Страницы авторов "Тёмного леса"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
|
|
| |
| доктор Ф.П.Гааз | Екатерининская богодельня |
Имя святого доктора Федора Петровича Гааза имеет отношение к Сокольникам не только потому, что здесь он начинал свою деятельность, когда лечил больных Екатерининской богадельни, но и потому, что здесь всегда было много организаций, к которым он косвенно имеет отношение. Его самоотверженность в служении больным, нищим и заключенным была настолько поразительной, что до сих пор влияет на учреждения, расположенные в районе. Он стоял у истоков появления сестер милосердия в больницах и участвовал в реформе тюремной системы. Доктор Гааз внедрял гуманное отношение к нуждающимся в больницах, богадельнях и тюрьмах.
Фридрих Иосиф Гааз, которого в России называли Федором Петровичем, родился 24 августа 1780 года близ Кельна, в старинном живописном городке Мюнстерайфеле, в семье аптекаря. Хотя в семье воспитывалось восемь детей, их отец постарался дать детям образование. Фридрих Гааз окончил курс медицинских наук в Вене, где занимался глазными болезнями. Ему удалось вылечить русского князя Николая Репнина, который находился в то время в Европе. Князь уговорил его ехать с ним в Россию. Так он поселился в Москве в 1802 году.
Приехав в Москву, Федор Петрович получил место терапевта в больницах и имел обширную клиентуру состоятельных людей. Кроме богатых клиентов, он лечил бесплатно и бедняков в больницах и богадельнях. Особенно много времени он посвящал лечению больных Екатерининской богадельни в Сокольниках и Преображенской богадельни, расположенных недалеко друг от друга.
С каждым годом доктор Гааз становился все более известным. В 1807 году ему предложили стать главным врачом Павловской больницы, а за работу в Екатерининской богадельне наградили орденом-крестом святого Владимира IV степени. С этим орденом-крестом доктор никогда не расставался и гордился им.
В приказе было написано: "По отличному одобрению знания и искусства доктора медицины Гааза как в лечении разных болезней, так и в операциях, ее императорское величество (императрица Мария Федоровна) находит его достойным быть определен в Павловской больнице над медицинскою частью главным доктором... и высочайше соизволяет сделать по сему надлежащее распоряжение, а его, Гааза заставить вступить в сию должность немедленно... Что же касается до того, что он российского языка не умеет, то он может оного выучить скоро столько, сколько нужно будет по его должности, а между тем с нашими штаб-лекарями он может изъясняться по-латыни...".
В 1809 и 1810 годах Ф.П.Гааз совершил две поездки на Кавказ, где он исследовал состав минеральной воды в источниках. В дальнейшем на источниках были основаны курорты Кисловодск, Ессентуки, Пятигорск.
Во время отечественной войны 1812 года Ф.П.Гааз служил врачом в русской армии. После окончания войны, которая застала его в Париже, вернулся на родину в Германию, где успел попрощаться с умирающим отцом. Пробыл он в Германии не долго и вернулся в Россию.
В Москве он продолжал возглавлять Павловскую больницу. Кони описывает: "В это время ему было 47 лет; он постоянно носил костюм своих молодых лет, напоминавший прошлое столетие, - фрак, белое жабо и манжеты, короткие, до колен, панталоны, черные шелковые чулки, башмаки с пряжками, пудрил волосы и собирал их, сначала сзади в широкую косу с черным бантом, а затем, начав сильно терять волосы, стал носить небольшой рыжеватый парик; ездил, по тогдашней моде, цугом, в карете, на четырех белых лошадях. Обладая в Москве домом и подмосковным имением в селе Тишках, где он устроил суконную фабрику, Гааз вел жизнь серьезного, обеспеченного и пользующегося общественным уважением человека. Он много читал, любил дружескую беседу и состоял в оживленной переписке со знаменитым Шеллингом".
В 1828 году московский градоначальник, князь Дмитрий Владимирович Голицын, предложил доктору Гаазу войти в состав создаваемого "московского попечительного о тюрьмах комитета". Это стало поворотным моментом в судьбе Федора Петровича. Жизнь его кардинально изменилась.
При открытии тюремного комитета отношение к заключенным в тюрьмах было немилосердно. За виновным отрицались почти все человеческие права и потребности. Федор Петрович много видел и на войне, и в госпиталях, но то, что он увидел в тюрьмах его настолько потрясло, что он все силы стал отдавать этому делу. В то время содержали заключенных как попало. Заключенные, ждавшие своей участи в пересыльных тюрьмах, содержались вместе в одном помещении независимо от возраста, пола, физического и психологического состояния. Также не имело значения, был ли это преступник-рецидивист или подследственный. Помещения не отапливались, туалеты были общие, кормили через раз, одеждой и постельным бельем не обеспечивали.
Доктор Гааз призывал к справедливому, без напрасной жестокости, деятельному состраданию к несчастному. С такими убеждениями он вступил в открытую борьбу с другими членами комитета и вел ее всю жизнь. Его ничто не останавливало, не охлаждало - ни канцелярские придирки, ни косые взгляды и ироническое отношение некоторых из председателей комитета, ни столкновение с сильными мира, ни даже частые и горькие разочарования в людях.
Видя тяжелое положение арестантов, Гааз стал стремиться смягчить их участь. Все свое имущество он продал и отдал нуждающимся.
Первые преобразования доктор Гааз провел в пересыльной тюрьме на Воробьевых горах. Ф.П.Гааз увеличил пребывание в пересыльной тюрьме с 3-х дней до недели, тюрьму расширил и утеплил, разделил на мужские, женские, для рецидивистов и для впервые попавших в тюрьму. На протяжении почти 30 лет Федор Петрович сам встречал все партии арестантов, беседовал с заключенными, узнавал об их нуждах и по возможности помогал. При тюрьме была устроена больница на 120 мест с 3-разовым питанием и маленькая церковь.
Каждое утро он вставал, молился и отправлялся на прием больных в госпиталь. По окончании приема он ехал в Тюремный замок (Бутырка) или на Воробьевы горы, где беседовал с заключенными. И не только с больными, он старался поддержать всех.
Доктор Гааз постоянно просит за обездоленных. Если ему отказывали, он с большим упорством вновь доказывал и требовал облегчения участи заключенных. Имея высокий авторитет, доктор добивался помощи в своих хлопотах от митрополита Филарета. И митрополит, со своей стороны, тоже шел за них просить. Федор Петрович писал императору Николаю страстные письма о помиловании своих подопечных. Сам живя по закону добра, он призывал к тому и властных персон. "Вас не будут приглашать в комитет!" - кричали раздраженные его вечными просьбами. "Я сам приду". - "Перед вами запрут двери!" - "Я влезу в окно".
Однажды, когда Николай I посетил Тюремный замок, Федор Петрович, прося за одного старика, встал на колени. Император велел доктору подняться. "Не встану, пока вы не помилуете его!" И стоял, пока царь не произнес: "На твоей совести, Федор Петрович".
Посетивший в 1830 году Гааза на его квартире у Мясницкой московский гражданский губернатор И. Г. Сенявин застал того непрерывно ходившим по комнате взад и вперед, с металлическим лязгом и звоном. Доктор что-то подсчитывал. Оказалось, что таким образом проводилось испытание кандалов на расстояние, равное первому этапному переходу заключенных по Владимирке до Богородска (ныне - Ногинск).
Иногда доктор Гааз шел этапы вместе с арестантами, в ножных кандалах, чтобы испытать положение заключенного. Благодаря хлопотам Федора Петровича в центре России был отменен страшный железный прут. Именно к этому пруту при отправлении на каторгу приковывались арестанты. По просьбе Гааза кандалы стали надеваться облегченными по весу (их называли "гаазовскими").
А.И.Герцен так описывает доктора Гааза: "Гааз ездил каждую неделю в этап на Воробьевы горы, когда отправляли ссыльных. В качестве доктора тюремных заведений он имел доступ к ним, ездил их осматривать и всегда привозил с собой корзину всякой всячины, съестных припасов и разных лакомств: грецких орехов, пряников, апельсинов и яблок..." А когда у него спрашивали: почему он приносит заключенным не хлеб, а шоколад и апельсины, отвечал, что хлеб-то им каждый подаст, а вот апельсин они точно не скоро увидят.
Но не только об улучшении материальных условий радел Федор Петрович, он понимал потребность этих людей и в духовной пищи. В самом начале своей деятельности он выступил с заявлением о необходимости более широкого применения духовной литературы напутствия арестованным. Заключенным раздавали книги духовного содержания (Евангелие и др.). В тюрьмах Библии были на старославянском, русском, финском, немецком, французском, польском и других языках.
Но не только заключенным помогал доктор, он лечил и обычных людей. В 1844 году по инициативе доктора и на собранные им средства в Москве в Малом Казенном переулке открылась Полицейская больница, где бесплатно лечили всех нуждающихся. Руководил больницей доктор Гааз и в городе ей дали название Гаазовская. Сюда привозили бездомных, обмороженных, беспризорных детей, неизвестных, пострадавших от нападений. Их поднимали на ноги, а потом старались помочь устроить их дальнейшую судьбу, отправляя в приюты и богадельни.
В стенах Полицейской больницы начинали свое служение сестры милосердия общины "Утоли моя печали". Сестры не получали жалованья за свой труд, но больницы обеспечивали им проживание и питание. По его мнению, женщины не только лучше заботятся о больных, но и способны оказать моральную поддержку выздоравливающим пациентам. Таким образом он стоял у истоков сестринского дела в Москве.
Во время эпидемий в Москве Федора Петровича приглашали как хорошего специалиста к больным, а в 1830-х годах он участвовал в организации временных больниц для тифозных больных в здании Покровских казарм. Так же было и в холерную эпидемию 1848 года.
В 1848 году, когда свирепствовавшая в Москве холера наводила панику не только на население, но и на врачей, и считалась заразительною даже от простого прикосновения, он старался словом и делом рассеять этот страх. "Проходя по одной из палат больницы, - пишет А.К.Жизневский, - и подойдя к больному, стонавшему в кровати, Федор Петрович с особенным ударением сказал мне: "А вот и первый холерный больной у нас", и тут же нагнулся к нему и поцеловал его, не обращая внимание на то, что меня очень смутила такая новинка, как холера". Чтобы доказать не заразительность холерных своим товарищам, старик, по рассказу И.А.Арсеньева, садился несколько раз в ванну, из которой только что вынут был холерный, и просиживал в ней некоторое время. Слухи об этом, при его популярности в простом народе, распространялись по Москве и производили успокоительное действие.
Федор Петрович был настоящим гуманистом, и истории, связанные с ним, сохранились в памяти людей на многие годы. Позже их собрал вместе А.Кони в своей книге. Вот некоторые из них:
Вот что, случилось в 40-х годах в квартире доктора при Полицейской больнице. Один из пришедших к Гаазу в числе бедных больных украл у него со стола часы, но был схвачен с поличным, не успев выйти за ворота. Федор Петрович, запретив посылать за полицией, позвал похитителя к себе, долго с ним беседовал о его поступке, советовал лучше обращаться к добрым людям за помощью и в заключение, взяв с него честное слово не воровать более, отдал ему, к великому негодованию своей сестры, свои наличные деньги и с теплыми пожеланиями отпустил его.
Директор госпитальной клиники Московского университета профессор Новацкий описывает другой случай. В больницу поступила одиннадцатилетняя умирающая девочка. Страшная язва на лице была уродлива и зловонна. Ни врачи, ни фельдшера, ни прислуга, ни даже находившаяся при больной девочке и нежно любившая ее мать не могли долго оставаться не только у постели, но даже в комнате, где лежала несчастная страдалица. Один Федор Петрович, приведенный мною к больной девочке, пробыл при ней более трех часов сряду, и притом сидя на ее кровати, обнимая ее, целуя и благословляя. Такие посещения повторялись и в следующие два дня, а на третий девочка скончалась..." Словом и делом доказывал он, что врач должен облегчать страдания даже безнадежно больного, что "спокойствие души, необходимое для исцеления, должно исходить прежде всего от врача.
В жизни Гааза было происшествие, которое, обратилось потом в легенду. В морозную зимнюю ночь он должен был отправиться к бедняку-больному. Не имев терпения дождаться своего кучера и не встретив извозчика, он пошел пешком. В глухом и темном переулке был остановлен несколькими грабителями, попытавшимися забрать у него старую волчью шубу. Ссылаясь на холод и старость, Гааз просил оставить ему шубу, говоря, что он может простудиться и умереть, а у него на руках много больных, и притом бедных, которым нужна его помощь. "Если вам так плохо, что вы пошли на такое дело, - сказал им тогда святой доктор, - то придите за шубой ко мне, я велю ее вам отдать или прислать, если скажете - куда, и не бойтесь меня, я вас не выдам; зовут меня доктором Гаазом и живу я в больнице в Малом Казенном переулке... а теперь пустите меня, мне надо к больному..." - "Батюшка, Федор Петрович! Да ты бы так и сказал, кто ты! Да кто ж тебя тронет, да иди себе с богом! Если позволишь, мы тебя проводим...".
Однажды, придя к Н.М.Еропкиной, приняв в кресле свою любимую позу и начав говорить о виденном им при отправлении последней этапной партии, он вынул из кармана какую-то ветхую тряпицу, служившую ему платком. Увидев это, слушательница, обойдя за спиною повествовавшего старика, достала из комода хороший батистовый платок и, молча взяв из руки Гааза тряпицу, вложила взамен ее этот платок. Федор Петрович улыбнулся, ласково взглянул на нее и стал продолжать свой рассказ. "Однако одного платка ему мало, он его потеряет, забудет..." - подумала Еропкина и, достав из комода еще одиннадцать платков, тихонько положила их в карман свесившейся с кресла фалды его фрака. Но Федор Петрович почувствовал это, обернулся, достал все платки - и вдруг глаза его наполнились слезами, он схватил Еропкину за руки и голосом, которого она не могла позабыть, сказал: "Oh! merci, merci! Ils sont si malheureux" (О, спасибо, спасибо! Они так несчастны (фр.).). Он не мог допустить, чтобы это могла быть забота о нем, а не о тех, ради которых так светло и чисто догорала его жизнь!
Федор Петрович ни за что не хотел, чтобы рисовали его портрет, руководствуясь христианским идеалом смирения. Его единственный портрет в профиль был нарисован тайно от него художником, которого спрятал за ширму князь Щербатов, усадивший пред собой на долгую беседу ничего не подозревавшего Федора Петровича.
Когда Федор Петрович почувствовал приближение смерти, он велел перенести себя в большую комнату своей квартиры, открыть входные двери и допускать к себе всех, кто желал его видеть, проститься с ним и от него услышать слово утешения.
Хотя доктор Гааз был католиком, а митрополит Филарет (Дроздов) был строгим ревнителем Православия, но он благословил служить молебен о здравии доктора.
16 августа 1853 доктор умер. Его оставили в квартире, чтобы дать желающим возможность поклониться его праху в той обстановке, в которой большинство приходивших получало его советы. На похороны пришло до двадцати тысяч человек, и гроб несли на руках до Введенского кладбища
У скончавшегося Гааза не осталось никакого капитала. Осталась только простая мебель, поношенная одежда, книги и три астрономических инструмента. Поэтому похороны были организованы на деньги московской полиции. Единственным опубликованным источником был некролог в "Московских ведомостях".
Долгое время о докторе не вспоминали. Только в 1897 году известный юрист А.Ф.Кони издал книгу о жизни доктора Гааза. Благодаря его труду имя Гааза вновь вспомнили. В 1905 году разрушенный памятник на могиле заменили новым. На камне были написаны слова, которые произносил доктор "Спешите делать добро". А на ограждении могилы повесили цепи, похожие на кандалы. В 1909 году во дворе основанной им полицейской больницы для бесприютных был установлен его бронзовый бюст по проекту скульптора Н.А.Андреева. Тогда же в 1913 году был открыт приют для несовершеннолетних в Сокольниках на деньги благотворителя-анонима.
В Советское время имя его было забыто, но во время перестройки вновь о нем стали говорить. Несколько лет назад открылся музей-квартира в бывшей Полицейской больнице. А в 2018 году Гааз был причислен католической церковью к лику блаженных. Увековечена память о святом докторе в Библиотеке N16, где создан Культурный центр милосердия и толерантности имени Ф.П.Гааза. А в Тишкове, где ранее была усадьба доктора, установлен памятник и функционирует мемориальная комната. Сейчас ремонтируется здание бывшего приюта им.Гааза в Сокольниках. Здесь планируется открыть детский центр. Хотелось бы, чтобы этот дом вновь стал носить имя доктора Гааза.
1. А.Ф. Кони. Федор Петрович Гааз // Литература и Жизнь // http://dugward.ru/library/koni/koni_f_p_gaaz.html
2. Т.З. Бирюкова. Чудесный доктор Гааз // В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей. М., 2007.
3. А.В. Пастернак. Очерки по истории общин сестер милосердия // https://acathist.ru/en/novosti/item/1479-posternak-a-v-ocherki-po-istorii-obshchin-sester-miloserdiya
Страницы друзей "Темного леса"
Последнее изменение страницы 22 Apr 2024