Страницы авторов "Тёмного леса"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
Всегда в истории нашей страны, как и во всех странах, были способы содержания и воспитания детей, находящихся без попечения родителей. Детей-сирот забирали в семьи. Их могли приютить не только из жалости, но и с конкретными целями. Брали для помощи семье. Девочек брали "в няньки". Бездетным парам приемные дети могли стать подмогой в старости. Кроме этого, приемных мальчиков брали, чтобы отдать в солдаты вместо родных сыновей. Сироты жили и при церквях, где их обучали грамоте.
Не только семьи, но и государство создавало учреждения для детей-сирот. Петр Первый в 1715 г издал Указ, предписывающий в Москве и других городах устраивать "гошпитали для зазорных младенцев, которые не от законных жен рождены, дабы вящего греха не делали, сиречь убийства, по примеру Новгородского Архиерея". В "гошпиталях" практиковался тайный принос младенцев, когда женщина могла положить своего ребенка в специальную люльку, не показывая себя.
При Петре I и при Екатерине II ослабленных и больных детей отдавали на воспитание людям по деревням, в монастыри, помещикам, в сельские общины, где сироты содержались до 7 лет. Затем посылались в школу для обучения мастерству соответственно полу, то есть, девочек - в услужение, мальчиков - в мастерские.
При Екатерине II стали создаваться сеть Воспитательных домов в различных городах. На мнение Екатерины повлиял ее секретарь Иван Иванович Бецкой, последователь Руссо. Предполагалось, что воспитанием можно создать новое поколение людей, добрых и порядочных граждан, которые будут полезны государству. Конечной целью предприятия было вырастить необходимое России третье сословие - людей, занимающихся торговлей, промышленностью и ремеслом, что приведет к экономическому процветанию и будет вкладом спасенных младенцев в общее благо.
Воспитательные дома были открыты сначала в Москве и Санкт-Петербурге, а затем в Новгороде, Воронеже, Ярославле, Смоленске и др. городах. Также, как и при Петре I практиковался тайный принос младенцев.
При Воспитательных домах имелись структуры, занимающиеся подготовкой воспитанников к жизни вне учреждения. Это были фельдшерская, земледельческая и др. школы. Уровень обучения в этих школах был профессионально высок и позволял воспитанникам поступать в Московский университет. Хочется отметить, что на базе мастерских Московского Воспитательного дома в 1868 г возникло Императорское Московское техническое училище с девятилетним курсом обучения с тремя отделениями: механико-строительным, инженерно-механическим и инженерно-технологическим. Сейчас оно известно нам как МВТУ им. Н. Баумана.
При Екатерине семья, приютившие сироту, получала деньги на содержание и одежду. Более того Воспитательный дом присылал в семьи врача и надзирателя для оказания необходимой помощи. [1, 2]
Некоторые приюты создавались при учреждениях, оказывающих социальную помощь взрослому населению. Так в 1818 году был открыт приют для сирот из дворянских, обер-офицерских, купеческих, мещанских семей в Сокольниках. Это Преображенское сиротское училище, занимающее часть Екатерининской богадельни. (Сиротский Дом Приказа общественного призрения). В этом училище с 1832 по 1837 гг. жил и учился будущий российский историк Иван Забелин. Он рано потерял отца, мать же не смогла содержать сына и поместила его в это учреждение. Забелин оставил свои воспоминания об этом периоде жизни.
В училище в разное время воспитывались от 68 до 100 детей. От чистого парадного входа тянулся широкий коридор. При входе налево комнату окнами на двор занимал 1-й класс, а с другой стороны окнами на поле 2 класс. Затем размещались спальни, которые служили и для отдыха. Воспитанники спали на металлических кроватях, под которыми стояли их сундучки.
В шесть утра воспитанников будил колокольчик. После молитвы все завтракали. На завтрак давали хлеб и квас, которые можно было есть и пить до отвала. Квас пили в оловянных чашках. После еды весь стол был покрыт разбросанными огрызками хлеба и мякишами. Далее начинались занятия. На обед давали щи и кашу. Старший воспитанник разливал из деревянной чаши щи по тарелкам, а остальные передавали миски. В эти же тарелки раскладывали потом и кашу. После обеда до трех часов время было свободно, а в три опять продолжались уроки до шести. Спать все ложились в 8-9 часов. Ночью в спальнях зажигали свечку, которая была окружена водой. Служитель, отставной солдат, ночью снимал со свечи нагар.
Классов было два - 1-й и 2-й. В зависимости от уровня знаний и умений. В 1 классе учили читать, писать, арифметике, Закону Божьему и чистописанию. В основном в 1 классе учились 12-летние, но были и младше, 8-10-летние, и старшие, 18-летние, оставленные на повторный год. Учебная парта представляла из себя длинную скамью и стол, под которым располагалась полка для книг и тетрадей. За такими партами умещалось 6 человек. Парты в классе стояли в два ряда по пять.
По воспоминанию Забелина он испытывал постоянно страх и обиду. Побуждали к прилежному учению розги. Забелин вспоминал: "Это угнетало нас неимоверно и отнимало память и ум. Учителя секли усердно за все и про все, не только за постоянную леность или за случайное незнание уроков, но даже за неисправный ответ, происходивший очень нередко у хороших учеников просто от страха и трепета перед розгами. До сих пор не могу объяснить себе, почему существовала у учителей такая жестокость. Она разорительно омрачала наши умы, угнетала все способности, отнимала память, держала нас в каком-то оцепенении, одурении. Можно сказать, что мозги наши превращались в камень, и очень знающий прилежный и способный воспитанник вдруг являлся тупицей и не мог сказать то самое, что он отлично знал и разумел".
Были и радостные моменты. Незабываемое впечатление произвел на воспитанников роман М.Н. Загоскина "Юрий Милославский". "Восторгам не было границ. Роман возбудил в нас патриотическое чувство и долго после того у нас шли рассуждения о подвигах героев романа". Радостью были и прогулки в Сокольниках, купание в Яузе, подарки от благотворителей купцов, привозивших детям калачи и баранки, новая одежда по случаю перевода сиротского дома на Басманную улицу. [3]
Большое число приютов для детей-сирот создавалось и на частные средства. Так в 1899 г открылся приют в Сокольниках, созданный на средства Бахрушиных. Это район Алексеевский. На территории располагались трехэтажный кирпичный жилой корпус, церковь и шесть одноэтажных домиков с террасами, где жили воспитанники. Приют существовал на этом месте не позднее 1924 года и имел целью "бесплатно давать религиозное, нравственное и физическое воспитание и практическое ремесленное образование бедным детям мужского пола, покинутым родителями".
Сын директора вспоминал, что "освящала жизнь в приюте близость Сокольнического парка, смыкавшегося с Лосиноостровским лесом, Богородским, Ростокиным, Останкиным и далее Свибловым, Медведковым. Каждое из этих мест тоже было зеленым царством: то строгим бором, то вековой дубравой, то березовой рощицей, связанными водной артерией - Яузой, тогда чистой рекой, в которой мы любили купаться. И постепенное расширение территории - от папиного садика до всей площади приюта, затем до всех Сокольников, а затем летом, с помощью велосипеда, а зимой с помощью лыж - и до Медведкова и дальше. И игры - от пряток, мяча, лапты, бабок и городков до обширных сражений летом на рапирах (из орешника) по всем Сокольникам, зимой - в снежки, с постройкой крепостей из снега".
После революции в этом здании стал функционировать Детский дом им. Розы Люксембург. А после гражданской войны в Испании детский дом им. Розы Люксембург стал детским домом им. Коммунистического Интернационала для испанских детей. В позднесоветское время и до пожара в 2012 году, от которого здание значительно пострадало, в нем находилось издательство "Мир". [4, 5]
Революция и гражданская война оставили многих детей сиротами. В городе появилось много беспризорных детей, которых забирали с улиц в детские приюты, где их кормили и давали образование. Детские учреждения при монастырях и частные интернаты были закрыты и все детские учреждения стали государственными.
На педагогику советских детских интернатов повлияла методика воспитания российско-советского педагога-экспериментатора, реформатора Станислава Теофиловича Шацкого, внедрявшего новые способы воспитания. Его методика основывалась на педагогическом опыте, возникшем еще до революции. К ним относятся воскресные школы для рабочих, женское профессиональное образование, народничество (выход интеллигенции в село с целью обучения народа), идеи Толстого.
Родился Станислав Теофилович Шацкий 1 июня 1878 г. в Воронине, Смоленской губернии, в многодетной католической семье. Учеба в гимназии в Москве на него произвела удручающее впечатление от учителей и атмосферы гимназии. Он хотел создать такую школу, где дети чувствовали бы к себе уважение. Станислав Теофилович Шацкий совместно с другом, архитектором А.Зеленко, в 1905 году на рабочих окраинах Москвы создает первые в России детские клубы для детей рабочих. В 1906 году он организовал общество "Сетлемент", по образцу западных школ для воспитания подростков. В этот период времени в европейских странах стали возникать педагогические заведения, близкие по духу Шацкому. Как, например, школа и летний лагерь Корчака.
Для реализации своей идеи Шацкий и Зеленко выстроили дом, где устроили классы, кружки, библиотеку, театр и прекрасно оборудованную математиком и астрономом народную детскую обсерваторию. Главной целью было удовлетворение культурных и социальных потребностей детей и молодежи из малообеспеченной и малокультурной части населения, фактически лишённой возможности получить школьное образование. Помимо детского сада и детских клубов общество имело ремесленные курсы и начальную школу.
Большое значение придавалось воспитанию у детей чувства товарищества, солидарности, коллективизма. Необычным явлением для педагогической практики того времени была организация делового самоуправления, взаимная ответственность. Создание среды для богатой эмоциональной жизни, эстетическое воспитание, идея сотрудничества ученика и учителя. В 1908 году организацию закрыли, обвинив педагогов во внедрении социалистических идей в детскую среду. Шацкий даже был арестован, но вскоре выпущен. С 1910 года Шацкий создал общество "Детский труд и отдых", с 1911 организовал летнюю детскую колонию "Бодрая жизнь".
В 1918 г. Шацкий создает "Школу радости" (позже - школа N 204 им. Горького). Особое внимание придавалось эмоциональной окрашенности обучения. Здесь училась Лилиана Лунгина - переводчица "Малыша и Карлсона", жена и мать С. и П. Лунгиных.
После революции Шацкий продолжал заниматься педагогикой. B мае 1919 года С.Т. Шацкий устраивает на основе учреждений общества "Детский труд и отдых" опытно-показательные учреждения Народного комиссариата просвещения РСФСР, которые составили Первую опытную станцию по народному образованию. Сельское отделение станции в Калужской губернии включало 13 школ первой ступени, школу второй ступени и четыре детских сада. Далее многие учреждения обращались к этому опыту. Его деятельность поддерживают А.В. Луначарский и Н.К. Крупская.
Шацкий считал, что, занимаясь воспитанием детей сирот упор надо делать не на образовании, так как дети из семей рабочих плохо усваивают, а на обучении различным видам общеполезного труда.
Однако, в начале, 30-х учебно-экспериментальная работа была признана вредной и ошибочной. Обвиняли Шацкого в педагогическом "руссоизме", в чуждых политических взглядах "аграрного толстовства", в защите "кулацких настроений деревни". Личная защита со стороны Н.К. Крупской и А.В. Луначарского не смогла его защитить. В 1929 году отстранен от должности нарком А.В. Луначарский. Были репрессированны и объявлены врагами народа друзья и единомышленники С.Т. Шацкого. Школы, работающие по его методике, стали закрывать и делать из "школ труда" "школы учебы". Шацкий был отстранен от этой работы и в 1934 году он скоропостижно скончался.
Однако его идеи дали толчок развитию педагогическим системам Макаренко и Сухомлинского, детских пионерских лагерей и других педагогических проектов. [6, 7, 8]
Если говорить о влиянии педагогики Шацкого на наш и соседние районы, то можно отметить, что на Преображенке на ул. Бужениновская при обществе потребителей в 1916 году существовала школа для подростков рабочих. После работы подростки ходили на просветительские занятия. Им организовывали лекции и экскурсии.
Этимология некоторых улиц в районе Преображенская и Богородская указывает на такие виды работы с детьми. Детская и Игральная улицы были названы так в 1922 году по располагавшейся тут детской площадке, устроенной в первые годы советской власти. В те суровые годы детские площадки были большой редкостью, и их наличие было поводом назвать улицы.
В районе Богородское в 1926 году существовала Трудовая коммуна им. Буденного в одной из дач (N26), Погонно-Лосиный Остров при НКПС.
В первые годы советской власти самые большие дачи в Сокольниках национализировали и стали использовать под детские учреждения. В 1918 году одну из бывших купеческих дач отдали юным натуралистам. Государство оказало поддержку юннатам: в их распоряжение поступили лаборатория, оранжерея, опытный огородный участок, плодовый сад, пасека, звероводческий питомник и террариум.
Инициатором создания биологической станции - первого в России детского внешкольного учреждения - стал врач-педиатр председатель исполкома Сокольнического райсовета рабочих депутатов Иван Васильевич Русаков, а занимались с ребятами, в частности, биолог Борис Васильевич Всесвятский, брат Петра Всесвятского.
Спустя год для размещения школы-колонии при биостанции райсовет реквизировал ещё одну дачу - на 6-м Лучевом просеке, 27.
На Биостанции существовали четыре кружка: ботаников (первоначально "огородников"), энтомологов ("насекомников"), гидробиологов ("водолюбов") и самый многочисленный орнитологов ("птичников"). В школе было самоуправление. Дети решали на общем собрании о принятии новых ребят в школу. Они работали на огородах, в саду, занимались уборкой помещений. Колонисты участвовали и в хозяйственных делах, на кухне помогали готовить. Дежурили на кухне, носили дрова.
Вася Романов так описывал эту работу: "У нас постановлено дежурить по четыре человека. Дел очень много. Встанешь раньше всех, чтобы приготовить все к чаю. Потом надо будить остальных, подавать чай. После надо мыть посуду, подметать полы в общежитии и проводить другую уборку. Когда управимся с этим, идем на кухню - нужно натаскать воды. В свободное время поливаем или пересаживаем растения. Подходит время обеда. Сначала обедают дежурные, а потом готовят посуду к обеду и подают на стол. К концу обеда дежурные подготовляют чайную посуду. После обеда дежурные сами пьют чай. Моют посуду. Принимают провизию. К ужину дежурные делают то же, что и во время обеда. Конечно, дежурить на кухне не так интересно, как вести наблюдения в природе, но делать это надо".
Вот несколько воспоминаний:
В школу-колонию при Биостанции я был принят только на другое лето - к тому времени колония сильно разрослась и занимала два больших дачных участка в конце 6-го Лучевого просека. На каждом из этих участков было по нескольку строений, в большинстве деревянных, но был и каменный дом, где помещались столовая, физический кабинет и фотолаборатория. Фасад этого дома выходил в цветущий сад, порученный попечениям кружка ботаников, и это был не простой, а именно ботанический сад, где все растения были расположены по продуманной системе и снабжены табличками с названиями по-русски и по-латыни. Кроме сада, был еще огород на территории самой Биостанции, в нескольких минутах ходьбы от колонии. Естественной границей огорода была Яуза - узкая, но глубокая, с крутыми глинистыми берегами; за Яузой начиналась "Швейцария" - пологий холм, с которого зимой катались на лыжах, и "Лосинка" - Лосиноостровский заповедный лес, где летом целыми днями пропадали наши птичники.
"В начале зимы 1921 года школа запасалась топливом. Удалось достать грузовой трамвай с прицепом и на нем подвезти дрова к Ростокинскому проезду. Школа располагалась метров за триста от трамвайной линии, на 6-м Лучевом просеке. Поздно вечером был объявлен субботник, и все школьники и преподаватели во главе с Борисом Васильевичем весело и дружно принялись за работу. Сначала хотели использовать нашу единственную "тягловую единицу", но два вагона дров пришлось бы возить до утра. Тогда раздобыли несколько дровней, впряглись в оглобли и по свежему снегу с криками и песнями бегом перевезли к полуночи все дрова. Навсегда запомнилась эта морозная звездная ночь и ощущение радости общего труда. Я почувствовал, что нахожусь в крепком, сплоченном коллективе, где преподаватели - это старшие товарищи школьников-юннатов. В те годы (1921-1923) учебная база школы была бедна".
"...однажды Костя помог старушке донести ведро с водой от колонки до дома, на 6-й Лучевой просек. После этого он каждое утро поджидал старушку, выполняя свою "порцию" добрых дел, а потом с чувством исполненного долга развязывал узелок на галстуке и шел на школьные занятия. Костина предприимчивость так понравилась ребятам, что они тоже стали наперегонки искать в ближайшей округе старушек, чтобы помочь им донести воду или оказать другую услугу. Однако вскоре мы поняли, что этим ограничиваться нельзя. Нужно идти дальше.
Однажды Маяковский принес нашему пионеротряду в подарок горн, звуки которого стали слышны с тех пор во всех концах Сокольников. - Кто там шагает правой? - спрашивал вожатый, когда мы строем двигались по 6-му Лучевому просеку. - Левой! Левой! Левой! - дружно скандировал отряд... Прошло несколько месяцев. Наступил май, приближался День леса - наш юннатский праздник. Мы передали Маяковскому приглашение, и он пришел. Сохранились две фотографии, снятые 10 мая 1925 года. На первой - Маяковский в сопровождении кого-то из юннатов идет на праздник леса, а на второй - он уже на трибуне, читающий участникам праздника стихи. Трибуна была сооружена на склоне у реки Яузы, носящем громкое название "Швейцария", на самой опушке леса. Помню, взобравшись на трибуну, Маяковский поднял, как обычно, руку, поприветствовал собравшихся ребят и объявил: - Прочитаю вам "Сказку о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий".
Школа коммуна при Биостанции просуществовала до 1930 года. [13]
В это же время после революции стали возникать санаторные школы и школы-интернаты для ослабленных детей, где домашние дети могли жить по несколько месяцев. Первая советская опытно-показательная лесная школа разместилась в 1918 году в бывшей даче Лямина. Одним из инициаторов открытия ее выступила В.М. Бонч-Бруевич, возглавлявшая Отдел охраны здоровья детей при Наркомпросе.
В числе учеников первого набора (75 человек) были дети не только рабочих, но и видных функционеров советского правительства, поэтому школа с самого начала пользовалась особым покровительством властей, подчиняясь непосредственно Наркомздраву РСФСР, а не Московскому отделу народного образования, как большинство лесных школ, организованных в последующие годы. [14]
Имеются воспоминания об этой школе. Евгения Таратута вспоминала о жизни в школе в 1921 году. "Эта лесная школа размещалась в бывшем имении владелицы красильной фабрики Ляминой (потом уже мы прочитали у Маяковского: "Краска - дело мамино. Моя мама Лямина..."). Чудесный парк, большая двухэтажная дача, хороший пруд с гротами и островками, несколько отдельных домиков. Все окружено солидным забором. Эта школа была организована Наркоматом здравоохранения наркомздрав, сокращенно "НКЗ", и мы ее называли "лесная школа на козе".
В ней жило сто мальчиков и девочек от восьми до тринадцати лет. Было несколько групп - младшие и старшие.
Время было голодное. Часть родителей, чьи дети жили в школе, имели связи и поставляли продукты. Один отец договорился с фермой "Бодрое детство" и в школу привозили молоко и овощи. Другой был одним из организаторов американской помощи нашей СССР, эта компания называлась "АРА". Как вспоминает Е.Таратута: "От "АРА" в лесную школу привозили рыбий жир и белый хлеб. Я хорошо помню этот белый хлеб - он был снежной белизны и твердый, как камень. С вечера на кухне мы помогали укладывать куски этого хлеба в большие протвини и заливали их водой, к утру он размокал, его подогревали в печке... Помню, от "АРА" у нас были роскошные розовые и голубые фланелевые ночные рубашки, а днем мы ходили в своей одежде".
И еще ее воспоминание: "Учитель литературы Петр Михайлович Казьмин был очень интересным человеком, он устраивал всякие игрища, а на занятиях учил нас писать. Мы с Норой на всю жизнь запомнили его уроки. Он задавал нам какую-нибудь тему (например, "Мои друзья", "Что случилось утром?", "Что делает правая рука?"), и на эту тему надо было написать сочинение, уместив его в одну страницу, и потратить не более пяти минут... Он был замечательный рассказчик, под его руководством мы коллективно сочиняли разные песни и "лесношкольные" гимны". [15, 16]
К концу 1922 года по образцу этой лесной школы в Москве открылось ещё 26 лесных и санаторных школ в Москве, а позднее и в других городах.
Среди всех детей выделяли трудновоспитуемых детей, для которых существовали специальные интернаты. Они были подконтрольны системе ОГПУ. К таким приютам можно отнести Приют им.Гааза.
Детский дом им. доктора Ф.Гааза (Приют имени доктора Ф.П. Гааза для малолетних призреваемых Работного дома и Дома трудолюбия) был построен еще в 1914 году, на частные деньги. Первоначально в нем планировали содержать 25 детей. Это было подростковое отделение Московского Работного дома и Дома Трудолюбия. "Здесь были бы четыре учителя-воспитателя и четыре воспитательницы, законоучитель, по одному учителю музыки, рисования и пения. Все они в приюте имели квартиры с отоплением и освещением. Еще нанимались мастера по ремеслам, дядьки и няни - 12 человек, также дворник, садовод, истопник, повар, экономка. В обязанность дядек входил ночлег в комнатах воспитанников". [9]
После революции приют стал называться Детский дом им. Гааза (для подростков педагогически и социально запущенных). В 1920 году в приюте проживало 39 дошкольников и 112 подростков. Детский дом занимал довольно большую площадь - 2 десятины (220 соток). На территории располагалось несколько корпусов. В главном 2-этажном корпусе были спальни для подростков, столовая, классы, мастерские и баня. Дошкольники жили в деревянном 2-этажном корпусе. В третьем двухэтажном каменном доме и одноэтажном в квартирах жили служащие. Рядом стояла одноэтажная каменная сторожка. Была и больница, которая находилась в 2-этажном деревянном доме. Во дворе был пруд и огород, на которых воспитанники вместе с воспитателями выращивали овощи, которые потом использовали для приготовления пищи. Это было сильным подспорьем для приюта, поскольку тогда было голодно. Каждому давали 1 фунт (примерно пол кило) хлеба в день, разделив его на четыре приема.
Распорядок дня был установлен следующим образом: Подъем в 8 часов утра, завтракали воспитанники чаем с хлебом. С 9 до 12 школьные уроки. С 12 до двух обед и отдых, с двух до пяти занятия в мастерских, в пол седьмого ужин, отход ко сну в девять часов.
Мастерских было четыре: корзино-мебельная, столярная, сапожная и переплетная. Кроме этого, некоторые дети учились музыке и детский дом имел собственный оркестр. Учили детей восемь учителей-воспитателей и 5 инструкторов-мастеров. Всего обслуживали приют 49 человек. Хотя подростки сами могли плотничать и изготавливать обувь, но из-за недостатка материала они не могли это делать, хотя потребность в новой обуви была. Подростки сами занимались уборкой территории.
Помещали в приют детей по постановлению Комиссии по делам несовершеннолетних. Поэтому подростков с территории не отпускали.
Хотя библиотека в приюте была, но книги старались не выдавать, поскольку воспитанники вырывали страницы и изготавливали из листов сигареты. Поэтому воспитатели читали книги вслух. В качестве развлечения были концерты и спектакли с участием учителей совместно с детьми.
Дети активно сами участвовали в своей жизни. Они убирали помещения, участвовали в колке и переноске дров. Для контроля на кухне дежурили 4 воспитанника по количеству групп. Они сами взвешивали хлеб и раздавали пищу. Вместе с дежурными воспитателями присутствовали при получении продуктов при варки пищи.
Хотя дети жаловались на холод, отсутствие подушек, жидкий суп, недостаток обуви, но побегов из приюта практически не было. Вероятно, воспитатели создавали доброжелательную обстановку. [10]
В конце 20-х годов в названии учреждения слова "имени Доктора Гааза" сменились на "имени ВЦИК" и просуществовало до середины 30-х годов. Там содержались так называемые "трудновоспитуемые".
Для так называемых "трудновоспитуемых детей" существовали в Сокольниках и другие учреждения. В 20-х и 30-х годах по адресу: Ивановская (Маленковская) ул., д. 40 и 10-я Сокольническая, д.19 находился приемник - отделение московского приемно-наблюдательного пункта им. А.Д. Калининой, предназначенного для беспризорных девочек.
В справочнике "Вся Москва" за 1936 год здание по 10-й Сокольнической занимает Детский приемно-наблюдательный пункт, но уже для мальчиков 13-15 лет. [11]
В сборнике "Русская школа за рубежом" приводятся выдержки из статьи "Детский застенок" и других статей 1927-28 года о Приемнике им. Калининой (но точно неизвестно, о каком именно отделении), рассказывающие о жестоком обращении с детьми. и сетующие на то, что общественные организации и местные ячейки вовремя не узнали о "гнусных поступках работников приемника", в том числе "оставляют детей без обеда и дают непосильные трудовые наряды", "натравливали друг на друга, заставляли таскать непосильные тяжести и морили голодом", применяли "темный и холодный карцер", обливали раздетых детей водой и лишали постельного белья. Один ребенок не выдержал таких пыток и отравился. Спасенный, он кричал: "Все равно снова отравлюсь". Семь сотрудников приемника (в том числе директор приемника Титов, Луговой, Н.Балагушин и Лажко) были привлечены к ответственности за систематическое избиение детей в приемнике (в том числе замком по голове). [11]
Другим учреждением для трудных подростков в 1918 - 1919 годах был "Реформаторий" открытый на базе отделения для малолетних преступников в Московской исправительной тюрьме на Матросской тишине.
Реформаторий - уникальное исправительное учреждение медико-педагогического характера. Предназначался для молодых (17-21 год) людей. Целью содержания было перевоспитание, приобщение к честной жизни. Для создания реформатория важную роль играл Петр Васильевич Всесвятский, который стал директором учреждения. Реформаторий был подотчетен непосредственно Наркомюсту. П.В. Всесвятский проектировал Реформаторий по образцам аналогичных американских учреждений и борстальской системы. Воспитанникам реформатория было по 16-17 лет. Они направлялись судами или комиссиями по делам несовершеннолетних. При этом, в реформаторий принимались не только правонарушители, но также нищенствующие, бродяжничающие и вообще беспризорные, вырывая потенциальных преступников из криминогенной среды. В учреждении функционировал кабинет экспериментальной психологии, а педагогический совет был обязан разрабатывать специальные программы для образования, обсуждать психологические характеристики воспитанников и меры воздействия. На каждого воспитанника должны были вести специальные записи: биография и записи о результатах психологических исследований и наблюдения воспитателей и врачей. Каждый поступающий в реформаторий, подвергался обследованию психиатром, педагогом, а в дальнейшем за ним наблюдали специальные воспитатели. Кроме того, в реформатории работал консультант-психотерапевт, который проводил психотерапевтические беседы с воспитанниками. Для "развития общественного чувства" воспитанники объединялись в группы по 5-6 человек, называемые "семьями". Однако из-за начавшейся гражданской войны этот проект провалился. Воспитателей отправляли на фронт, а число воспитанников выросло почти в три раза. С 132 в январе-апреле 1919 г. до 345 в июне-сентябре 1919 г., что сказалось на режиме учреждения, рассчитанного всего на 200 человек. Кроме этого, выросло число заключенных в тюрьмах. Для их разгрузки, осенью 1919 г. реформаторий был переведен под Москву, в имение Авдотьино-Тихвинское, освободив Сокольническую тюрьму для следственных заключенных. На новом месте реформаторий просуществовал до 1925 г., когда он был преобразован в трудовой дом для правонарушителей из рабоче-крестьянской молодежи, учреждение нового типа, также предназначенное для правонарушителей в возрасте 16-20 лет. Реформаторий оказал положительную роль при создании других учреждений для несовершеннолетних. [12]
Как я уже говорила школы-труда переориентировались в школы-учебы.
В 60-е годы многие детские дома отказались от казарменного режима работы. В 80-е годы работа в детских домах стала организовываться по семейному принципу. После перестройки появились Детские деревни SOS, где при одной женщине-воспитателе живут несколько детей. Появились детские дома, где содержались дети с различными заболеваниями. В Сокольниках есть детский дом с детьми ВИЧ-инфицированными. Существует поддержка семей, берущих детей из этого интерната. [17]
Здесь оказывается психологическая помощь семьям, воспитывающим ВИЧ-инфицированных детей (кровным и приемным).
Сокольники сыграли важную роль для воспитания детей и подростков в различные периоды нашей истории. В тяжелые для страны времена беспризорным детям учреждения района давали кров и уход.
1. М.Лавринович. Первый русский детдом: благие намеренья и суровая реальность // Арзамас. https://arzamas.academy/materials/1686
2.Сиротские учреждения в России. Исторический обзор // Милосердие.ру // https://www.miloserdie.ru/article/sirotskie-uchrezhdeniya-v-rossii-istoricheskij-obzor/
3. Забелин И.Е. Воспоминания о жизни. // Река времен. Книга истории и культуры. Том 2, стр. 29. М., 1995.
4. Бахрушинский приют // Семейные истории на фоне эпохи // http://www.famhist.ru/famhist/nesmeyanov/00002bad.htm
5. Красная книга Архнадзора. https://redbook.archnadzor.ru/map#/284
6. Горшкова Е.В. Станислав Теофилович Шацкий: из прошлого - в будущее. https://www.youtube.com/watch?v=f1shFDgMkAk
7. Дом Общества "Детский труд и отдых" https://um.mos.ru/houses/dom_obshchestva_detskiy_trud_i_otdykh/
8. Сетлемент Шацкого https://triptonkosti.ru/1-foto/setlement-shackogo-prezentaciya-88-foto.html
9. Бирюкова Т.З. В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей. https://www.litmir.club/br/?b=129094&p=1
10. ГА РФ. Ф. Р4085. Оп. 11. Д. 66. Акт обследования детского дома имени Гааза в г. Москве и список воспитанников детского сада.
11. Это прямо здесь. https://topos.memo.ru/
12. Погорелов М.А. Реформирование пенитенциарной системы в РСФСР в 1918-1930 гг. Дисс.канд.н. 1922г. стр.82-84
13. У истоков юннатского движения. Сост. В.Г. Холостов. М., 1972. https://rmc73.ru/wp-content/uploads/2022/11/u-istokov-yunnatskogo-dvizheniya-v.g.holostov.pdf
14. "Лесная школа на козе". Из собрания Центрального архива электронных и аудиовизуальных документов Москвы // Московский журнал // https://mosjour.ru/201706947/
15. Е.Таратута. Мой друг Нора Галь // Нора Галь: Воспоминания. Статьи. Стихи. Письма. Библиография. // https://www.4italka.ru/poeziya/poeziya_prochee/310700/str5.htm#book
16. Предметы советской жизни // Лесная школа в Сокольниках, 1920 https://soviet-life.livejournal.com/1695364.html
17. История ЦССВ "Соколёнок" началась двадцать лет назад // Сокольники и весь восточный округ // 16.10.2020 // https://www.vao-mos.info/territoriya-goroda/vao/sokolniki/istoriya-tsssv-sokolyonok-nachalas-dvadtsat-let-nazad.html
|
| Приют им. Ф.Гааза |
|
| Екатерининская богодельня |
|
| Санаторная школа. Дача Лямина |
|
| Колония юннатов |
|
| Петр Всесвятский |
|
| С.Т. Шацкий |
Страницы друзей "Темного леса"
Последнее изменение страницы 22 Apr 2024