Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
Странные существа, эти люди: имена себе всякие придумывают, наверное, чтобы не путаться меж собой. Но природа-то здесь причем? Живи да радуйся, что она тебе и еду поставляет, и одевает, да еще и глаз радует. Обозвать норовят каждый ручеек, озеро и даже гору каменную. Ни к чему это природе, она и так всех своих знает и ни в ком не путается. Миллионы лет тихо было, спокойно и на тебе повылазили откуда-то! Ходят на двух ногах, голоса грубые, повадки непонятные. Стра-а-шно... Скрипят, шепчутся старые лиственницы, клонясь друг к дружке. Не сплетни обсуждают - будущее свое пытаются угадать.
- Ох, не нравится мне всё это. Люди недавно были, огонь жгли, нижние сухие ветки напрочь обломали. Думала - конец мне. И чего они тут бродят? Ладно медведь: придет, когтищи в кору запустит, дерет по живому, да потом бока начнет чесать, чуть с ног не валит. Но он-то хозяин, ему положено. Посаднит кора, да и заживёт. А стряхнешь с себя клочки шерсти его вонючей - и, вроде, опять всё хорошо. А эти, со своим огнём, большую беду сотворить могут. Стра-а-шно. Кедровки, помню, трещали, как однажды едва хвосты от огня унесли. Пал был такой, что неба не видно!
Хулиганистый ветер притаился в ветках, подслушивает, хихикает над старухами:
- Чего, дуры старые, боитесь? Это же так весело, когда горит: кинешься в огонь, махнешь крыльями - и пламя за тобой - в небо, искры в разные стороны! Красота!
- Да, брысь ты, окаянный, беду накличешь.
Смеется ветер, дергает старух за руки-ветки, мешает разговору.
Вряд ли думал и мечтал знаменитый писатель, что именем его назовут большое высокогорное озеро в далекой, непонятной всему миру России. Да ещё на милом его сердцу Севере. А может, и мечтал. Все честолюбивые таланты мечтают оставить имя свое на каком-нибудь клочке огромной Земли. И если так, то мечта его сбылась. Хотя, по легенде, это произошло совершенно случайно. То ли геолог, то ли топограф, плавая по какой-то надобности по недавно обнаруженному им озеру, обронил в его воды томик Джека Лондона. И от досады нанес это имя на свой планшет.
А что? Хорошо получилось! Имя звучное, озеро красивое, друг с другом вполне гармонируют.
Что произошло здесь во времена неведомые? Какой безумец развязал войну с ни в чем не повинной Землёй? Какие бомбы сыпал на неё с поднебесья? Всё вокруг воронками истыкал. А чтобы следы преступления замести, залил всё водой. И получились озера. Отстоялась вода, очистилась. Заросли берега травой да деревьями. Даже красиво. Потом люди название придумали: Стоозёрка. Хотя кто их считал, эти озера? Не сочтешь, собьешься. А сюда, видно, самая большая бомба упала, самую большую воронку оставила. В ней и потерял свою книжку растяпа-человек.
Какова же глубина Джека-озера? Разное говорят. Слухи до шестидесяти метров доходят. Все может быть. Зайдешь в озеро на пару-тройку метров от берега по песочку да по гальке, а дальше страшно. Обрыв начинается, а в нем чернота жуткая, манящая. Вода ледяная, хрустальной чистоты. Глядишься в воду, как в зеркало. Да не ты один глядишься. Много желающих. Птицы летят с холодного севера, тоже в воду глядятся, изумляются красоте невиданной: - Эй, хозяин, пусти передохнуть, перышки почистить!
- Добро пожаловать! - Рад Джек гостям. А гостей по осени множество: лебеди - могучие белые красавцы; степенные серые утки; даже шустрая морская братия залетает. Всех Джек привечает: много у него места, и корма всем хватит, и есть на чем глазу отдохнуть, чем полюбоваться. Берега озера крутые и каменистые, заросли непролазным кедровым стлаником и разноцветными лишайниками устланные. Вершины их увенчаны влажными террасками, усыпанными рыжими веснушками зрелой морошки. Чахлые лиственницы изогнуты в причудливые позы северными ветрами, в сухих прогалинах расстелены нежно-сиреневые ковры иван-чая, и вся эта красота укрыта фантастическим лазоревым небом. В безветренный день оно покоится в водах Джека, и трудно понять где граница между водой и воздухом. А черной сентябрьской ночью звезды над озером так велики и висят так низко, что невольно пригибаешься, чтоб ненароком не набить шишек.
Тянется с севера к берегам самой Колымы небольшой, но кряжистый каменный хребет. Делит землю на две части. Гордо маячит на синем фоне неба снежными пиками. Грозно гремит камнями: "Все здесь моё, я - хозяин!"
В поздние времена прошёл по этим камням ученый человек - Иван Черский, оставил им своё имя.
Много тысяч лет простоял хребет, постарел, расслабился, не углядел, как ринулись в сторону тщеславные великаны-вершины. В последний миг успел схватить, привязать к себе старый хозяин непокорный отрог. Главный из беглецов намертво встал как раз напротив хрустального зеркала Джекаозера. Приосанился, рассмотрел себя со всех сторон, доволен остался: "Я теперь здесь главный!"
Пришедшие однажды люди, с почтением задирая головы на каменного красавца, прикинули: видать, давно стоит, а может, и родился здесь. Абориген, значит. Имя прижилось.
Так и стоит великан, в воду смотрится, всё собой любуется. А Джек захочет скуку свою развеять, усмехнется хитро, сморщит свою воду мелкой зыбью и растащит аборигенову красоту на непонятные серые блики - и нет красавца. Рассердится Абориген, шапку облачную до самых глаз напялит, видеть никого не хочет. Дуется на весь белый свет, камнями бросается, а сам подглядывает одним глазом из-под шапки: не успокоился ли старый шутник?
Много воды в Джеке-озере, и подпитка идет немалая. Куда излишки девать? Нашел выход старина: промыл не очень широкую протоку, притопил низкую продолговатую долину, зажатую с двух сторон сопками, сотворив неширокое, но длинное, как бы транзитное озерцо и запустил воду свою вниз - куда кривая выведет. Заструился голубой хрусталь нешироким потоком меж каменьев и кореньев неприхотливых лиственниц, приглашая в компанию хилые струйки ручейков из попутных распадков. Хочет свою силу набрать, на волю вырваться. Не тут-то было: стоят на пути, как конвоиры, крутые сопки, сердито нависают серыми скалами над легкомысленной речушкой:
- Шаг вправо, шаг влево, даже не думай! Куда укажем, туда и потечёшь!
Не унывает речка, знает, отец-хозяин не даст пропасть, не преграда ему кучи каменные. Нет на земле стихии сильнее, чем вода. Бежит речка всё дальше и дальше, то в долинку попадет, то в ущельице прыгнет. Воды в ней всё больше, больше. Рады её появлению слабые ручейки, журчат, вливаются в чистый поток. Вместе веселее, и не так страшно, и интересно: куда это мы?
А вот уже и долина пошире, да и речка уже не девчонка легкомысленная - взрослая, полная сил девица. Сама, не спрашивая никого, распределяет свою воду: один поток вправо пойдёт: там поймочка удобная, другой - влево: там болотинка высохшая, третий - ещё левее.
- Я теперь тут хозяйка, что хочу, то и делаю! Захочу - хоть Семиречьем разольюсь!
Только разошлась, руки-рукава свои во все стороны разбросала - да вдруг обомлела. Перегородил речке дорогу мощный, полноводный поток. Камни тяжелые ворочает, деревья могучие с корнем вырывает, рушит высокие берега:
- Здравствуй, тетушка. Кто ты?
- Колыма я, государыня здешняя.
Быстро сориентировалась, набравши воды и разума, речка как с царицей разговор вести:
- Поклон тебе, государыня, от батюшки моего, Джека-озера. Прими меня, дар его, в воды свои!
И речке хорошо стало - вон простор какой! И царица довольна: почет ей оказали и сил добавилось.
А дальше, глядишь, ещё кто встретится, вольётся: путь-то длинный. Будет чем пополнить, порадовать студёное море.
Горда речка: недаром путь прокладывала.
А потом и человек на её берегу объявился, осмотрелся, водичку попробовал и, по привычке человеческой, имя дал: "Кюэль-сиена". Непонятно, но звучит красиво. Согласилась речка.
Колыма-царица с благодарностью за воду чистую отправила батюшке Джеку гонцов - рыбу царскую, хариуса. Прошлась рыба по речке извилистой, перескочила через порожки невысокие, передохнула в озерце длинном - и вот он, конец пути. Понравились они, видно, друг другу: открыл гостям Джек все свои протоки, пропустил в озёра, с ним связанные. Прижилась рыба в чистой холодной воде: просторно ей здесь, корма много, врагов нет - живи, плодись да радуйся!
Радуется хариус, из воды выскакивает, глупую мошку, комаров да мух хвостом бьет, ртом ловит. Вкусно, сытно. А человек тут как тут. Сидит на берегу длинного озерца, удивляется, наблюдая, как прыгает, сверкая серебряным боком, сильная рыба. Танцует, что ли? Точно - танцует! И опять давай человек голову ломать: надо же имя какое-то придумать. Правда, не долго ломал, придумал: "Озеро Танцующего Хариуса".
Тоже мне умник! Станет тебе рыба танцевать! Другие у неё заботы. Есть хочет, вот и кидается на безмозглых насекомых. А кстати, зачем эти насекомые над водой летают, крыльями машут? Может, рыбку поймать хотят? Непонятно. Да Бог с ними, их дело.
А вообще-то, название неплохое придумал человек и даже красивое, как и само озерцо с окрестностями. Угадал пришелец: видно, романтиком был.
Породнились воды Джека и Колымы, обзавелись общими интересами, общими знакомыми, живут припеваючи. И все бы хорошо, да опять эти непредсказуемые люди! Всё кругом поразведали, разузнали, троп набили - и давай летом-осенью к озеру шастать. Палаток понаставят, из ружей палят, громкие песни орут. Болит голова у старого Джека от канонады ружейной, в воде перья окровавленные плавают, на берегу костры горят, банки, бутылки кругом валяются. Беда. А тут шепоток прошелестел: Указ, вроде, вышел: "заказником" его обозвали. Господи, заказали, что ли? Да нет, тихо теперь должно быть.
Не стало тихо. Людям никакой Указ не указ. Не будет тебе, старина, покоя. Разве что, одумаются люди когда-нибудь, поймут, что только сохраняя такую красоту, можно уберечь несчастную, замордованную ими планету и их самих от надвигающейся гибели.
А может, и не так всё было? Может, приврал я чего по незнанию или чтоб голову вам заморочить? Да в этом ли суть! Главное, что есть на Земле такое расчудесное место.
А вы там бывали? Нет? Я вам сочувствую.
2009 г.
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 27 Nov 2021