов": Кейзерлинга {11}, Крузенштерна, Латкина и др. В прошлом году проезжал финн Лехтисала, живший в Обдорске 13 месяцев, изучавший остяцкий, а в Колве, Усть-Цильме и Мезени самоедский языки.
Дом все подмывает, перенесли уже далеко от первоначального места - сажен на 100. Переносят и крест, сооруженный давно. Берег в этом году вероятно снесет. Когда оттает мерзлота, земля с домом свалится. Старик хочет перестроиться: "бодр, как 20 лет". Оленеводством не занимается. Вообще жалуется, что обеднели, но питаются хорошо.
Сушеного крота кладут под подушку детям, страдающим бессоницей. Выненцы (низовые, коренные самоеды) покупают их, платят до трех рублей за штуку, обводят по веревочке по снегу вокруг оленьего стада против волков: крот - волчий хозяин, как собака - медвежий. Объясняют тем, что волки не любят запаха крота. Ловят водяных мышей, продают по 5 коп. штуку, добывают до 1000 штук. Раньше покупали по 1 коп., старик ловил до 40 тыс. штук.
Окончательно выяснилось, что Печерская Экспедиция Лесного Департамента производила съемку. Нашли столбы и просеки. А предварительно карты достать мы никак не могли. Во всяком случае съемку производить будем от Ельца, так как карту все же достанем.
Старик принес несколько сот мышей - тушами кормит осенью лисят.
По реке Сярме (3 версты вверх по Усе) ходят 4 медведя. Раньше было повсюду больше. У старика пищаль-моржовка, кремневая, громадная, тяжелая, со сложным взводом и курком. Много разных шкур зверей и птиц, - ханавей, хозяин лебедей, ходит вокруг, никому не отдает.
Очень хорошие места, красивые.
10/VI. Ночью ездили со стариком по рыбу. Закинут невод сажен в 120, в середине дырявый, и то поймали около 4,5 пудов: щука, окунь, пелядь, сиг, карась. Вернулись часа в 4. Днем распрощались с хозяевами, которые щедро наделили нас рыбой, взяли еще одного работника, внука Яр-Пи-Яка {12}, и в 3 часа дня вышли. Двигались хорошо, 2,5 версты в час. Частью шли попутным ветром. В 1 час ночи доплыли до Маман-курьи, из которой Феофилакт вырыл мамонта, которого мы видели в деревнях. Сохранились отдельные части довольно хорошо, но составить не только всего мамонта, но и отдельные части трудно. Бивни сохранились скверно (в каждом по 2,5 пуда весу), совсем рассыпаются. После ледохода почти каждый год обнажаются кости.
У стоянки в реке вбит колышек, где добыт еще не весь мамонт. Погода сегодня адская. Холод +2-3 град., идет снег. Промерз до окоченения, сидя на руле. И сидеть, и спать приходится в парке {12}. Как-то будет ночью в палатке. Днем ходили на Маман-курью, но мамонта на сей раз не нашли.
От Маман-курьи плыли правым берегом. У курьи {12} остановились обедать - тут же абезьский старик ловит рыбу. На остановках беседовали на разнообразные темы. Сегодня днем о делах важных, вечером о медвежьих кротах и т.д. Около Маман-ю разрушенная изба самоеда Кошляк-Маска (?). Бросил ее еще 13 лет назад, когда здесь будто бы совершено убийство.
Начинает обрисовываться картина хозяйственной жизни и нужд края. Промыслы явно падают и не подымутся. Будут играть случайную роль, подсобную, и улучшений никаких в них провести нельзя. Рыбный промысел начнет падать нескоро - богатства громадные еще. Но совершенно не умеют заготовлять рыбу впрок, благодаря чему она тотчас киснет. Необходимы: 1) дешевая соль, 2) пропаганда правильных методов соления.
Скотоводство можно развить беспредельно: колоссальные луговые пространства позволяют увеличить количество скота. Необходимо улучшить породу скота, прислать быков. Не умеют, кроме того, готовить масло. Даже в Усть-Усе, где есть сепараторы, и то масло плохое, скоро портится.
13/VI. Погода установилась, кажется. Небо хотя и облачно, но тепло, да и дождя нет. Урал прояснился. Кажется совсем близко, охватывает уже градусов 90; до него, кажется, верст 50. Оказывается, он весь покрыт снегом, лишь кое-где чернеют проталины. Зато одна гора совершенно белая, без черных полосок. Только на одной вершине виднеется чернота. Проехали, вероятно верст 36, до Евся-Вани еще столько же. Тимофей говорит, что до шара 40 верст от Яр-Пи-Яка. Встретившийся порог представляет собой наполовину мель, которая летом обнажается... Ночью шел сильный снег, ноги промерзли, ужасно неприятно. Спать всем в каюке места не хватает, к тому же у Евгения ревматизм, его трогать нельзя. Приходится ложиться на носу, на воздухе. Но спать не удается - приходится выходить на воздух, потаскаться пешком - все теплее, да и разнообразнее. Остров обойдем правым шаром, левый летом даже пересыхает. В 6 часов прошли шар, дошли до реки, впадающей справа. Вряд ли Горячая - не могли пройти столько. В 150 саж. вверх от речки столб лесной экспедиции за номером 37.
В районе Маски громадные количества великолепных лугов. Дальше от ночлега лес.
От 37-38 версты правый берег очень высокий, покрыт лесом, сухой, масса ягод. Большие залежи плитняка, кажется, глинистый сланец.
Дальше берег пологий. Тундра близко подходит к берегу.
14/VI. День теплый, даже горячий, благодаря чему появилась масса комаров. Вечером приехали в Евся-Вань. На левом берегу один дом, да и тот разливом этого года полуразрушен. На правом берегу стан, где осенью торгует купец, зимой живут рабочие, летом же никто.
Семяшкин - единственный хозяин - живет теперь в чуме: 15 кольев, связанных конусом, обложены берестяными нюками. Посреди чума разложен костер, дым от которого уходит в дырку в вершине конуса. Благодаря дыму, наполняющему чум, в нем почти нет комаров. Хозяин говорит по-русски, даже немного грамотен, учился в Усть-Цылемской школе. Довольно большое скотоводство, но жалуется, что хотя пожней и много, но трава маленькая, малосочная, коровы молока дают мало. Та же ижемская порода. Там дает полтора пуда масла в год, здесь 20-30 фунтов. Промысел недурен, хотя иные годы бывает и мало. Отдает куропаток и мясо без денег, без цены: цена устанавливается после продажи, причем торговец оставляет себе по 2 коп. с пары при средней цене в 25 коп. (?!!). Получает доход от оленеводов, проходящих здесь. Продает мясо за Урал - до 7 туш за год. Говорит, бывают медведи - ходят стаями по 7 штук, оленевод встречал в этом году, медведи убегают от человека, но попавши на него, кидаются, плюются и т.д. В полутора верстах ходит сейчас медведь.
Абезьский старик обгоняет нас. Оказывается, все свое состояние он отдал остякам за то, чтобы его научили шаманствовать. Но он не оказал способностей, да и теперь немного не в себе. Ведет философские беседы о душе, о бытии, идя на бичеве или погоняя жену с сыном-мальчиком. Дома у него обстановка необычная. Картинки, птичьи перья, хвосты...
Сейчас находимся за полярным кругом - 66град.45мин. Солнце над горизонтом круглые сутки. Странно!..
15/VI. Адская жара, мириады комаров, испытываем муки ада. Вечером приехали в Ош-Вор (медвежье корыто, медвежий зад). Опять снесло дом, жители живут в стане, более высоко поставленном. Версты за 2-3 ниже Ош-Вора большие камни, порог. От Евся-Ваня лес отходит далеко от берега, большей частью по обоим берегам тундры, Уса суживается кое-где саженей до 60, местами расширяется. В Ош-Воре стоит кроме стана самоедский чум. Догнали опять абезьского старика. Все дует псалмами из Священного писания. Просим показать сатану. Отговаривается тем, что ничего не знает, но хозяева говорят, что умеет. Сначала думает, что мы шутим, говорит "не балуй", говорит, что нам страшно будет, что мы дикие станем, правда ненадолго. Потом передумал и говорит, что ничего не знает, остяки, мол, за камнем знают разные слова. Но оказывается, что он вчера лишь вызывал хозяевам и теперь в продолжении 4-х дней вызывать нельзя. Сатану видели многие в черной большой шляпе. Перед смертью человек видит сатану.
Климат суровый, мороз говорят доходит до -50 град., замерзает ртуть в термометре. Особенно тяжелы восточные ветра, приносящие стужу. Бывают морозы и летом около Ильина дня, промерзает вода в болотах. Один из хозяев добывает промыслом мало, состоит в кабале у Канева. Канев - ижемец, торговый человек, имеет здесь стан.
16/VI. Поплыли вверх, берега представляют собой главным образом чистую, коренную тундру, довольно холмистую. Верстах в 7 от Ош-Вора встретили шалаш самоеда, у которого снесло дом в Сейде-Вом. Приехал сюда собирать бревна и строиться на новом месте, в устье Сяд-Яги (течет справа). Вечером приехали в Сейда-Вом (устье Сейды). Сейда - до сих пор не снятая река, протяженностью, по словам крестьян, до 100 верст, течет с севера. Недалеко от истоков впадает речка, текущая из Харбей-ты, громадного озера (200 кв.верст??), очень рыбного.
Сейда небольшая, очень быстрая река, ее течение выпирает дальше середины Усы и подпирает ее немного. В Сейде-Вом сейчас два дома-стана, в которых и живут два семейства, избы которых снесло. Один самоед из Канинской тундры, промыслу не имеет почти никакого. Живет ужасно бедно. При убое телят осенью подбирает печенку, брюшину, кровь и тем живет зиму. Проходит около 10 оленеводов, оленей в общей сложности 10 тыс. голов, есть стада до 2000. Лишь 16-го ночью ушел чум с оленями, пришедший с верховьев Лемвы и идущий в тундру. В лодку сажают быка, остальное стадо отправляется вплавь через Усу. Плавают олени легко, большей частью спины над водой. Рассказывают об Елецком перевале многое, но дознаться правды трудно. Говорят, что до Оби 4 дня хода. Ходил на тундру и на Сейду. Производили барометрическое нивелирование. Подъем, кажется, больше 30 саженей. Панорама роскошная. Длинный Уральский хребет, высокая холмистая тундра, извилистая Уса и еще более вьющаяся Сейда, - только немного пасмурный день и донельзя много комаров. Уса еще сравнительно широка, до 100 саженей. Глубина везде достаточна, хоть для парохода. Мы-то часто садимся на мель благодаря тому, что жмемся к бичевику.
18/VI. С 9 час. вечера до 1ч.30м. шел пешком по тундре. Роскошь! Солнце не опустилось за горизонт, но благодаря холмистой местности спряталось за тундрой, так что видны одни лишь лучи его.
Тундра вся зеленая, но покрывается массой цветов, трав и кустарника. Много морошки обыкновенной и красной (куманика). Встречаются часто следы оленьих стад. Лишь сегодня прошло 1000 голов. Лесу почти нет, редко встретится пара деревьев, но в долинах растительность очень обильная. Слева впадает река Пай-Яр-Яга (Хозяин гор), зыряне ее зовут Кечь-Пель (Заячье ухо), так же зовется и поселок (Тит), стоящий на правом берегу в 1 версте выше устья реки. В поселке 4 дома, из них 2 снесло. Хозяин говорит по-русски, бывший солдат.
Кечь-Пель река небольшая, порожистая, но подняться в небольшой лодке можно. Здесь 2 дома и 2 стана. Хозяин дома угостил омским табаком и тюменскими спичками. Хлеб уже весь обдорский, сибирский. Через Кечь-Пель проходит много оленей, скупается много телят, постелей. Сено в Кечь-Пели очень плохое, пожней мало, не хватает для скота. Этот год приходилось подкармливать хлебом. Скотское мясо все же возят за Урал. Держат много собак, зимой ездят на промысел и в соседнюю деревню (25 верст), запрягают 5-6 собак. Цена за промысел, отдаваемый за Урал, выше продаваемых вниз. Куропатки 28коп. пара, горностаи 3р.20к. и т.д. Промышляют из чума верст за 20-25. Отвозят чум осенью, устанавливают, потом приезжают промышлять.
За невестой дают приданое - одежду, скот, утварь. Жених же платит деньгами 3-5-30 руб., по состоянию - выкуп.
18/VI. В 5 час. вечера отплыли. Первый раз настоящий попутный ветер. До Воркуты дошли в половине десятого вечера. Верстах в 2-х от Кечь-Пеля начинается лес, главным образом по правому берегу, тянется до самой Воркуты. Лес сравнительно приличный, попадаются строевые деревья. По берегам великолепные пожни, о качестве трав не сужу, но пространство достаточное; население не прилагает никаких стараний, не очищает отдельных кустов, мешающих покосу.
Версты за три до Никата довольно большой порог, проходили слева. Пороги тянутся и дальше, почти до самого выселка. Версты за полторы-две речка разделяется на шары, благодаря чему Уса сужается. Глубина все же достаточная. Летом хотя и мелеет, но каюки могут проходить. До Ельца еще 11 верст.
Парень рассказывает, что до Обдорска 4 дня ходу. Раньше по Ельцу, затем перевал, Пад-Яга, текущая в Обь. На Пай-Яре находится большое озеро, но на него никто не подымался. Остяки говорят, что подняться нельзя, так как склон крутой. В 7 верстах от Никата по Усе Ид-жыд-ты, большое рыбное озеро; есть еще одно. В 60-70 верстах от Ельца по Усе (Сабрей-Яге) Ханавей, где в середине августа убой оленей. В Никате 5 домов. Живут недурно. Куропаток много: 600-800 пар на дворе, но цена низкая - 20 коп. пара. Выкармливают песцов, лисиц, продают по 16-18 руб.. Скота не продают, рыбу ловят только для себя. Хлеб, водку и др. товары получают из Обдорска. В полутора верстах ниже Никата, на левом берегу, стоит крест, где как говорят похоронены остатки Ермаковой рати, пытавшейся пройти с Иртыша по Оби и Усе в Пустозерск. От чего перемерли - неизвестно.
Урал виден великолепно; очень близко, высокий, высокий. Горы отчетливо выделяются, видны долины рек. Слева Енгань-Пай, затем Малый Елец, дальше горы, название которых оленщик не знает. Дальше - Большой Елец, Пад-Яга, Харуа-Яга-Из, долина Кечь-Пеля, Пай-Яр, Хойла-Из, Нет-Яга-Логарта, Ниедзю-Из. При устье Воркуты большой шар, шли по правому протоку; не доезжая полторы-две версты до Никата опять шар, шли слева; в 1 версте вверх от Никата шар, шли по правому руслу, шар узкий, течение быстрое.
Лет 15 назад приезжал ученый немец Иван Карлович Деккер, профессор Московского Университета с рабочими, копал могилы, увез 70 черепов.
19/VI. Ночью прибыли в Елец. Берега все такие же: тундра, очень мало леса, отдельные деревья да кустарник по берегам. Уса делается все уже - под Ельцом совсем узкая. Однако пройти свободно можно, с каюком даже. Река Елец впадает выше поселка, видно из окна. За деревней увидели водомерное ведро и метеорологическую будку. Удивились безмерно. Оказалось, ведро вынуто, в будке - покосившейся - только место для термометров, максимального и минимального. Потом выяснилось, что лет 10 назад ее учредил Матафтин.
Остановились крепко, придется посидеть дня два, так как нужно бросать каюк, отправляться в лодке, ограничить количество вещей минимумом.
Видел наблюдателя станции (Алексей Трофимович Дуркин); он наблюдал 3-4 года, не хватило книжек, записывал на курительной бумаге - цифры изучил по кулям с мукой, и лишь в этом году выбросил детям.
Минимальный термометр разбит, оставляем свой. Наняли рабочего, сначала не хотел итти, боялся заблудиться в горах, затем согласился за 4 руб. в сутки с лошадью. Пошел за 2 руб. и 20 фунтов сушки бабам. Итак, нас 10 человек и одна лошадь.
Рассказывают, что Ермак с ратью зарыл около Абезя 70 пудов золота (Вой Карский городок). {12}
22/VI. Уже 3-й день все собирался в дорогу. Вчера установил станцию: обучал зырянина десятичным дробям, парень очень способный. Минимальная температура была -52 град.
Разбирался в географических картах: Пад-Яга, вероятно Собь, сходит с самого Урала; Пыр-Яга (Щучья по Вальневу Арх.губ.вед. 1866год), соединяющаяся с Сарт-Ю, лежит ниже Обдорска.
Провизии берем дней на 15-20, как бы не хватило: 2 пуда сухарей, 2 пуда всякой снеди (20 фунтов сахара, 20 ф. пшена, 5 ф. риса, 5ф. гороху и т.д.). Кроме того, фотография (1п.10ф.), оружейные принадлежности (больше пуда), инструменты, палатки, одежда - всего около 17 пудов.
Пробуем брать с собой и маленькую лодку. Начали вечером экономическое обследование. Промысел и здесь недурной, но "сильно помогает вдова" - Елена Канева. Она и цены на товар ставит, как вздумается, но говорят, сильно поддерживает, когда нет промысла. Скота немного, сено, говорят, плохое. Лес еще кое-какой есть, большей частью кустарник. Говорят, что на всем перевале будет и топливо, и корм для лошадей. Рассказывает оленевод, живущий зимой на Оби, что там ловят осетров, продают по 6-8 руб. за пуд, икра осетровая 8 руб. пуд (?). Вообще рыбы в Оби много.
В Пыр-Яге много щук. И на Пад-Яге есть рыба, которую ловят остяки. В Пад-Ягу впадает слева Хакавей. Местное население большей частью названий, которые мы говорим, не понимает. На картах названия и зырянские, и самоедские, и остяцкие, и русские. Не слыхали про Ерком-Пай и Ягу, впадающую в Елец недалеко от его устья.
Из 200 голов оленей держат 110 важенок, 10 хоров, остальные быки. На 200 важенок 180-210 телят; убивают на 200 оленей 50 телят и 20 неблюев (?) {12}.
Быки из хоров с 3-х лет. Неблюи белые 6-8 руб. штука, 10 штук сразу по 10 руб., покупают остяки. Туша 1р.50к. за пуд, за целую до 2-х рублей. Оскопляют осенью, отгрызают зубами, бывают в сырую погоду смертные случаи. {12}
Наконец, 23-го выехали из Ельца. Должны были в конце концов нанять трех лошадей, так как клади оказалось слишком много. В 1 час дня мы с Евгением выехали на маленькой лодке, поднялись с Климом до Ельца (около 200 сек.{12}) В устье Ельца хотели промерить ширину и глубину, перетянули бичеву, Евгений выкупался, лодка из-под него уплыла, в деревне ее перехватили. Наконец, в 3 часа окончательно тронулись.
Лодка с вещами пошла бичевой на одной лошади. Мы с Е. пошли со съемкой. Скоро пошел дождь, после которого появилась масса комаров. Шаги считаем и шагомером, и счетом. Я веду описание местности, считаю шаги, Евг. считает шаги и измеряет углы. Прошли до 8ч.30м. верст около 7. Елец все время разбивается на протоки-шары, из которых один всегда довольно глубокий. Течение очень быстрое - горная река. Часто попадаются мелкие пороги, а иногда и большие.
Часто обнажаются большие каменистые отмели. Берега невысокие, но саженях в 50-100 начинается обычная высокая холмистая тундра, которая иногда подходит к самому берегу. По берегам тянутся недурные луга, иногда болота, сильно кочковатые. По прибрежной полосе все время тальник. Горы все приближаются. Прямо перед нами Елецкая долина, как здесь говорят, "дырка".
Вышли на работу в 10ч.30мин., остановились в 8ч.30мин. Прошли около 12,5 верст. По дороге встречается много порогов, во многих местах Елец на большом пространстве представляет сплошной порог. На последнем пороге чуть не опрокинулась лодка. В тот момент, когда лодка подымалась на пороге, бичева натянулась, лопнула, лодка стремительно понеслась вниз. Но Дмитрий, опытный рулевой, подвел ее к берегу, и там уже на руках протащили ее бичевой через порог. Но на одном пороге и Дм. струсил: "Пропадаем, братцы..." В порогах Елец обыкновенно не широк. Глубина для прохода нашей лодки достаточная, кое-где больше 2-х аршин, обыкновенно 1 аршин.
В одном месте на правом берегу появились обнажения, далее перешли на левый берег, причем гора эта покрыта громадным слоем снега. Сейчас сидим в 3 часа утра. Солнце высоко, освещает Урал, особенно красив Пай-Яр, полосатый.
Мы отклонились сильно к северо-востоку, ближе к Елецкому перевалу, далее от Пай-Яра.
24/VI. Сегодня проснулись в 12ч.30м., в 2ч.30м. вышли на работу. По дороге опять встретили большие красивые скалы. В одной из скал гнездо ястреба с 4-мя птицами. Попадаются на реке пороги сильные, быстрые. Опять лопалась бичева, сносило лодку. Пешком перейти через порог, не подпираясь веслом, трудно - сносит. Урал охватывает уже градусов 180. Недалеко от стоянки разветвление; река составляется из Ельца и Ерком-Пай-Яги. По Гофманской карте до сих пор 8-9 верст, у нас же выходит 22. Недалеко должны лежать астрономические пункты, но их очевидно не найти, видимых знаков нет. Утром встали в 10 час., в 12ч.30м. вышли на работу. Елец стал хоть и немногим уже, но значительно мельче. Однако перекладывать вещи на лошадей, как предсказывал проводник, еще не приходится. Глубина достаточная, лишь на порогах очень мала. В 4 часа пошла гроза, сильно промокли, так что в 5 час. остановились, устроив обед. С утра было очень жарко, особенно в палатке. К тому же приходится спать одетыми и под одеялом; нельзя выйти из палатки - комары одолевают. В 7 час. утра было +23 град., в 1 час дня значительно больше, кажется до +38 град.
25/VI. Вышли в 12ч.30м.; до 9ч.30м.ходили, с перерывом в 2 часа. Лодка дальше не может пройти - и лошади, и люди за день сильно утомляются на порогах. Кроме того, путаемся в массе протоков. Решили дальше везти вещи на лошадях. Вечером подул сильный ветер, от которого хоть и здорово холодно стало, но исчезли комары. Колоссальная амплитуда, все от ветра. Как только ветерок исчезает, опять появляются комары. Урал весь заволокло, хоть он и в 7-8 верстах. Заволакивается он постепенно, пелена надвигается все дальше и дальше. Местные зовут Ерком-Ягу - Харута-Ю (? странно!).
26/VI. В 1 час двинулись; перевезли на лодке сани, запрягли и поехали по правой стороне. Весь день беспросветный туман - весь Урал в тумане. Проводник не хочет итти, боится не попасть в дырку. Еле убедили его хоть двинуться с места.
27/VI. Вчера пришлось потерять много времени на переправу в месте разветвления Ельца. В конце концов, промокнув, перебрались через порог, перевезли вещи. Дальше пошли по холму между двумя Ельцами. К ночи остановились, пройдя за день больше 17 верст. Почти все время гнали прямую линию. Налево от линии идет хребет Монита-пырд-Енгане-пай. Лошади все время идут правее линии долины - оленьей дорогой - вернее. Поднялись все же уже на саженей 70 над Ельцом. У места ночлега водораздел, и мы кричали "ура". С одной стороны речка, болота, озера, имеющие уклон к Ельцу, в Европу; тут же немного справа из долины вытекает извилистая горная речка.
Как утверждает проводник, это Пад-Яга, текущая в Обь (по-нашему Собь). Во всяком случае, речка имеет уклон в Азию. Но на горы мы еще не всходили; возможно, конечно, что долина все время пойдет такой же.
Недаром оленщики здесь переправляются, и лишь с обоих боков будем иметь горы. На горах лежит еще довольно много снегу, вероятно уже не сойдет.
Вчерашний день был очень холодный: когда ночью остановились, было +4 гр. Сильно прозябли, но зато комаров нет, а это лучше. Хорошо хоть, что ясно. Можно будет посушить наконец одежду, а главное сапоги. Ужасно надоело ходить во всем мокром.
В 11 часов дня уже +16 град. и масса комаров. Опять лезь в комарник. Сильно стер себе ноги, так что вчера к концу дня здорово ковылял. Сегодня попробую итти в ботинках. В долине большей частью идем тундрою настоящей. Масса цветов, трав. Кустарник: ива, ерник, березка, часто по колено, иногда по пояс, а то и по грудь, особенно в долинах речек. Часто встречаются болота - кочки, между которыми мокро, а то и сплошные мокрые, с характерным маслянистым налетом вроде нефти. Как раз на этом месте, говорил проводник, в прошлом году были застигнуты метелью, двое суток отсиживались. Вообще несчастных случаев с людьми и оленями бывает много во время снежной бури.
Поднялись на гору над привалом на камень, где оленеводы в жертву грозному духу льют водку на камень, или, если ее нет, убивают оленя, чтобы дух пропустил через горы. В противном случае дух напустит туман, устроит снежную бурю, погубит оленей. Здесь сложены крест-накрест столбы из камней на самой вершине.
28/VI. Вчера остановились в 7 часов утра, легли спать в 9 часов, встали в 4ч.30м. Все время непрерывный подъем в гору: от разделения Ельца барометр упал на 22мм, т.е. поднялись приблизительно на 110 саж. вверх. Очень неблагоприятный грунт; то болото, то мох, который опускается глубоко под ногами, и теряешь устойчивость. Часто приходится пробираться между кустами, - во всех долинах речек, которых здесь множество (система Пад-Яги). Попадаются правда и ручьи в настоящих горных руслах, каменных дырах с отвесными стенками, горизонтальным каменным дном - все очень быстрые, мелкие. Обедали у Пад-Яги, которую и пересекли; хоть и недалеко от истоков, но она уже довольно широка (саж. 20) и глубока (еле нашли брод и перебрались, замочив вещи на санях). Видели по дороге диких оленей: особенно красив был первый, с громадными роскошными ветвистыми рогами, несравнимый с домашними. Спугнутый, он останавливался несколько раз, удивленными глазами смотрел на нас и опять убегал. Пошли за ним с ружьем, видели еще двух, но догнать не могли. Зато напали на песцовую нору, над которой возились три часа, пришлось разбирать груду каменных глыб, наконец, добыли трех молодых - крестоватиков. Одному разбили голову камнем, пришлось отравить его KCN. Двух же живых еле вытащили живыми, причем один из них прикусил рабочему палец. Возились с ними, возились, сделали проволочный ошейник и цепь, но к утру их не стало: перекусили проволоку и удрали. А красивы были их щенята с длинными мордами. Невдалеке все время лаяла матка, но подойти на выстрел не решалась.
Мы хотя и идем все время вверх, но рядом с нами идет долина Пад-Яги и масса ее притоков, имеющая уклон к Оби, так что мы медленно, но неуклонно движемся к Оби и Обдорску. Да и не слишком медленно: до 17-18 верст в сутки. От нивелировки отказались - ни к чему. Неизвестно, ни откуда начинать, ни по какой линии вести, до того разнообразен рельеф. Здесь нужна детальная мензульная съемка с нанесением горизонталей, а не продольная нивелировка. Сейчас справа от нас высокая крутая гора - самая высокая, кажется, в этом районе (без названия), слева долина Пад-Яги и горы, горы. У подножья гор есть лес, если можно так назвать совокупность отдельно стоящих деревьев (лиственниц)...
Отошли версты три. Первый раз в жизни вижу подобную картину. Многое воображал, но такой картины, такого сочетания красок не представлял. Вышли в долину ручья, текущего в Пад-Ягу. Идем по склону горы: справа высокие, высокие горы, все время приходится пересекать долины ручьев, текущих с гор. Иногда вдруг пред тобой открывается пропасть, вся заполненная снегом. Снег плотный, так что нога свободно ступает, почти не вдавливается. Иногда дно ручья обнажено, тогда оно ровное, каменистое, вода мчится быстро, быстро с шумом и ревом. Иногда же и воды не видно: она течет под снегом и вдруг в виде трехсаженного водопада свергается и мчится дальше. А то вдруг подходишь к краю снежной стены, вышиною саженей в 10-12, под тобой клокочет ручей. Вот-вот сорвешься, бух в ручей на каменное дно - покрепче держишься за снег и медленно сползаешь. Внизу, как бы под ногами, расстилается долина, за ней опять горы - виден их южный склон. Уж появляется растительность. Долина кажется плоской, как бы отшлифованной, желтозеленого цвета. Посреди вьется ручей серостального и синего цвета. Стоят отдельные лиственницы, отсюда они кажутся кустиками, до них вероятно версты 3-4. Горы все зеленоватого цвета от мхов, покрывающих их. Лишь скалы, выступающие из массива, кажутся серого цвета, а близко оказываются состоящими из обломков серых, зеленых, белых.
Влево далеко уходит ручей, вьется, падает, шумит... Вспоминаешь к тому же, что здесь на всем протяжении, больше 100 верст, души человеческой нет, лишь тогда можешь оценить эту дикую красоту, могучую бесконечность...
Сейчас сидим как бы в котловане, со всех сторон горы, нет намека на уклон к востоку или к западу. Но вероятно мы уже в Азии. Тут же незаходящее солнце все время вертится, вертится; вот уже 2 дня как светит ярко, но не слишком тепло.
Спустились в долину ручья. Громадное снежное поле, под ним слышен шум текущей воды. Ручей большой, очень быстрый, шумный. Проводник сознался, что заблудился. Куда деваться, неизвестно. Главное, что ручей непроходим ни для нас, ни для лошадей. Течение сносит немилосердно. Приходится выпутываться по соображениям, так как карт нет никаких... Наконец, перебрели. При переходе через кусты потерял пикетажную книжку. Протаскался в кустах несколько часов, но безуспешно. Обидно, что пропала работа...
В том месте, где потерял книжку, безусловно перешли через перевал, теперь ясно, что мы на Обской стороне, в Сибири. Ручей, по которому идем, течет в Пад-Ягу, скоро дошли до впадения; картина изменилась. Пошли леса: громадные лиственницы, ольха, трава, кустарник. Еще утром жгли рейку, так как не было дров, а теперь целый лес. Сейчас идем узкой долиной, справа северные склоны, голые, слева - покрытые лесом южные склоны гор; на них снегу ни следа, а на северном склоне еще масса снегу. Вышли на Пад-Ягу (7 часов утра), стали опять в тупик.
Широкий проток до 60 саж. (другой узкий, саженей 10, и мелкий), к тому же глубокий. Все ищем броду, но безуспешно. А вода адски холодная... Картины же одна другой великолепнее. Широкая долина, быстрая, широкая горная река... Перебрались наконец через Пад-Ягу.
29/VI. В 9 часов утра остановились ночевать. В 12 часов дня легли спать, в 6 часов встали и побрели дальше. Сегодня, пожалуй, самый трудный переход. Остановились обедать в 2 часа ночи. Комаров неисчерпаемое множество, они злее, ядовитее европейских. Мучений от них более чем достаточно... Не дают ни поесть, ни поспать, ни работать. Лезешь в костер, дымишься, жаришься, а они не отстают. Дорога сегодня все время шла по болоту, топкому, вязкому, мокрому. Бродишь по колено в воде, считаешь шаги. Мокрые до костей, а все выбрели 12 верст.
Иногда приходится итти лесом, там лучше, но все же мокро. Зато приятно после долгого перерыва побродить в лесу, настоящем смешанном лесу. Особенно приятна лиственница, бархатная, пахучая... Перед обедом вышли на гору, сухую, с массой озер, больших и мелких. По сему случаю на обед утки.
Вчера в лесу нашел остатки чума, вероятно недавно остяк был. Сегодня на реке нашли остяцкое весло. Идем последнее время большей частью по верге, оленьей дороге. Ночью (а по-нашему днем) окончательно вышли из-за Урала. Картина совсем не похожа на западный склон. Более пологий, со спуском к Оби, большей частью тундра. Чаще чем там попадаются "леса", отдельные деревья, кучки деревьев, часто довольно крупные (лиственница, ель, ольха). Покров совсем другой, более травянистый, твердый, нога не вязнет, масса выходов каменных россыпей, слой мху, чернозема небольшой, до 1 четверти, затем каменная порода.
Взошли на небольшую горку, с которой открылся широкий горизонт, верст в сорок. На конце, далеко, далеко светлеет полоска воды - это Обь. Виден мыс на правом берегу Оби. Пад-Яга ушла далеко вправо от нас. Мы идем не к устью Пад-Яги, а прямо по направлению к Обдорску, к Лабытнангам, поселку, стоящему на левом берегу Оби. Осталось перебраться через Ханмей, приток Пад-Яги, и останется 10 верст до Оби. На горе спугнули орла, который, красиво паря, все время вился над нами. (Рассказывают, здесь убили орла в 1 сажень размахом).
Двигаемся довольно быстро: сегодня прошли 22 версты. Последняя, одиноко стоящая гора - Герд-Из, Красная гора, - и мы простились пока с Уралом. Попадаются и следы живого человека. Вчера нашли висящую на дереве бутылку из-под казенного вина. Попадаются остатки кулем, поставленных остяками. Весло оказалось лопатой для огребывания снега.
30/VI. Сегодня все время приходится тащиться болотом, неглубоким правда, так как под ним вечная мерзлота, но сугубо мокрым. На болоте кроме того масса кустов, приходится пробираться сквозь них; после же дождя и росы кусты, а посему и мы, до пояса мокрые. В придачу дождь, правда небольшой, обмакивает сверху. Все вместе представляет картину не из приятных. Наконец, мы потеряли дорогу и тащимся прямо по тундре, причем проводник откровенно сознается, что дорогу себе не представляет.
Съемку вести нет никакой возможности, поэтому только щелкаю шагомером. Наконец, тундра кончилась, увидели лесок, в долине течет Ханмей. Быстрая, большая река, приток Пад-Яги. Теперь, хоть проводник дороги и не знает, до Оби доберемся. Случайно нашли "холмер", самоедское или остяцкое захоронение. Одна женская могила немного разрыта. Мужская нетронута. Мужскую сняли. Череп завернут в тряпку, на животе пояс из продолговатых колец,какой-то странный круг (у мужчины с поперечиной, у женщины - без), диаметром в полторы четверти, железный с крючком или застежкой. В головах ведро, поодаль - топор. Около женской шеи - ожерелье из бус. Кроме того, железные ножи. Кое-что захватили для музея. Проводник предупреждает, что благодаря этому не проедем через порог. Но перебрались благополучно (только при подъеме сломались сани) и через 7 верст сквозь деревья увидели далеко, далеко Обдорск. Дружное "ура" огласило лес, прибавили шагу, забыли усталость, бессоницу, начали искать потерянную вергу, нашли и верст через 7-8 дошли до Малой Оби, до выселка Лабытнанги с 4-мя зырянскими дворами. Дома приличные, один покрыт железом. Мужики все ушли, остались одни бабы, которые и пустили нас.
Подали самовар, хлеб, масло, шаньги, с жадностью накинулись, устроили баню, отдохнули и думаем перебраться через Обь в Обдорск. Оттуда приехал человек, говорящий по-русски. Пад-Яга окончательно оказалась Собью. Впадает ниже Лабытнангов верстах в 35. Селений по ней нет, только остяки поднимаются ловить налимов, которых там много. Заезжие жители ловят в Оби много рыбы. Между Лабытнангами и Обдорском, лежащим немного выше острова, говорят, верст 18-20.
Итак, весь переход занял 8 дней, с 23-го по 1-е. От перевала, вернее от места, где оставили Пад-Ягу, слишком много проплутали, расстояние можно сократить, если обходить мусгюры не с правой (S), а с левой (N) стороны. Мы же подались слишком к югу, оказались против Макарьина прохода. Вся торговля в Обдорске построена, по словам гостя, на обирательстве и спаивании оленеводов, полудикарей, ничего не понимающих самоедов и особенно остяков. Скупается у них промысел, конечно, дешево; товары же продаются необыкновенно дорого: сахар продается до 50 коп. фунт, хотя до Обдорска великолепное пароходное сообщение. И стоит приехать купцу, продающему товар дешевле, он весь скупается местными торговцами. В большом ходу также угощение медом, калачом и водкой.
Топи по Оби принадлежат остякам, которые сдают их в аренду рыболовам, русским и зырянам.
Уже 3-й день живем в Обдорске. Село Обдорское производит впечатление большого центра и действительно больше Березова, административного центра. 160 домов, до 2000 жителей: русских, зырян, самоедов, остяков. Русские - чиновники и купцы, зыряне - приписанные к Ижме торговцы. Существует великолепный народный дом с залом, библиотекой, читальней, комнатами для остановок инородцев, прибывающих на ярмарку; инородческая больница без врача, инородная управа, продовольственный магазин; миссия с церковью, школой, приютом, пансионом, братством св. Гурия, великолепной библиотекой и недурным музеем.
Сильно развита торговля - рыбой и звериными промыслами. По официальным данным до полмиллиона рублей, фактически много больше. Торговцы главным образом зыряне. Тобольские скупщики скупают у инородцев рыбу (не на вес, а на меру), муксуна, осетра (муксун еще недавно был меновой единицей) по дешевым ценам. Муксун продается в розницу по 40-50 коп. рыба (8,5 вершков; на полвершка меньше идет за полрыбы); скупают же по 12-16 штук на рубль, да к тому же время от времени, когда остяк отвернется, сотня-другая скидывается "на случай возможного просчета". Осетрина 6-7 руб. пуд. Заготовляется рыба скверно, потому и не доходит дальше Уральских заводов. Пушнина скупается тоже дешево, хотя и по ценам выше Усинских. Песец 24 руб., крестоватик 1р.70к., горностай 3р.50к.-4 руб. Товары же продаются для нас по нормальным ценам, для инородцев, говорят, значительно выше. К тому же сильно распространена, а раньше господствовала, система спаивания. Мировой судья говорит, что сейчас борются более или менее успешно.
В Обдорске продают ежегодно 11 тыс. ведер вина (в Мужах другая лавка). Поселков же сравнительно немного. Есть 4 консервных завода - есть и ниже Обдорска - из них два выпускают полмиллиона коробок в год. Через Обдорск проезжает много экспедиций: за день до нас прошла на север (в Ямал) ветеринарная экспедиция; проехал Р.Р.Поле.
Видели в Лабытнангах (7 лиственниц) у Гер.Ник.Канева остяцких богов, за которых он хотел 50 рублей. Кажется, ценные. Из странного тяжелого дерева. Мировой рассказывает, будто почту осенью возят в Обдорск по Соби - в Лабытнанги, затем в Обдорск. Вообще об Урале у обывателей представление очень смутное, даром что все время на виду.
О съемке Дунина Горкавича рассказывают, что слишком пользовался рассказами рыбаков. Лесоустройства не было никогда, так что губерния ждет своей съемки. Верстах в 25 ниже Обдорска стоят княжеские юрты Тайшина. Теперь он лишен княжеского достоинства, так как один из его предков отказался обвенчаться законным браком со своей женой. Но костюм и сабля у него сохранились, он пользуется уважением, выбирается все время ватажным старшиной. Старшине принадлежит право суда и расправы; часто в помещении инородной управы судья постановит дать подсудимому пару пощечин и вытолкать за дверь, что почитается наибольшим наказанием. Выше по Оби у остяков стоит главный шайтан, но выследить его нельзя. Христиане они только номинально, фактически же такие же шайтанники, как и раньше. Когда на собеседовании спросили остяка, зачем он поклоняется шайтану, он спросил: а зачем вы поклоняетесь иконам?
По приходе в церковь остяк еще на улице кланяется, выпьет водочки, потом ищет св.Николая, польет водки вокруг, выпьет и уходит. Грамоте учатся не слишком охотно, дальнейшего же образования не дают, так как не выдерживают тобольского климата. Отзывы об инородцах очень благоприятны: они удивительно честны, пока не вступают в слишком тесную дружбу с русскими и зырянскими купцами, эксплуатирующими и разоряющими своих друзей.
Учесть количество населения, а также прирост или убыль очень трудно, даже невозможно, так как если о рождении иногда бывает известно при рождении, то о смерти никогда. Их хоронят не в Обдорске, а на дорогих местах, хотя бы для этого пришлось увезти за 1000 верст. И под самим Обдорском есть остяцкие могилы, теперь обнаженные, причем вылезли кости и предметы обихода.
4/VII. Выехали из Обдорска. Сильно мешает ветер, наконец улучили момент перед заходом солнца и пустились вниз. Но доплыв до Лангальского мыса, принуждены были остановиться, так как переплыть нет никакой возможности. Сидим у моря и ждем погоды. Наконец, по прошествии часов 18-ти пустились через Обь... Вечером прибыли в Лабытнанги, оказалось, что ветер все крепчал, всю ночь метал и рвал ставни... Сегодня, т.е. 7-го {12} хотим вечером тронуться обратно к Ельцу.
...Бывают случаи, что рыбы ловится слишком много, тогда торговец отказывается принимать согласно условию, т.е. за полневода: половина хозяину, половина ему же за установленную плату - все снасти и харч хозяйский. Тогда торговец говорит: сколько у тебя в лодке? 3 тысячи, давай за 300; приходится отдавать. Положение рабочих на промыслах скверное: 30-50 рублей в лето на всем готовом. Рабочий день на крупных фирмах 13 часов, у других через сутки, у третьих сколько влезет за четверть водки.
Лабытнанги - священное место остяков. Стоит 7 больших лиственниц, на которых навешана масса черепов и рогов оленей, довольно старых. Уже 12 лет, с поселения зырян, остяки жертв здесь не приносят. Тут есть кружок, на который ступать нельзя. На откосе сложена масса деревянных богов, из которых мы 2-х взяли.
Рабочие очень недовольны. Хотя и бьют его по лицу, но боятся итти, думают, что лошади сдохнут. Тут же остяки боятся и воду пить, как и под Лангальским мысом...
В 9 часов вечера 7 июля двинулись в обратный путь. Сначала шли сухой, ровной вергой, затем сошли с нее, пошли по тундре. Тундра сильно подсохла. Ханмей пересекли в 2-х верстах выше того места, где в прошлый раз.
Дорога все время очень хорошая. Сразу прошли 15 верст, но после обеда только 6 - лошади сильно устали. Ханмей и здесь быстрый, извилистый.
9/VII. Прошли всего 32 версты, но я и не скидывал количества шагов, нужно будет скинуть 10% на исправления пути. Дошли до реки у Герд-Из. Прошли севернее горы, с которой смотрели на Обь. Нужно было итти еще севернее, между озерами и холмами, прямо на Герд-Из - и короче, и дорога лучше. Решили сегодня, сделавши маленькую передышку, пройти до Пад-Яги. Старая болотистая дорога сильно подсохла, подействовали бездождевые дни. Переход труден. Шли до 3час.30мин., ужасно жарко, в 1 час дня 23 градуса. К тому же мало воды - все почти ручьи пересохли. Сильно упала и река: раньше трудно проходили на двух санях, теперь легко проходим на одних. В конце концов все же добрались, хотя невероятно устали. Урал слева подернут синеватой дымкой, масса испарений, так что, вероятно, дело кончится сильной грозой.
10/VII. Сегодня встали очень рано, сильно холодно, хоть и 6 град. тепла. По ночам делается темнее, солнце всходит вообще позже, особенно в горах.
11/VII. Двигаемся недурно: по 10-12 верст в переход, всего прошли 21+29+23 версты. Погода все время хорошая, даже слишком теплая. Забавляет то, что в 25-градусную жару, обливаясь потом, ходили по громадному снежному полю, ели снег. Идем между горами широкой долиной.
Сегодня утром проводник увидел в конце долины чум оленевода. Еле видно в бинокль. Считаем до него верст 5, если не больше. Да до южного края долины немногим больше. В этой долине и течет Пад-Яга. С вершины холма великолепно видна вся система Пад-Яги. Еще верст 7 до Святой Горы, 13 до Ельца, да верст 5 по Ельцу до лодки. Вчера пробовали искать утерянную книжку, искали все, но неудачно. Премии было 5 руб. и бутылка коньяку. Пришлось начать снова съемку, так как до Ельца почти 2 линии, а шаги я все равно считаю.
Осталось совсем мало провизии, у нас нет крупы, а рабочие уже сидят без хлеба и сахара... Из Обдорска хожу в тюнях - зырянские туфли на связках. Очень удобно: легко, вода долго не держится. Проход, которым мы идем, называется по-самоедски Аркаматолово - большая дырка. У южного края высокая безымянная гора с 2-мя вершинами, которую видно из Ельца.
14/VII. Вчера в 9 часов утра приехали в Елец. От разветвления пошли с Евгением по берегу реки до места, где бросали лодку; таким образом, у нас имеется съемка Ельца от устья до разделения, верст 38. Дальше спустился со всеми в лодке, так как перебираться с берега на берег будет неудобно, восстановить точно линию трудно будет, описание же можно вести с лодки. По Ельцу, как на островах, так и по берегам, громадное количество заливных лугов, высокой, густой травы. Все течение Ельца, особенно внизу, от первых тальбеев, представляет сложную систему шаров, островов, которую снять очень трудно без мензулы. Шары с отмелями меняют то и дело свое направление, основное же русло иногда раздвигается до того сильно, что с одного берега из-за островов не видно другого. Во всяком случае, главный фарватер мы проехали, о судоходстве не может быть и речи.
Наша лодка с небольшой осадкой, очень мало загруженная, проходит почти свободно везде, но чересчур большое количество сухих порогов делает совершенно невозможным грузовое движение. На сухих порогах, часто до 50 саженей длиною, приходится перетаскивать лодку. Падение воды как в общем, так и в отдельных участках громадное. Часто проехав порог видишь, что горизонт воды выше порога доходит до пояса и выше.
До первого тальбея оба берега сравнительно пологи, тянется обыкновенно тундра. Порогов всего 2-3 сухих. От первого тальбея идут обнажения, отвесные каменные берега, вода довольно глубокая, доходит кое-где до 1 сажени, но в перекатах до четверти. Выше Ерком-Пай-Яги река совсем мелеет. Ерком- Пай-Яга мельче и менее многоводна, чем Елец. От разветвления одна часть уходит сильно вправо, на юго-восток, другая же идет почти на восток, параллельно направлению, по которому шли мы. Истоки его теряются в горах, никаких систем озер не видно. У юго-восточного конца пожалуй есть, к 5 от нашей линии {12}, ряд озер (по Латкину 25, по инж.-полк. Попову 28 - эксп. 1806). Не считал, но думаю, что он считал и мелкие, и маловодные, почти болота, за озера. Да и Елец до того маловоден и мелок там, что о соединении путем этих озер не может быть и речи. Если даже не обращать внимания на пороги на Ельце и Пад-Яге, которых по показаниям обдорских жителей на Соби много, то шлюзование речек, соединение озер представляет задачу довольно грандиозную...
Как только вышли из Урала, как погода переменилась. До сих пор ни дождей, ни ветров, ясно; теперь дождь, туман, ветер. Туман быстро заволок горы, ночью на лодке видно было не больше, чем на 20-30 сажен. И если бы туман застал нас в горах, где ориентироваться можно только по горам, по долинам, - то без припасов нам пришлось бы скверно. Ветер сразу прогнал комаров, дождь помогал, что в совокупности с необходимостью лазить в воду, таскать на себе лодку - представляет не слишком приятную перспективу. Но одна ночь, и мы в Ельце... Итак, прошли от Оби до Ельца 93 версты, по Ельцу 6+32, итого 131 верста, всего 131x2=262 версты.
17/VII. С утра собирались выехать из Ельца, но немного задержал дождь. Наконец, в 1час 30мин. выехали. Каюк довольно свободно проходит вверх, мешает только сильное течение. А уровень воды сейчас из самых низких. Говорят, доберемся до Хановея {12} куда считают 50 верст, из которых 40-43 сняты Печорской экспедицией. Отошли от устья Ельца (которое выше поселка сажен на 200) версты 2, направление реки на северо-запад, на северо-северо-восток хребет Енгане-Пай. Слева в этих местах впадает река Кыма-шар, небольшая, очевидно Енгала-Пай-Яга по Гофману, с крупной системой.
Шли почти на запад; пройдя еще 2 версты, повернули на север. Всего до обеда прошли 6 с третью верст. На 5-й версте на левом берегу мыс, за ним шар и может быть Енгане-Яга. Глубина реки везде достаточна для каюка, ширина 40-80 сажен. Берега большей частью холмистые, попадаются скалистые обнажения (против обеда на левой стороне сланцы, направленные...). {12}
Кустарников много, попадаются небольшие деревья. По реке и по островам очень хорошая трава, но сравнительно узкой полосой. Идем по сильному ветру, двигаемся довольно быстро.
18/VII. От обеда (6 верст с третью) решил пойти со съемкой, хоть и не очень точной. Шаги считаю шагомером, румбы - буссолью с диоптрами, общая картина все же получается, особенно, если лесники вели не инструментальную съемку. Наткнулись на их столб-колышек, без всякой надписи, еле держится в земле. Направление реки часто меняется, одно время шло на юго-запад, теперь идем на север и северо-запад, скоро свернем вероятно и на северо-восток. Берега почти все время высокие, обнаженные. Часто Уса разбивается на шары. Попадаются пороги, хотя глубокие, но быстрые и сильные.
Говорят, что каюки часто до Ханового не доходят, а у Ельца перегружаются на лодки. Сегодня с утра зарядила скверная погода - дождь, мрачно, пасмурно.
19/VII. Вчера утром вышли к обеду, подошли к порогу за большим тальбеем. Порог оказался для каюка абсолютно непроходимым. Тянется он во всю ширину реки, в длину сажен на 40. Все время мелкий, течение быстрое. Порог этот послужил поводом для разделения на 2 партии: я и Кулик идем вверх, дальше; остальные спускаются вниз с каюком и веткой подымутся по Воркуте. Уславливаемся не позже 13 августа догнать их не дальше Яр-пи-Яка, так как дальше лодки не будет, да и не уйти в ней...
А дождь все идет, палатка ночью здорово текла, совсем промокла. Утром спустились к тальбею. Долго под дождем бились в тальбеях. Всех охватила геологическая горячка, наломали массу ископаемых. Великолепно сохранились раковины, папоротники, листья, стволы, растущие в глинистых сланцах. Наконец, произвели отдел имущества, уезжающие пришли к нам в гости в палатку, распрощались; каюк отвалил, последние выстрелы с обеих сторон, и мы остаемся одни на берегу. Взобрался на гору, еще несколько выстрелов, и каюк исчез. Остались мокрые, мокрые. Рабочие приуныли: "померзнем, беда, промокли". Да и мы приуныли. Уселись в палатке. Хоть и 9 часов вечера, но уже темнее, писать в палатке трудно. Небо затянуло тучами, дождь, кажется, не собирается прекращаться. Прикоснуться нельзя ни к чему, все мокрое, костра не раскладываем, нет дров, а кустарник мокрый.
До чего хочется солнца, свету, тепла, все бы обсохло, и мы, и вещи, и скорее пошли бы дальше, дальше. В конце концов примирились - авось не растаем. Устроились с рабочими в палатке ("спираль" адская). {12}
Надо пользоваться и тем, что можно полежать, отдохнуть. Авось завтра удастся выйти. Хуже всего то, что при дожде нельзя вести записи...
20/VII. Встали поздно, около 11 час., дождь прекратился, но туман, пасмурно. Немного подсохли, подсушили вещи, но не вполне. За ночь вода поразительно поднялась, на 2 аршина, если не больше, и все прибывает и прибывает. Повлиял во-первых дождь, во-вторых в горах вероятно выпал снег.
Теперь вероятно все пороги проходимы. Так Уса становится судоходной. Нужно сидеть с караваном и ждать воды, протащиться и ждать другой воды. Течение стало быстрее, река сильно расширилась, отмели залило, впечатление - как бы после ледохода.
Сегодня утром вдруг около нашей Белки увидели двух собак. Думали, что поблизости чум, смотрели, смотрели, но ничего не нашли. Клим решил, что к нам наши души пришли. Потом оказалось, забрели елецкие собаки. Перешли на левую сторону.
20/ веч. Погода, кажется, опять устанавливается. Днем прошли верст 13, так как поздно вышли, а вечером задержались с гусями. Вечером пал сильный туман, так что противоположного берега не видно. В 2 часа ночи начало проясняться. Температура упала до +1,6 град., а у воды замерзли чулки. Утром встали - ясный, солнечный день. Сушим одежду, постели. За ночь вода немного упала, на четверть, падает все же медленнее, чем подымалась. Вчера нашел сломанный столб лесников - один след синего карандаша. У них вероятно 20 верст, у меня 19,9 (в подлиннике 19 и 10 одиннадцатых), точность до полпроцента, вполне достаточная. Лесу уже давно нет, попадается только пятнами кустарник-ивняк, где и набираем топливо. Брать приходится каждую ветку. Берега большею частью холмистые, перерезаны долинами небольших ручьев, текущих из тундры. В тундре у оленеводов сейчас праздник 2 дня: 20-го и 21-го идет гулянье, попойки. Съезжаются очередные чумы, устраиваются оленьи гонки на призы, 22-го с утра оленеводы с разных концов начинают двигаться к Хановому, где будет происходить убой оленей.
Ближние с Урала подойдут скоро, возможно, что и мы встретимся с ними.
21/VII. Ждем Н.А. {12} у тальбея. Идем по правому берегу; опять увидели Урал, становится все отчетливее и отчетливее. Пожалуй, он не ниже того, где мы переваливали. Снегу там совсем мало; согнали жаркие дни. И сегодня, после +1,6 град. ночью, +28 град. днем. Комары опять появились в необъятном количестве. Урал тянется грядой на север, особенно выдается одна гора.
Сегодня недалеко от стоянки дошли до столба, от предыдущего 4 версты, - вероятно, здесь лесники бросили съемку (за ручьем на левом берегу). Надпись синяя стерта, есть черная 8 авг.12г., вероятно ижемцев, плывших мимо. Отошли около 40 верст.
21/ Вечером (10час.45мин.) показался Ханавей - группа крестов и остов - палатка походной церкви. Дотянулись и стали на ночлег. Обстановка таинственная: полночь, палатка раскинута у могил, ни одного жилья поблизости. Гагары кричат человеческим детским жалобным криком. Ханавей расположен на низком месте - со всех сторон холмы. На левом берегу (Ханавей на правом) горка, видная еще издали, версты за 4. Уса здесь не широкая, сажен 50, быстрая. Вода все падает. От Ельца до Ханового 47 верст.
Ночью довольно холодно, с утра опять жарко, часов с 11 подул ветер, небо обкладывает тучами. Как бы не кончилось дождем. Вчера вечером в горах увидели большой берестяной чум, принял сначала за снег. Уже подходят понемногу к приходу каюков.
Церковь 17x10 шагов, вышиной > 1 саж. Поодаль полуснесенная водой могильная ограда. Кресты унесло. На кресте перед церковью надпись: "1895 г. 14 августа сделал Егор Тарасов Рочев".
В 1 час 30 мин. дня (22-го) двинулись вверх. Горы подходят все ближе. За первым хребтом виден второй, более отдаленный, с пригорьем и подножьями.
Ложимся все поздно - в 1-2 часа ночи. Встаем поздно - в 9-10, хотя для наблюдений просыпались в 7 часов утра.
23/VII. Вчера прошли мало: 12,5 верст, затем долго стояли у тальбея. Вечером подошли к роскошному месту: Уса течет в трубе между двух высоких берегов. Течение ровное, быстрое. Берега почти отвесные. Смотришь вниз и почти прямо под собою видишь пучину. Горы образуют самые причудливые формы, в виде стен, башен, замков. Потом опять вышли на ровное место с нормальными высокими берегами с обнажениями. Справа тянется Енгане-Пай, вдали виднеется Урал. Пошли массами ленные гуси - давили и собаками, и палками, камнями и из ружья.
24/VII. Вчера опять прошли 12 верст и две трети, остановились очень поздно - после 12 часов. Много было порогов и довольно крупных. Уса имеет характерный вид: направление ее меняется систематически с SN на OW. Длинный участок на север, затем круто поворачивает на восток, пробивается через гряду и снова течет на север. И это тянется уже больше 12-15 верст. Ночью ходили в тундру, оттуда видны горы. Енгане-Пай мы, пожалуй, уже обошли, он ясно состоит из 2-х кряжей, между которыми невысокие горки, виден близко Урал, скоро должна быть и Усва-Вож.
Версты полторы после ночлега подошли к разделению Усы, Усва-Вож по-зырянски.
По Гофману перед Сарт-Ю впадает слева Пайпутна-Яга. Вероятно, истоки одной и той же реки Гофман отнес к различным рекам. Возможно, что одна река имеет два названия - зырянское и самоедское. У самого впадения громадный порог по Усе. Громадное падение, быстрое течение, масса камней делают его трудно проходимым. Дальше опять встречаются пороги, но они сменяются длинными тихими плесами. Вообще ландшафт переменился: берега более низменные, таких высоких тальбеев, как раньше, уже нет. У Усва-Вож река становится более узкой, но верстах в 3-х снова расходится. Енгане-Пай обошли уже совсем, он состоит из 3-х кряжей.
25/VII. Вчера прошли 11 верст, несмотря на обилие порогов, к тому же крупных. Теперь они попадаются через полверсты-версту. Много еще каменистых порогов, много и без камней, образующихся благодаря большому уклону воды. В 10час.30мин. остановились ночевать. На восток от нас идут горы - по прямому направлению верст 15-20. Издали горы образуют причудливые фигуры пик, которых у Ельца нет. Еще дня полтора-два двигаться вверх и дойдем до мест, безусловно верно описанных Гофманом, затем пойдем по Сарт-Ю.
26/VII. Вчера прошли 11 верст, рано стали на ночлег; угрожал сильный дождь. Решили ввиду того, что река становится все труднее проходимой, на порогах мелко, - до обеда пойти лодкой, а дальше бросить вещи и пойти пешком.
27/VII. Вчера в 5 часов, взяв чайник и немного сухарей, хотели отыскать приток, показанный на карте у Гофмана, и привязаться к нему. Поднялись на гору, пошли тундрой. Прошли верст 6, подошли к Усе, которая в этом месте пробивается сквозь каменную гряду, образует громадные, бушующие узкие пороги между 2-х скалистых берегов. Увидали в долине реки чум, пошли к нему, думали узнать у оленщика топографические данные относительно Усы, добыть рыбы, мяса.
Версте на 9-й подошли к Усе, затем пошли по реке, следуя за ее извилинами. Вскоре опять подошли к большому порогу, пробившемуся между 2-х белых известковых скал. В пороге вода спирается до 15 саж., затем в тихом течении расходится до 60-80 саж. ширины. Вообще в верхнем течении Уса спокойнее, нежели в среднем, около Усва-Вож. До самого верху довольно глубока, широка, многоводна. Наконец, на 13-й версте подошли к чуму, который оказался на левом берегу. На наши крики вышли из чума люди, но в ответ на наши русские, зырянские и мимические просьбы перевезти в чум отвечали непонятными словами или, спрятавшись за чум, смотрели на невиданное зрелище - четырех пешеходов.
На левом же берегу, около чума, в 30 саж. от нас, стадо оленей до 300 голов, неподалеку лежит на берегу остяцкая лодка, из которой мы заключили, что чум остяцкий. Через реку протянута сеть.
Обитатели чума очевидно просто боятся пустить к себе неизвестных людей. Так мы и остались без сведений, без мяса, без рыбы. Чуть выше чума остановились на отдых, так как уже 10час.30мин. и ничего не видно. Развели костер, вскипятили чайник, пробовали уснуть, но безуспешно, так как мокрые ноги мерзнут без движения. К тому же всю ночь лежал над тундрой сплошной туман, моросит дождь. Наконец в 4 с четвертью часа прояснилось, и мы двинулись в путь. Шли, шли, прошли 22 версты (всего), а по извилинам значительно больше, но ничего похожего на раздел Усы не видали. Наконец, подошли близко к горам, нужно итти и назад. Пробовали представить себе картину, нарисованную Гофманом; можно представить, хотя и с натяжкой; нужно только узнать, шел ли он по горам или по тундре. На обратном пути увидали еще 3 чума, но уже не пытались итти на них. Слишком далеко, да и возможность второй подобной встречи охлаждает. Кроме того и устали сильно. Назад еле плетемся, давно не ели, жарко. Наконец, в 4 часа дня дотащились до палатки, протащившись меньше чем за сутки до 50 верст. Немного передохнули и в 7час.30мин. пустились вниз по Усе - несет быстро.
28/VII. Вчера проплыли 24 версты в 4 часа. Особенно быстро несет на порогах. Один раз лодка прорезала волну, вещи залило, но не замочило.
В 1 версте выше Усва-Вож остановились ночевать, так как уже стемнело. Сегодня с раннего утра сильный дождь. Выбрались только в 3-м часу. Вода немного упала, но лодка все же проходит свободно, тащить ее почти нигде не приходилось.
29/VII. Вчера спустились на бичеве через порог выше Усва-Вож, начали подыматься по Сарт-Ю. Но в полуверсте от устья потерпели полную катастрофу. Порог длинный, больше чем в полверсты; в нескольких местах приходилось помогать Климу тащить бичеву, наконец, дотащились до самого большого порога.
Я впрягся в бичеву, Клим зашел на каменный мыс, чтобы поддерживать лодку за нос. Тим. на руле. Сначала пошли хорошо, но Клим отпустил нос, лодка повернулась. Тима кричит: "Отпусти бичеву". Не успел скинуть с себя лямку, как она втащила меня в воду. Наконец, сбросил ее, лодку помчало вниз по порогу. Лямка уцепилась за камень на дне реки, лодка быстро стала наклоняться и заливаться водой. Наконец, бичева лопнула, лодка покачнулась и стала ровно; Тим одной рукой держится за борт, другой за руль, лодка спустилась вниз и попала в заводь - вадягу; подтащили ее к берегу. Вещи, не завернутые в брезент, поплыли. Уплыла палатка, ружье и мелкая рухлядь. Мокрые вещи вытащили на берег, лодку отлили, Клим и Тима поплыли за палаткой. Но часа через два вернулись без нее.
Возможно, что затонула, но вероятно уплыла дальше и в тихом месте затонула. Вытащили вещи наверх, пробуем сушить их. Но погода все время мокрая, идет дождь или моросит, сохнуть вещи не хотят. Из сухарей получилось неприятно пахнущее месиво. В конце концов, мокрые на мокром брезенте улеглись спать. Всю ночь, конечно, прохватывала дрожь, но усталость взяла свое. Утром опять сушились, но неудачно.
31/VII. 29-го, решив бросить лодку у устья, пошли, взяв теперь уже несколько больше провизии. Пришлось взять месиво из сухарей, котелок вместо чайника и крупу. Предполагаем, что так как у Гофмана показаны верховья двух рек - Сарт-Ю-Яга (чепуха, так как и Ю, и Яга значит река) и Пай-Путны-Яга, оттекающей с севера и востока Енгане-Пай, а мы встретили у низовьев только одну, - то обе они должны вскоре слиться. И действительно, на 11-ой версте от устья река составляется из двух: одной текущей из-за Енгане-Пай, и другой, уходящей на северо-восток. Решил, что это и есть Сарт-Ю. Пошли по ней. Версте на 14-ой остановились ночевать. Ночь ясная, холодная, к утру поднялся большой туман. Утром пригрело солнышко, и мы пошли дальше. Река от Усва-Вож сначала пробивается через каменную гряду и образует порог, затем делается более спокойной, идет низкими берегами, не слишком глубоко.
Часто образует не то пороги, не то перекаты, не очень сильные. Ширина ее колеблется от 15-20 в быстрых местах до 60-70 саж. Обе сходящиеся реки почти одинаковой величины, Сарт-Ю немного побольше. Сейчас же за поворотом к северу Сарт-Ю пробивается через высокую каменную гряду, образует в этом месте узкий (8-10 саж.), очень большой порог. Дальше пару верст идут высокие скалистые и рассыпные берега, дальше опускающиеся.
Местность начинает приобретать характер предгорья, очень волнистая; Енгане-Пай остается к югу и юго-западу. По карте в 10 (приблизительно) верстах должен быть приток слева; решили дойти до него, так как вероятно недалеко. Но прошли еще 12 верст, а притока все не встретили. Подумывали уже о возвращении. Наконец, с холма увидели небольшой приток слева, а у гор подобие расхождения реки.
Я отправился на следующий холм, прошел больше версты и действительно увидел, что Сарт-Ю составляется из 2-х рек: одна течет параллельно горам с севера (Порог-Ядыр-Яга), и из текущей прямо из гор, с востока. У слияния рек виден чум, с оленьим стадом, но очень далеко, верст 6. До гор же еще вероятно столько же. Установить названия отдельных гор нет возможности, так как, хотя названия и имеются, но горы представляют собой фактически целые массивы, кучи гор. Река сравнительно широка, 10-30 саж., долины поросли довольно крупным ивняком, так что дрова есть повсюду, хотя и плохие.
В 7час.15мин. отправились в обратный путь и хоть порядочно устали, все же мчались быстро.
В 11час.30мин. остановились до 4ч.30м. утра, в 7ч.30м. были уже у лодки, сократив путь версты на 3. У лодки немного передохнули, решили спускаться вниз к Ханавею. В 4 часа отплыли.
1/VIII. Плывем довольно быстро, верст 5-6 в час. Вечером остановились поужинать, благо набили гусей. Ружье вытащили через 3 дня после утопления - в вадяге лежало, пороху же и дроби нет. На остановке вдруг увидели человека, идущего по холму на противоположном берегу. Сначала думали, что близко чум, потом рабочие узнали ижемца Аксена (Аксентий Митрофанов Рочев). Через полчаса он переплыл реку в лодке и появился возле нас. Пришел он на небольшой лодке с сыном и работником (самоеденком лет 12-14). Мы его угостили водкой, гусем, получили приглашение на чай к нему.
В 8 часов утра отплыли дальше, встретили Аксена, идущего к нам с рыбой. Взяли его, подвезли до лодки, где остановились попить чаю, закусить сырой рыбой, выпить 95-градусного спирту. Аксен уже 40 лет ходит в тундру, раньше ходил с оленями за Урал, теперь имеет немного оленей, но отдает их на выпас. К 20/VIII они подойдут к Хановану.
Ездит он сюда уже "давно лет"...
Спустились к Ельцу. Снял 6 и две трети верст, встретили Свалова и других купцов, угостились у Свалова, догнали наших в Никате.
Они ходили на Воркуту, прошли 75 верст, нашли "драгоценности". Затем втроем спустились от Тита на маленькой лодке до Балбана, на пароходе 8-го уедем и будем ждать товарищей в Усть-Усе.
Е.Рубинштейн
{1} Речное многовесельное (6-8 весел) грузовое судно с парусом.
{2} Целая оленья шкура (словарь Даля).
{3} Тропа, по которой идут люди, тянущие лодку бичевой.
{4} Каменный пологий берег.
{5} Густой кустарник; то же "ерник".
{6} Так в тексте. Вероятно, означает "сойдет", "ничего".
{7} Фаут - худший сорт бревен, который кладут вниз плота.
{8} Вопросительные знаки везде принадлежат автору.
{9} Автор сделал сноску: "неясно".
{10} Чухарь - глухарь.
{11} Русский геолог, граф, путешествовавший в 1839г. по Печоре и Сев.Уралу.
{12}Примечание отсутствует. (И.М.).
Главная страница сайта
Последнее изменение страницы 25 May 2021