Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
По окончании института мы с женой по распределению два года работали в моём родном: селе. Нас (молодых специалистов) прибыло сразу одиннадцать человек вместе с новым директором и его женой, тоже учительницей. Все быстро сдружились с местными учителями. Общественная работа в селе стала намного интереснее. Но мне хочется сейчас рассказать несколько забавных "рыбацких" историй, происшедших в период летних отпусков на берегах милой мне с детских лет реке Куме. Так как на ней мне была знакома каждая излучина и каждая коряга, то я организовал регулярные её посещения. Мы купались, загорали, варили уху и наблюдали окружающую нас буйную жизнь леса и реки.
В один из таких летних дней отправились мы на дальнюю отмель покупаться, позагорать, поесть свежей дуплистой ухи. Небольшим бредешком пробрели две отмели, наловили рыбьей мелочи и расположились на пологом берегу. Искупались, позагорали, развели костёр. Когда поспела наваристая уха, женщины разложили на скатерти разную снедь, достали миски, стали искать ложки. Но ложек не было: забыли. Все озадачились: как быть?
Я, как старожил этих мест, объявил, что быстро обеспечу всех ложками, и отправился на поиски мягких, вымоченных в воде толстых сучьев. Нашёл их на другом конце отмели и стал вырезать. Тороплюсь, а сам слушаю весёлый смех оставшейся компании. И чувствую, что не просто они смеются, а надо мной хохочут. Не выдержал, вернулся с одной ложкой и вижу: вся компания аппетитно уплетает уху какимито объёмистыми ложками. Присмотрелся, а это кто-то из них догадался разрезать пополам большую луковицу, и каждый взял за "хвостик" по дольке. Такие отличные ложки получились! Вот они и веселились беззлобно, глядя на мои ненужные хлопоты. Но я не остался внакладе, потребовав себе двойную порцию. Пришлось им с этим смириться.
Чего только не случалось на наших рыбалках. Написал я рассказ про ложки, и вспомнилась мне ещё одна забавная история. Собралась однажды наша неунывающая учительская братия обсудить текущие дела у Рудаковых, так как Анна Николаевна была нашим завучем в школе. Отрядили нас троих наловить к ужину рыбы. Пробрели мы небольшой сетью за селом три отмели. На две сковородки набралось. Приустали. А уже вечерело. Зашли на свиноферму воды напиться. Покапризничали сперва работницы у колодца, но сжалились, напоили студёной водой. Затемно явились к ожидавшим. Заторопились женщины поскорее чистить рыбу. А где же рыба!? Каждый из нас думал, что несёт её другой. Выслушали мы "комплименты" в свой адрес. Послали на велосипеде одного к колодцу за рыбой. Долго куражились над ним свинарки, пока не отдали. Но не закончились ещё мытарства: хлынул проливной дождь. Развезло. И тащил посыльный через всё село на себе и велосипед, и рыбу. Вернулся в полночь, промокший и облепленный грязью. Все были в сборе, так как пережидали непогоду и волновались за своего посланника.
Рыбный ужин состоялся.
Река Кума в наших краях очень извилистая. Ударившись и подмыв высокий глинистый обрыв, она делает дугу и начинает разрушать лесистую сторону, глотая вековые дубы, образуя глубокие заводи и непролазные заторы - отличный приют для сомов и сазанов. А за селом пойма реки так заросла тальником, камышом и ежевикой, что мы выходили на берег только на отмелях.
Однажды в августе отправились втроём с небольшим бреднем на дальние отмели за добычей. Спустились с обрыва к реке и на первой же отмели увидели арбузные плети и три больших арбуза. Обрадовались, закатали их в нашу сетку и решили напрямую пробиться к следующей отмели, чтобы там сделать привал и полакомиться вкусной находкой. Ободранные и исцарапанные уже на полпути пожалели, что не пошли по воде. На отмели обмыли царапины, отдышались и приступили к трапезе. Но сколько мы ни пытались хотя бы воткнуть в арбузную корку острый нож, сдаваться он не хотел.
Взяли походный топорик, тяжёлый камень и с большим трудом разрубили арбуз пополам. Мякоть была розоватая и противная на вкус. Разрубили остальные - то же самое. Удивлялись: что за арбузы нам попались? Первый раз видим такие. Расспросили в селе про них и узнали, что недавно вывели специальный сорт кормовых арбузов и их уже несколько лет выращивают на полях...
Прошло много лет, но эти арбузы и фазаньи заросли ежевики всё ещё хранятся в светлых уголках нашей памяти.
Течёт река памяти моей жизни. И проплывают в ней то спокойные трудовые будни, то шумными перекатами звенят редкие праздники, то утомляют напряженные дни, где итожишь прожитое, раскладывая по полкам что сделано хорошего, а что хотелось бы переделать. И в этой реке памяти приятно вспоминаются удачные рыбалки на милой мне Куме, реке моего детства, к которой приезжаю каждое лето, чтобы вновь пережить счастливые, но уже наполненные грустью дни.
Проплыли ставропольские изнуряющие духотой и зноем июльские дни, где всё живое до вечера искало спасительную тень и с нетерпением ждало прохладных августовских рассветов и тёплых закатов. И вот наконец-то потекли долгожданные дни. Радуясь благодати и золотистому вечернему небу, шёл сельский народ к берегам реки, кто обмыть своё грешное тело, кто "сообразить" на троих, а многие, свесив ноги с обрывистых берегов, ждали очередной поклёвки, надеясь на нехитрое рыбацкое счастье. В такие вечера я искал непуганые места, где по вечерам выходила кормиться более осторожная рыба.
В один из таких вечеров я долго бродил среди рыбацкой братии, но ни у меня, ни у них клёва не было, и я ушёл искать удачливое место. За мостом на излучине уселся с удочкой на небольшой обрывчик, чтобы впитать в себя остатки благодатного дня. Неожиданно поплавок дёрнулся и плавно пошёл по воде поперёк реки. Напряглось всё тело. Схватив удилище и немного подождав, я сделал подсечку, но что-то мощное потащило удочку в глубину. Тугой струной зазвенела леска, и я мгновенно сообразил, что такую рыбину на себя тащить нельзя: лопнет леска. И я стал выворачивать нос рыбы то влево, то вправо, изматывая добычу и постепенно подводя её к берегу. У берега увидел, что это большущий и уже порядком уставший сом. Когда голова его уткнулась в илистую полоску под обрывчиком, я спустился к нему и приготовился подсунуть ладонь под жабры и выбросить сома на берег. И только я торжествующе подумал про себя: "Ну, мой!", - как сом так мотнул в сторону головой, что лопнула струной натянутая леска, и сом плавно, не уходя в глубину, поплыл по поверхности воды к другому берегу. Отчаянно хотел броситься в воду, чтобы схватить его, но остановила мысль, что сома, даже небольшого, за туловище не удержать: уж очень они скользкие. Долго после сидел у воды, горевал и корил себя за раннее торжество: ну зачем мысленно произнёс "Ну, мой!".
С тех пор, когда рыба бьётся на крючке, я приговариваю: "Пока ещё не моя". А уж если - в траве на берегу или в сумке, вот тогда я и произношу своё заветное: "Ну, теперь моя!"
Догорел августовский закат. Стало смеркаться. Ничего не ловилось, и я неторопливо шёл домой, обдумывая промахи сегодняшней рыбалки. У моста под обрывом увидел, как от илистой отмели пошли небольшие волны, и я понял, что спугнул кормившуюся здесь рыбу. Решил ещё немного порыбачить. Забросил удочку так, чтобы поплавок лёг на отмель у самой воды, а наживка была в воде. Затаился, надеясь перехитрить пугливую рыбу. Прошло много минут, и вот поплавок шевельнулся и пополз по илу к воде, потом поплыл поперёк течения и ушёл в глубину. После подсечки сомёнок долго метался, стараясь уйти под корягу, но я удачно уводил его от неё. "Ну, теперь мой!", вслух, довольный, произнёс я, когда добыча уже барахталась в сумке.
После такого везения азарт охватил меня, и я у моста спустился к воде и вновь забросил свою нехитрую снасть. Берег здесь был засыпан большими каменными валунами, и крючки часто цеплялись за них. Я терпеливо поправлял наживку и ждал очередной поклёвки, хотя уже становилось скучновато от частых забрасываний. Время подходило к полуночи, когда вновь удача посетила меня - снова поймал небольшого сомёнка. У самой воды поставил сумку на камень, чтобы вымыть грязные руки. Зря, конечно, поставил. Первый сом, услышав всплески воды, так ударил мощным хвостом по сумке, что она свалилась в воду. Сумку я успел поймать, но уже пустую. Но я почему-то в тот вечер совсем не расстроился, а наоборот, был доволен, что рыба ушла, и что этот вечер подарил мне много чудесных событий.
Разные бывают рыбалки, то удачные, то так себе, а то и вовсе такие, что и промокнешь, и промёрзнешь, но всё же встаёшь затемно и продираешься сквозь мокроту к заветным местам, чтобы вновь и вновь увидеть зарождение нового дня. И не количество пойманного увлекает настоящего рыбака, а сам процесс охоты, охоты на дичь, грибной охоты, охоты за редкими растениями. Конечно же, намного приятнее, когда к такой страсти прибавляется и количество добытого. Такие дни запоминаются надолго.
В один из ненастных ветреных дней направился я к реке с небольшой сеткой, так называемой "хваткой", чтобы наловить разной мелкоты на жаркое. Забредал я с этой хваткой на перекаты, подводил под коряги, но набралось с пригоршню пескарей да плотвичек. От такой работы я скоро устал и решил перед уходом последний раз зачерпнуть сеткой в небольшой заводинке, где торчали два прогнивших столбика от старой забойки. Подвожу сетку к этим столбам и чувствую: бьётся в ней что-то живое и тяжёлое. Живо поднял и кинул хватку с добычей подальше от берега. Это был большущий сом, и непонятно, как он поместился в такой малой сетке. Долго я пристраивал его к своему поясу, так как в мою малую сумочку даже его голова не помещалась. Взял в руки сетку и подумал: "А дай-ка я ещё разок здесь забреду". Подвожу к столбам, поднимаю. И что же! Бьётся в ней сом, но поменьше первого. Снова горит в душе азарт удачи. Нанизываю его на свой пояс к первому собрату, а уже просверливает нахальная мысль: а не забрести ли и в третий раз. Ведь стоят столбики, смущают. Читали заголовок этого рассказа?! Вытащил третьего, поменьше первых двух, но тоже очень приличного сомёнка. Такая удача, говорят, бывает раз в жизни. Много было у меня разных хороших рыбалок, но эта запомнилась сильнее других, так как она действительно произошла со мною всего один раз, и грех было бы не похвастаться.
Было одно время модное увлечение - держать в квартире черепах. И попросила меня дочка поймать и ей небольшого черепашонка, чтобы не отстать в этом хобби от подруг. А я как раз в те годы увлёкся поездками на Отказненское водохранилище, где мне почти всегда удавалось неплохо порыбачить. Чаще всего я бродил с удочкой не у плотины, где всегда было много рыбаков а в верховьях озера, у многочисленных пней, торчащих из воды от спиленных деревьев. И всегда на этих пнях грелось на солнышке много разного возраста черепах. Я всегда удивлялся, как такие неуклюжие создания вскарабкиваются на скользкие стволы, выступающие над водой почти на метр. Долго не удавалось мне приблизиться к ним: как заправские ныряльщики прыгали они со своих трамплинов и скрывались в густых водяных зарослях. Пришлось хитрить. Приблизившись на критическое расстояние, я откинулся назад, а ногу под водой вытянул поближе к нужному мне столбику. Потом мгновенно бросился к черепашонку и поймал его у самой воды. Посадил его в сумку к ранее пойманным мною четырём карасям и приличному сазану. Довольный, по пояс в воде, стал пробираться среди камышей к суше. У самого берега почуял, что сумка с добычей стала почемуто очень лёгкой. Заглянул в неё и опешил: исчезла черепаха и вся рыба. Остался один сазан, да и тот, трепыхнувшись, тоже плюхнулся в воду. Вот тебе и черепашка! Оказывается, она прогрызла в сумке дыру, и вся моя добыча на прощанье радостно помахала мне хвостами.
Потом я всё же привёз дочке черепашку, но она неделю ничего не ела, и пришлось выпустить её в родные места. Позже я узнал, что водяные черепахи могут кормиться только в воде.
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 27 Nov 2021