Геннадий Гузенко

Кисловодск

ДРАМА КОНСТАНТИНА-КАЗАКА

Поэма. Историческая быль

Посвящается потомственной казачке,
правнучке бывшего атамана Кисловодской станицы Константина Козменко,
Надежде Сухиновой.

"Заранее мы своей не знаем доли:
Не мы, а рок распределяет роли".
Ал-Мари

ПРОЛОГ

Мне в прошлое открылись двери,
Хочу попасть вновь в старину,
И, чтоб сказаниям поверить,
Листать историю начну.

Ах, сколько тайн хранит природа
Про волшебство, добро и зло.
Про гнёт страдального народа
(потомкам, правда, повезло).

В далёком прошлом предки жили,
Очаг в пещере разожгли,
Потоп всемирный пережили,
Об этом память сберегли.

Моя же Родина крепчала.
За десять пройденных веков
Всё на пути своём встречала,
Крушила варваров-врагов.

Свои границы укрепляла
(такая выпала стезя),
И крепко на ноги вставала,
В чём упрекнуть её нельзя.

Когда же летопись читаешь
О прошлых, дальних временах,
С трудом, но всё же понимаешь,
Как правил князь или монарх.

Потом сословия появились:
Князья, дворяне и купцы,
И духовенство - Божья милость,
И как красавцы - казаки!

Один казак, душой болея,
К восстанью массы выводил.
Другой, Кучума одолея,
Сибирь России подарил.

Мне бы о них сказать два слова,
Казачью жизнь всю показать,
Восстановить потомкам снова
Их родословную опять.

* * *

Правнучку деда-атамана
Я в Кисловодске повстречал.
Она спешила утром рано
Встречать кого-то на вокзал.

В станице бывшей Кисловодской
Прадед её царю служил.
Он статен был и горд походкой,
А на груди кресты носил.

Потом мы в зале ожиданья
Разговорились ни о чём.
Наш поезд прибыл с опозданьем,
А к ней казак шёл с багажом.

знакомство наше продолжалось
На поэтической стезе:
Она стихами увлекалась,
Но не писала о себе.

Я как-то раз сказал ей: "Надя,
Ну, расскажи о казаках.
Ведь на тебя, поверь мне, глядя,
Казак воскликнет только: ах!

Ведь ты пришла не из тумана,
А родословная гласит:
Правнучка деда-атамана,
Об этом облик говорит".

Слова мои стыдливо встретив,
По волосам скользнув рукой,
Сказала мне: "Да, есть на свете
Про казаков рассказ такой."

Казачка скромно, но с душою
Рассказ поведала мне свой.
Читатель верный, будь со мною,
Страницу новую открой.

ПОСЕЛЕНИЕ КАЗАКОВ

Здесь, на просторах Ставрополья,
Стоит наш город Кисловодск.
Раскинулся в своём раздолье
И без больших забот живёт.

Идут, однако, разговоры:
Чей раньше был и назван как?
Да лишь свидетельствуют горы,
Что средь других здесь был казак.

Но всё же есть иное мнение,
Что в те, былые времена
Существовало поселенье
И называлось Нарсана.

Гадать теперь уж мы не будем.
Здесь уживался всяк народ.
Историю не позабудем,
Она ответ на всё даёт.

Повествование же наше
Пусть будет без обиняков.
Мы кое-что сейчас расскажем
Из жизни славных казаков.

* * *

Кто помнит, где тогда стояли
Те казаки. Но первый стан
Они, возможно, основали
Здесь, у горы, что Боргустан.

А из Подкумка воду пили
Их кони, гривы замочив.
Так потихонечку и жили,
Под солнцем место отмолив.

Меж гор просторно возлежала
Станица смелых казаков.
Ольховка бурно протекала,
Не помня пройденных веков.

Но всё-таки есть уточненье,
Что в те далёкие года,
Представьте, это поселенье
И называлось Слобода.

А казаки своим решеньем
Постановили: будет так -
И нарекли её в дальнейшем
Станицей, как хотел казак.

Когда ж раскинулась станица,
Расправив крылья широко,
То стали первою границей
Большое, Малое Седло.

За мирным этим поселеньем
Эльбрус внимательно следил.
Потом со взором умиленья
Станицу и благословил.

* * *

Казачка юная в станице
жила у матери, отца,
Росточек славненький в теплице -
Её природа берегла.

Бывало, летом выйдет в поле
На зорьке рано по утру,
Смеётся радостно раздолью,
Играют косы на ветру.

Нарвёт цветов. Совьёт веночек
И на головку возложив,
Увидя в небе птичек точки,
Вдруг крикнет им: "Куда же вы!?"

Когда вернётся в дом с цветами,
Присядет около стола,
И, улыбнувшись, скажет маме:
"Я, мама, вновь в раю была!"

Мать видит в дочке перемену,
Природа, знать, своё берёт.
"Вот, старики, готова смена", -
Тихонько скажет и вздохнёт.

Но надо Вам сказать, читатель,
Не зря вздыхала её мать -
Уж появился воздыхатель -
Готов он дочку в жёны взять.

Судьба так, верно, рассудила,
А лучше догадайся сам.
Конечно, друг мой, так и было,
Жених её ведь - атаман!

Он бравый был и млад годами
Да и потомственный казак.
Мужскою гордостью - усами
Прельщал в станице всех девчат.

Служил три года и в столице,
В Санкт-Петербурге у царя.
И атаманом стал станицы,
Что Кисловодскою была.

Теперь опять царь призывает.
Наш атаман всегда готов.
А смута трон царя шатает -
Надежда вся на казаков.

СВАДЬБА

Но перед самым расставаньем
Решили свадебку сыграть.
Сама невеста в замиранье.
Как дальше быть - не знает мать.

Тут сватом быстро заявился
В лихой папахе есаул
И жениха хвалить пустился,
В невесту молнией сверкнул.

- У жениха ведь дом богатый,
Напротив церкви что стоит,
Ну, что такого, если хата? -
Казак с улыбкой говорит.

- А сад какой! Всяк, наслаждаясь,
На зрелый плод уже глядит.
И вдоль ограды, простираясь,
Река Берёзовка бежит.

Потом пустился он в витии:
- Я атаману - брат в бою!
Тебя он любит, Евдокия,
Вот - пред иконой говорю!

Какая может быть причина
В отказе? Глупость лишь одна.
Любовь священна Константина,
Опять же - вот моя рука.

Давайте сговор и наметим
На среду или хоть в четверг".
Во взгляде Дуни вдруг заметил,
Что сватовством он их поверг.

Сват вскоре вежливо простился.
Когда ж садился на коня,
Поверьте мне, вновь изловчился,
И глянул в Дунины глаза.

У той глаза чуть повлажнели.
Её рукой мать обняла:
- Ведь юность с детством улетели.
Пришла венчания пора.

На землю вечер опустился,
И вышел месяц золотой,
По саду лунный свет струился,
В нём Дуня видела покой.

Какая ночь! Ах, ночь какая.
Всё до утра в природе спит.
Звезда, со звёздочкой играя,
Алмазной искоркой блестит.

Потом на лавочку присела.
Платок поправила рука.
И песнь душевную запела,
А на щеке блестит слеза.

ПЕСНЯ ДУНИ

"Вот месяц взошёл молодой
Мой сад серебром поливает.
Ну, что же случилось со мной,
Как вечер, так сердце рыдает.

Мне юность нисколько не жаль,
И детство прошло безвозвратно.
Откуда ж на сердце печаль?
Нет-нет, мне сегодня отрадно.

Во сне я видала не раз,
Как будто всегда из тумана
Улыбка сияла подчас,
Но чья же она? - Атамана!

Мне снился всегда Константин
На белом коне и в папахе.
"Ах, зачем, Дуня, я всё один?" -
И я просыпалась, вся в страхе.

Конечно, его я люблю,
Молясь на Святое распятье.
Сегодня же маме велю
Мне шить подвенечное платье."

Тут, вбежав на родное крыльцо,
На плечо маме нежно припала.
А слезинка опять на лицо
Ручейком по щеке пробежала.

* * *

Пред храмом площадь волновалась,
Народом занята она.
Венчанье в церкви намечалось.
Звенят, звенят колокола.

И вот коляска подкатила,
Конь грыз стальные удила.
Торжественно всё это было,
Как и в другие времена.

Тут молодые поклонились
Толпе, приветствовавшей их.
С коляски медленно спустились.
Папаху снял с себя жених.

Священник в храме с аналоя
Обряд венчанья совершал.
Народ в торжественном покое,
Крестясь, всё это наблюдал.

Когда в ритуале священник
Поднёс молодым два кольца,
Невеста в каком-то смущенье
Фату отвела от лица.

А звон раздаётся раскатный.
К иконам прикован всех взгляд,
И лишь поцелуй троекратный -
Священный закончил обряд.

Вот церковь толпа покидала,
Идя за невестой своей.
Потом чуть вперёд забежала,
Кидая цветы перед ней.

* * *

Столы! Есаул, в рост, вставая,
(он роль исполнял тамады),
С бокалом в руках, возглашая:
"За счастье, любовь молодых!"

А свадьба всё пела, плясала.
Вином наполнялся стакан.
От счастья невеста сияла,
Да в радости был атаман!

И гости друг друга поили,
Ломились столы от вина.
И громко хозяев хвалили:
"Пусть дом будет - чаша полна!"

ПЕТЕРБУРЖСКАЯ СЛУЖБА

Ну, что же, свадьба отплясала.
Станица ночи не спала.
Жизнь снова тихая настала,
И засияли небеса.

Но вот, предвидевши разлуку,
Стал Константин сбираться в путь.
Хоть и лежит на сердце мука,
А службу, милый, не забудь!

Настало вскорости прощанье,
Родню с женой поцеловал.
Не стал ждать горького рыданья,
Коня рысцою вдаль погнал.

Полуоткрыты были сени,
Родня стояла на крыльце.
Лишь раз сверкнуло только стремя
Слезой на Дунином лице.

Радушно встретила столица
Тех кисловодских казаков.
Их в удивленье были лица
От вида статуй и мостов.

Да вы и сами посмотрите,
Какая славная она:
Меж берегов, что все в граните,
Играет волнами Нева.

А сколько здесь напоминаний
О славе Первого Петра!
Или вот это восклицанье -
Александрийского Столпа!

Иль цветников - какой рассадник!
Всё о любви лишь говорит.
Как позолотой, Медный Всадник
При ярком солнышке блестит.

.Да, чудно, чудно удивили
Нас памятники тех веков.
Но мы немного позабыли
О службе бравых казаков.

А служба рано начиналась,
Лишь только чуть блеснёт заря,
Казачья сотня направлялась
Для охранения царя.

Бывали стычки с супостатом.
Вот рейд запомнился один,
Как с шашкой под Российским флагом
Скакал наш бравый Константин.

Он в том бою и отличился -
Царь наградил его Крестом.
"Ведь ты, однако, славно бился", -
Сказал ему ротмистр потом.

Да, впрочем, всякое бывало.
Дни проходили, служба шла.
Душа лишь только тосковала:
Как Евдокия там моя!?

А Евдокия собиралась
В столицу, мужа навестить.
Конечно, мать сопротивлялась,
Но всё ж решила отпустить.

Столица Дуню чаровала,
Как всех, кто видел её раз.
А мужа - Костю увидала -
Слеза скатилася из глаз.

Трёхдневный отпуск Косте дали.
Он в увольненье уходил.
Они на Невском побывали,
И в Эрмитаж жену сводил.

А чтобы в памяти осталась
Вся эта встреча навсегда,
На фото парочка снималась:
К её плечу - его рука.

Как быстро время пролетело,
Уж не вернуть и не догнать.
"Я всё сказать тебе хотела,
Что жду дитя. Я буду мать!"

В усах улыбочка ходила -
Какое счастье впереди!
Обняв жену, промолвил мило:
- Ты казака мне народи!

Казалось, счастье в руки взяли,
Два сердца стали как одно.
И худшего совсем не ждали,
Но уж беда стучит в окно.

.Эх, знали бы казак с казачкой,
Что ждёт их горькая судьба,
Что в жизни будут шторм и качка,
Да и разлука навсегда.

ЭПИЛОГ

Хотел раз узнать внук того казака:
"Где бабушки с дедом могилы?"
Но лишь прожурчала Подкумок-река:
"Ответ не найти тебе, милый."

А время всё неумолимо
Идёт, идёт себе вперёд,
Его нельзя представить зримо,
Оно само тебя найдёт.

И снова служба покатилась
У молодого казака.
Он проявлял всегда ретивость,
В нём удаль славная была.

Так и прошло ещё два года.
Жена вновь съездила к нему.
Теперь уж сыну больше года,
И дочка Лида, ко всему.

Но тут раскат раздался грома,
Как пред грозою с небеси, -
Ведь царь отрёкся сам от трона,
Надеясь Родину спасти.

А революции сменялись,
Одна катила за другой.
Потом ораторы старались:
"Всю власть Керенского долой!"

Когда Россия разделилась
На Белых, Красных и других,
Страна, как будто бы взбесилась -
Свой истреблял теперь своих.

Кто смог, быстрее за границу
Сбежал со старым багажом.
А Константин прибыл в станицу,
Чтоб укрепить отцовский дом.

Меж двух огней казак метался,
Да счастья так и не нашёл:
У Белых Костя не остался
И Красных тоже обошёл.

Его на родину тянуло.
Об этом думал он не раз:
"Моё же сердце присягнуло
Тебе, мой Северный Кавказ!"

Вот власть в стране установилась.
Рабочий класс стал гегемон.
Мир на земле, какая милость!
И он остался без погон.

Наш Константин в станице первый
Всё атаманство с плеч сложил.
Он стал работником усердным
И шестерых детей растил.

Чуть-чуть хозяйство приподняли:
Корова, тёлка да коза, -
И Бога тихо прославляли,
Но тут опять пришла беда.

В стране начался страшный голод,
Власть продразвёрсткой занялась.
Под осень как-то, в самый холод,
Пришли описывать всю снасть.

Забрали тёлку и корову,
Потом взглянули на ветряк:
"И это, что ль твоя? Фартовый!
Ты - вредный обществу кулак!"

А через три всего недели
Во двор милиция пришла.
И Костю в старенькой шинели
Совсем куда-то увела.

Авдотья это не видала,
Её глаза были в слезах.
Когда же в обморок упала,
Соседи все вскричали: "Ах!"

Ну, сколько надобно терпенья!
К иконе тянется рука.
А тут в газете извещенье:
Мол, расстреляли казака.

Ещё чуть время пролетело,
И вот, гляди, беда опять.
Авдотья паспорт захотела
Свой старый новым поменять.

Когда фамилию узнали
(в архивах, видимо, нашли),
Дуняшу вмиг арестовали
И тож куда-то увели.

Прошли вот так за днями годы,
А о казачке не слыхать.
Лишили бедную свободы -
Где правда, Господи, опять?

Но след от казака остался -
Петро, сын славненький на вид.
Он добровольцем записался
На фронт, да там же и погиб.

... На осень, в сорок третьем битва
За Киев сильная была,
И с рвеньем сердца, и с молитвой
Душа восстала казака.

Петро с врагом отважно дрался.
В атаку рота смело шла,
Но вдруг вблизи фугас взорвался -
И смерть настигла казака.

Бой продолжался, рвались мины,
Жаль казака - казак погиб.
Но не забудет Украина
Своих героев дорогих.

Победой ратный бой закончен.
Гремело в воздухе: "Ура!"
Наградой был для многих орден -
И не забыли казака!..

... Тут скромно Надя замолчала,
Мол, всё, писатель дорогой.
Лишь на руке кольцо сияло,
Возможно, Дуниной слезой.

Не нам судить, кто там неправый,
В народе много простаков:
Тот хитро жил - добился славы,
А честный - в списке дураков.

И времена теперь иные.
Пред нами истина встаёт.
Кто был судим, их всех простили,
Признал шаг мудрости народ.

Ещё хотелось в заключенье
Сказать мне пару нужных слов:
Здесь, в кисловодском отделенье,
Есть много крепких казаков.

Все горожане чётко знают,
(и это явь, а не обман),
Казачество здесь возглавляет
Свой, Кисловодский атаман.

Он рассудительный в сужденьях,
Устои славных казаков
Все соблюдает и в моление
Защиту просит от грехов.

При разговоре он не грубый,
Помочь любому вмиг готов.
В ответ ему несётся: "Любо!" -
От кисловодских казаков.

Кисловодск, июнь-июль 2013г.

Геннадий Гузенко. Стихи

Геннадий Гузенко. Встреча времен (о службе в Германии в 60-е годы и о концертах Виктории Доброжанской в 2013г.)

Геннадий Гузенко. Батальон за колючей проволокой (повесть)

Геннадий Гузенко. Судьба играет человеком (повесть)

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "Литературного Кисловодска"

Последнее изменение страницы 29 Sep 2023