Страницы авторов "Тёмного леса"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
В больнице очередной "тихий час". Больные укладываются на двухчасовой отдых и один за другим засыпают.
Лера, не привыкшая, а точнее, не имевшая раньше возможности отдыхать днём, с трудом коротала эти два часа, слушая чужой храп, и думала, думала беспрестанно об одном и том же.
После отбоя, когда гасили свет в палатах и в коридоре, оставляя освещённым только пост медсестры, Лера становилась негласным её помощником. Вечером она разносила градусники по палатам, а после отбоя вносила температурные данные в истории болезни. Свою температуру она никогда не измеряла, просто ставила: 36,3 или 36,6. Серьёзно больной себя она не считала. Серьёзно больной человек, в её представлении, должен быть, во-первых, в солидном возрасте, а во-вторых, быть бледным и истощённым. А она ещё и до тридцати лет не дожила; румянец во всю щеку, и энергии - хоть отбавляй. Вот только приступы головной боли повторялись всё чаще и доводили её до умопомрачения. "Ну и что? - думала Лера. - Всё это пройдёт. Голова почти у каждого болит время от времени".
Однажды, в ночное дежурство, медсестра, как всегда, попросила Леру помочь ей.
- Писанины у меня слишком много, - сказала она, - а ты с латынью дружишь, помоги пожалуйста.
Дойдя до своей истории болезни, Лера прочла диагноз: "Аденома гипофиза". После этих слов стояли вопросительный и восклицательный знаки.
Раньше она не позволяла себе подобных вольностей, а тут будто кто подтолкнул её. Чтобы не вызвать подозрения у медсестры, Лера оформила ещё несколько историй болезни, прикрыв ими свою, а потом спросила:
- Ася Алексеевна, а что такое аденома гипофиза?
- Ой, Лерочка, а тебе зачем это знать?
Моментально сориентировавшись, Лера сказала, будто такой диагноз поставлен мужу её двоюродной тёти, которой, кстати, у неё не было.
- А, ну если так, то могу сказать. Диагноз серьёзный. Это опухоль головного мозга. Он хоть госпитализирован, этот твой несчастный родственник?
- Да-да, всё в порядке, - ответила Лера, похолодев от страха. Её словно током пронзило. Было такое ощущение, будто она вместе с креслом летит куда-то в бездну. Кое-как справившись с собою, она поработала ещё минут десять и, извинившись, ушла в палату. Легла, повернувшись лицом к стене, и пролежала без сна до самого утра. Мысленно она уже прощалась с детьми.
Утром с соседней койки раздалось восклицание:
- Девочки, смотрите, у Лерочки волосы на затылке поседели за ночь! Да повернись ты к нам, Лера, скажи, что с тобой случилось!
Но она лежала неподвижно, не жаловалась, не плакала, всё в ней будто окаменело. Шли дни, ей снова и снова приходилось проходить обследование за обследованием. В палате женщины постоянно говорили о болезнях и способах их лечения, и Лера внимательно прислушивалась к этим разговорам в надежде узнать что-нибудь утешительное о своей болезни. Но об аденоме гипофиза речь так ни разу и не зашла. Ей хотелось верить, что диагноз этот ошибочен.
В один из предвыходных дней она ждала своего лечащего врача возле ординаторской, чтобы отпроситься на выходной домой, к детям. Ей велели подождать, потому что доктор был занят.
Дверь в ординаторскую была полуоткрыта, и было слышно, что идёт обсуждение чьей-то истории болезни. Лера отошла в сторонку, но вдруг услышала свою фамилию и подошла к самой двери.
Нейрохирург говорил:
- Поскольку больная неоперабельна, моя миссия на этом заканчивается. Остаётся лучевая терапия, и я советую вам приступить к ней немедленно.
- Я всё понимаю, - ответил лечащий доктор, - только боюсь допустить ошибку. Я ведь знаю, какие последствия могут быть у лучевой терапии.
- А вы поговорите с её родными, возьмите у них подписку, наконец, но действуйте. Промедление смерти подобно.
Не дослушав разговор до конца, Лера ушла в палату. Ей уже не хотелось ни о чём просить доктора. Странная ситуация сложилась: тайком узнала она свой диагноз и то, насколько серьёзно больна, тоже тайком узнала. Что же теперь делать, чего ожидать ей от жизни? А как же дети? Что будет с ними? Нет, я должна жить. Ради детей надо всё выдержать, - твердила она себе днём и ночью. Мысли о детях придавали ей силы. "Наверное, правильно я делаю, что не говорю никому о том, как серьёзно больна".
Хорошо, что её некому жалеть, поэтому она старалась ни на минуту не расслабляться, была как натянутая струна. В ней появился какой-то стержень сопротивления, неприятия горестной действительности.
Соседок по палате удивляла резкая перемена поведения Леры. Давно уже не слышали они её шуток, весёлого смеха. Она перестала вступать в разговоры. Все понимали, что болезнь её обострилась, что её донимают мучительные боли, и не докучали ей. Теперь Лера понимала всю серьёзность своего положения и старалась собрать свою волю в кулак. И снова задержка с лечением. Потом Лера назовёт это лечение экзекуцией. Но это будет позже.
Время было зимнее, в городе свирепствовал грипп. По-видимому, заболел и её лечащий врач, потому что он вдруг перестал выходить на работу. Теперь у Леры появилась новая лечащая - Наталья Николаевна, женщина добрая и тактичная, видимо, не успевшая ещё зачерстветь от вида человеческих страданий. На одном из обходов она присела на краешек кровати Леры и спросила ласково:
- Ну, а когда же приедут родственники навестить нашу красавицу?
- Никогда, извините, - ответила Лера. - Некому меня навещать. Я понимаю, вы хотите помочь мне, поэтому делайте всё, что считаете нужным. Я верю вам. А расписку я сама напишу какую угодно.
Доктор резко поднялась и вышла из палаты. Впоследствии оказалось, что милая Наталья Николаевна была просто потрясена тем, с каким мужеством держится Лера, хотя уже знает всю опасность своей болезни. Выскочив из палаты, она пришла в ординаторскую и, уткнувшись лицом в закрытую дверь, горько разрыдалась, говоря сквозь слёзы:
- Невыносимо видеть такую молодую, обречённую женщину такой невозмутимо спокойной. Это просто противоестественно! Поражают её глаза, такие умные, но сколько в них скрытой боли. Лучше б она закатила мне истерику. А она так спокойно говорит: "Я вам любую расписку напишу". Значит, знает, ЧТО ей грозит!
Никто не знал, какие муки переносила Лера. Начало лечения то и дело переносилось: видно, врачи и сами не могли решиться на серьёзные меры.
А Лера в это время обдумывала, как ей жить, как укрепить свою волю, выработать уверенность в своих силах. Постепенно она успокоилась, сумела победить свою слабость. Она понимала, что будет нелегко, что придётся многое претерпеть, пройти через большие испытания ради своих детей.
К счастью, этот её настрой совпал с началом интенсивного лечения. Много трудностей пришлось перенести ей на этом пути, но она поняла, что нет таких преград, которые не сумел бы преодолеть волевой человек.
Главная страница
Литературный Кисловодск и окрестности
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "ЛК"
Последнее изменение страницы 3 Jun 2023