Дарья Гребенщикова

ЛИС

Лис появился на белый свет в мае, правда, погода выпала совсем дрянная, холодный дождь сёк лес, и нору, в которой мать Лиса вывела потомство, подтопило.

Братья и сёстры Лиса - а их в выводке было девять, подскуливали, жались к матери, боролись за молоко и право быть вылизанными и утешенными. Отец появлялся часто, его охота была удачной, вода заливала норы, и мыши буквально сами прыгали в пасть. Это время Лис вспоминал, как тёплое, обозначив его, раз и навсегда так - "тёплое детство".

Летом мать с отцом стали выводить лисят на охоту, братья и сестры Лиса учились замирать, сливаться с травой, бесшумно двигаться, сдерживать нетерпение при виде добычи, бросаться на неё в прыжке или крадучись. Охота была весельем, наградой было солнце, прохладная вода в озере, и молодая, зреющая сила, которая заставляла Лиса поднимать голову и урчать от удовольствия.

В конце августа снова зарядили дожди, братья и сёстры Лиса стали всё дальше отходить от норы, взрослеть буквально на глазах, Лис понял, что они стремятся стать независимыми лисами, им стало тесно в старой норе. К концу ноября уже выпал снег, наполнил лес новыми запахами, и, к привычным добавился чужой запах - железа, пороха и крови. Это - человек, говорила Лису мать. Это человек, говорил Лису отец, и Лис запомнил этот запах, обозначив его, раз и навсегда так - "железный страх".

Братья и сёстры смеялись над Лисом, говоря, что лиса всегда обманет человека, пусть у лисы нет ружья и капкана, но человек оказался хитрее. Сначала исчез отец Лиса. Мать, выкладывая по свежему снегу цепочки следков, кружила на одном месте, но, напуганная лаем собак, смирилась и осталась зимовать вдвоём с Лисом. В тот яркий день, который Лис обозначил "теплый страх", было жарко от солнца, и мать Лиса, потерявшая осторожность, мелькнула огненной молнией на опушке леса, выслеживая зайца, да так и осталась лежать.

Лис подходил к неподвижной матери, ложился рядом с ней, утыкался носом в шерсть, хранящую мамин запах и дрожал от холода. Мама молчала, не отзывалась, и её тело было таким же ледяным, как снег, который смешался с дождем. Через два дня мамин запах исчез, и запахло тем, что Лис обозначил, как "смерть".

Оставшись в одиночестве, Лис поспешил в нору, но и там не было - ни мамы, ни отца, ни сестер, ни братьев. Мышковать Лис умел, и терпеливо охотился, но тайная тоска съедала его и заставила, в конце концов, бросить нору.

Лис шёл сквозь лес, который вдруг оказался совсем редким, и вышел к домам, от которых пахло человеком. Этот запах был нестрашным, и пахло едой, теплом и отдаленно тем, чем пахла мать Лиса. Что такое "помойка", Лис не знал, а еда, добытая им безо всякого труда, была хорошей и давала Лису много силы. Среди жилья человека нетрудно было отыскать каменную нору, в которой было тепло и сухо, и Лис, удивляясь сам себе, решил, что тут будет его "тёплое детство". Родительские уроки забылись, человек больше не пугал Лиса, и тот, осмелев, выходил уже не в темноте, а в полутьме, заходил даже в освещенный круг и брал подачки от шумных и огромных людей. Люди пахли хорошо, и шум их голосов был дружелюбным, и Лис, выучив часы, когда мог появиться человек, смиренно ждал своей еды, не опускаясь, впрочем, до попрошайничества. Когда человек ложился спать в свои норы, Лис обходил территорию, поражаясь тому, как много мышей разводит для себя человек, совсем не пользуясь ими.

Еды было вдоволь, нора была, но Лису не хватало собеседника и он стал выходить к дверям кочегарки, из которой шло мощное сухое тепло, даже жар. Человек, живущий в кочегарке, Лису понравился сразу. Лис долго принюхивался к нему, подходил осторожно, а тот только покрякивал, да курил свою вонючую трубку. Ну что, братка Лис, - сказал дед, - дружить будем? Только кошек моих не трожь, и будет у нас мир. Заходи, братка, - и дед показал Лису на открытую дверь. Лис заходил из вежливости, лакал тюрю, и иногда ложился около котла - не греться, нет, беседовать с дедом. Дед все курил, и рассказывал Лису свою жизнь, и жизнь та была страшной, красивой и Лис понимал, что дед был, как его отец - вожак. А вокруг была зима, и все падал и падал снег, и люди топтали его, оставляя великое множество следов, и Лис сбивался, и не мог отличить, где шел хороший, а где плохой человек.

Тем вечером, который был особо торжественный, потому что по елкам развесили огоньки, и все раскрасилось загадочно и стало красиво, как летом, Лиса смутил сильный запах, так могло пахнуть только что-то необыкновенно вкусное, манящее, дурманящее - то, чего Лису никогда бы не добыть на охоте. Лис проглотил еду жадно, удивляясь тому, что запах, такой теплый и приятный а боль, вспыхнувшая у него внутри, так холодна и безжалостна. Боль была такой силы, что Лис почти ослеп, и пополз к котельной так, по памяти. В ту ночь было холодно, и дед Аким затворил дверь, и сидел себе, попивал вино и покуривал трубочку. Всполошились коты, заходили, замяукали, подняли хвосты трубой, вопросительно поглядывая на деда - неужели ты ничего не чувствуешь? Дед отмахнулся поначалу, но все же вышел. Почти занесенный снегом, лежал на пороге умирающий Лис. Дед схватил его, деревенеющего, потащил в каптерку, намешал в кружке соли и угля, и стал вливать смесь в Лиса, разжимая ему пасть. Сердечко то бьется, бьется, - дед прикладывал пальцы к груди Лиса, пей, пей, милый! Лис ощущал сквозь ватное безмолвие, что его нутро начинает сокращаться, пытаясь исторгнуть из себя яд. Когда началась рвота, дед обрадовался, и все растирал лапки Лиса и поил снова. Обессилившего Лиса дед завернул в свой полушубок и поил молоком - по капле, вливая молоко через разжатые зубы. Так и уснули они на топчане - дед Аким, И Лис, и теплые дедовы коты. Тот день Лис обозначил, как "спасение".

Лис долго был слаб, и дед прятал его, укрывая ветошью, потому как ходили и искали Лиса те, кто отравил его. Эх, братка, огорчился дед, не дадут нам с тобой помереть в покое, а я тебе, братка, не брошу. Пойдем мы с тобой в деревню жить, но чтобы котов трогать ни-ни! Так и зажили они вдвоем, в деревеньке на три дома, и Лис служил деду верой и правдой, укладывая перед крыльцом мышиные тушки - мышей он теперь не ел, а добывал для деда. Правда, Лис совсем не пил молока - даже запах его отзывался в Лисе сильной болью. И человека Лис так и не простил, и не поверил ему. Впрочем, дед для Лиса был и не человек - а отец.

Когда через много лет дед лёг спать и уже не встал, Лис испугался. Он всё подходил к нему, ложился рядом, утыкался носом в деда, словно желая разбудить его, но дед не просыпался, как тогда мать Лиса. И Лис сказал сам себе, что это "конец тёплого детства" и нужно уходить туда, откуда ты пришёл, и ушёл - в лес, оставляя за собой цепочку темных следков на белом, как свет, снегу.

 
Главная страница сайта
Страницы наших друзей

Последнее изменение страницы 20 Mar 2024 

ПОДЕЛИТЬСЯ: