Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
В апреле 2021 года исполнилась 8-я годовщина, как ушёл из жизни Мирон Маркович Этлис. Знаковые для Магадана личности уходят. Он не был на Колыме временщиком.
В последнее время мы с ним очень сдружились, и даже семьями. Хотя сложно сказать - семьями: последние месяцы он уже был один. Казалось бы, чего общего - репрессированный и офицер КГБ. Но, как сказал однажды Мирон Маркович: "Профессия накладывает отпечаток, но человека не меняет".
Он долгое время был "под надзором". Но объективен и не коньюнктурен в оценках людей, выполнявших функции "надзора", не равнял всех под одну гребёнку. Своих "кураторов" вспоминал по-доброму. Говорил, что прежнее их поколение было более образованным, начитанным и интеллигентным. Считал, что "сотрудники" могут понимать в литературном творчестве. Не только понимать, но и творить.
Кто-то как-то заметил, что он "из тех", многозначительно постукивая пальцем. Но, во-первых, я скажу: не похож. Во-вторых, источник подобной информации - известный историк, который был в своё время ограничен в допуске к архивам изза некорректного обращения с информацией. В-третьих, к таким данным настолько узкий доступ, что в истории спецслужб немало примеров, когда человек не мог доказать, что он не враг и не предатель, из-за гибели тех, кто его внедрял. Ну и, конечно, "известный историк" не мог видеть такой информации, будь он самым смелым в раскрытии тайн репрессий, даже когда это было разрешено. Просто Мирон Маркович, как свидетель того времени, мешал кому-то говорить неправду. И, в отличие от большой части современных обличителей истории, свои убеждения с приходом perestroiki не менял.
С другой стороны, некоторые вопросы возникают к другим людям, прошедшим и описавшим те же "маршруты", что и Этлис. Каким образом автор, будучи заключённым, всегда оказывался в местах обострения событий, часто перемещаясь из одного лагеря в другой? По чьей инициативе и с какой целью? Но это всего лишь версия. Повторюсь, подтверждения её вы никогда не найдёте по указанным выше причинам.
Мирон Маркович мне называл не одну фамилию "из тех", кто "под него" работал. Вычислял их благодаря своему аналитическому уму. Среди них достаточно известные в то и в наше время люди. В отличие от них он не был приспособленцем.
Несмотря на то что пострадал от репрессий, Мирон Маркович обиды ни на кого не держал. Относился ко всему философски и учил этому других. Не секрет, что многие, зацикливаясь на обидах, зарывают в землю свои способности и талант, и в конце концов себя. Он этого избежал.
Талантлив был не только как учёный, как врач (был хорошим диагностом, я в этом неоднократно убеждался), но и как литератор, поэт. В творчестве был очень требователен к себе. Не случайно поэтому, первую книгу стихов "Выход из тени" опубликовал уже на склоне лет.
Это строчки из рукописи второй книги стихов. В ней он учёл прежние ошибки, многие из которых, кстати, определил сам, поднявшись на новую творческую высоту. Над изданием этой книги мы начинали работать вместе. Уже отдали на оформление художнику. Но тот запросил немыслимую сумму, поэтому проект пришлось приостановить. Некоторые, знавшие Мирона Марковича и говорившие о нём (при нём) хорошо, когда речь заходила о помощи в издании книги, поворачивались спиной. Надеюсь, мне удастся завершить начатую работу. Как и опубликовать воспоминания Мирона Марковича, над которыми он трудился до последнего дня.
Первое название второй книги, которое он предложил, "Кровяное давление". Потом предложил другое, нечто избитое - типа "Магаданские зарисовки". Но я заметил, что первое мне больше нравится. Он обрадовался и сказал: "Так и оставим".
Дважды я привозил Мирона Марковича на поэтические вечера в пушкинской библиотеке. Его новыми стихами заинтересовались известные магаданские чтецы и композиторы, но продолжения это не получило.
Запоминающихся фраз, которые можно цитировать и использовать в качестве афоризмов, он произносил много. К примеру: "Разделять репрессированных по национальностям - преступление". Сейчас мы это поняли на примере Украины, когда там пытались найти виновников голодоморов. И "нашли". Может, пока не поздно, опомнимся?
Понимая, что у Мирона Марковича в любое время может слететь с языка что-то мудрое и важное, я в разговорах с ним пользовался диктофоном. Образовалась довольно внушительная фонотека, и, я думаю, должен получиться хороший цикл радиопередач о нём.
Его было приятно слушать. Старый, уходящий в прошлое лексикон русского интеллигента с уменьшительно-ласкательным обращением к собеседнику. При том что в обиходе и в поэзии допускались острые выражения, покруче и, наверное, точнее, чем у "Komedi klab". Обожал высказывание профессора Северо-Восточного государственного университета Елены Михайловны Гоголевой: "На то мы и филологи, чтобы не топтаться на узком пятачке нормативной лексики".
Во время встречи с Мироном Марковичем в его последний день рождения я поздравил его, но подчеркнул, что, учитывая состояние его здоровья, не принёс любимую им мою наливку. Он меня пожурил и попросил исправить эту ошибку. Сказал, что поставит её на видное место в сервант и будет всех угощать, кто к нему приходит. Хотел собрать всех друзей, кто не оставил его в последние месяцы, и тех, кто друг с другом не знаком, познакомить. Не предполагал, наверное, что всё случится так быстро.
Очень не хотел попасть в больницу. Считал, что это для него будет окончательным приговором. Был очень волевым человеком, до конца боролся с одолевавшим его недугом. Учился спускаться по лестнице в подъезде, в надежде на продолжение наших совместных поездок-экскурсий по Магадану и его окрестностям, во время которых рассказывал много интересного из истории города. Постоянно сообщал о своих успехах, выражавшихся в преодолении одной лишней ступеньки.
Как это нередко бывает, в этот вечер я оставил где-то свой телефон, и только утром увидел пропущенный ночной звонок от Мирона Марковича. Он не был надоедливым, по пустякам старался не беспокоить. При этом к пустякам мог отнести и некоторые очень важные для него события. Я понял, что случилось что-то очень серьёзное. Попытался перезвонить. Но его живого голоса так больше и не услышал.
В марте 2014-го ему бы исполнилось 85.
Однажды Мирон Маркович, ни с того, ни с сего, вдруг подарил мне свою фотографию, на которой запечатлён в расцвете сил. Для чего, я понял только сейчас. Он был мудрым. Он на меня надеялся...
Этлис был замкнутый, затаённый человек. Но если возникала взаимная симпатия, доверие - проявлялся юмор, острый, неожиданный, м.б. грубоватый (а что вы хотите от психиатра высшей категории, бывшего з.к.!)
Как-то он попытался завершить мед. образование.
Анекдот. Входит студент к профессору, швырнул на стол зачётку:
- Ну что, сука! Ставь тройку...
Профессор поднял очки на лоб, грозно приподнялся:
- Ты на кого тянешь, фраерок?
Оба рассмеялись. В зачётке воссияла четвёрка - хор!
Перемены. Надзиратели жаловались в семидесятые: "Раньше работа была в удовольствие - интеллигентные зеки. А теперь - одна уголовщина, отребье."
Пётр Цыбулькин. Съезд писателей глазами гостя (О XV съезде СПР)
Пётр Цыбулькин. Заметки волонтера (в связи с пленумом правления СПР)
Петр Цыбулькин. Долгая книга (о С.Я.Подольском и сборнике его стихов "Тексты")
Пётр Цыбулькин. Они как мы! (три рассказа)
Петр Цыбулькин. Жертва статистики (рассказ)
Пётр Цыбулькин. Афганский синдром (рассказ)
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 3 Nov 2023