Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
Вы умеете сидеть в кресле? Что за вопрос, конечно! Сядешь свободно, откинешься на спинку, чувствуешь себя комфортно, ещё и ногу на ногу положишь и наслаждаешься покоем - вот и я так же сидела. А как встала, нога-то и не работает! Затекла моя ножка и не слушается. Ну и повалилась я на бок, потому что нога подвернулась как шланг резиновый. Боль, конечно, безумная, болевой шок. Соседка вызвала скорую, судили-рядили да и отправили меня в больницу на машине скорой помощи. Мне вроде получше, но голова шумит, и нога ноет. По дороге машине скорой помощи другие автомобили путь не уступают. Конечно, ещё чего, не у них же нестерпимая боль. Все-таки добрались до больницы. "Лужковская" она называется, сияющая, все огни в округе отражаются на её высоченном тёмного стекла фасаде. Красота! Подъездные пути для скорой в огнях и разных стрелках: какой машине и когда въезжать - всё указано. К машине сразу же подали каталку, и медсестра скорой покатила меня по чистым тихим коридорам. Стены в мраморе, лифты бесшумные, всё в блестящих кнопочках, стрелочках. Дворец и только!.. И вот мы в приёмном покое. Девицы в накрахмаленных шапочках и белоснежных халатах колдуют что-то за мониторами, тихо переговариваются между собой. Сопровождающая меня медсестра что-то им объяснила, потом мне шепнула на ухо, что уходит и что, возможно, они меня примут, и чтобы я не соглашалась ехать в другую больницу. Заявление повергло меня в полное недоумение и немалое беспокойство. Но деваться некуда, лежу, да и встать самостоятельно не могу. Проходит так час, другой. Кто-то куда-то ходит, но все мимо меня. Наконец покатили в кабинет - огромная комната с двумя топчанами и никого, а время уже не идёт, а мчится.
Пришёл врач и начал опрашивать о происшествии, тщательно записал в большую историю болезни и ушёл. Через некоторое время пришла женщина, повторила опрос и ушла, потом молодая врач снова меня допрашивала с пристрастием. Голова моя, уже от ожиданий и неизвестности, кружилась и гудела, нога начала опухать. Дело шло к ночи, крахмальные барышни всё так же сидели за мониторами, а я - всё в этой же пустой комнате со своими "радостями".
Что ж, наконец меня определили в реанимацию, отобрали всё, включая телефон, деньги и все носильное белье и, переезжая по длинным коридорам, переходам улицы и лифтам, доставили в реанимационное отделение, уложили на холодную клеёнчатую кровать, покрыв моё уставшее тело лёгкой простынкой, и забыли до утра. В реанимации на стенах мерно щелкали датчики, мигали цветные лампочки, светился экран монитора, но ко мне это чудо изобретения XXI века не имело никакого отношения, моя кровать была отключена. Недосуг было об этом вспомнить: смена кончалась.
И как же хотелось пить! Спасибо соседке, она поделилась живительной влагой. А потом, сбиваясь, путаясь, запинаясь, поведала историю своей болезни и последних событий, а потом и всей своей жизни. Под горячечный её шёпот я начала дремать. Привиделись улыбчивые врачи, мягкие руки медсестер, заботливо протягивающие стаканы, бутылки с искристой водой. Но сон был короток, новая потребность взбудоражила тело - туалет. Ни стоны, ни просьбы, ни крики не подействовали, никто не пришел. Опять соседка спасла, предложив свое судно, так как туалет для больных здесь отсутствует. Бедная моя соседка, в прошлом сама врач, специально морила себя голодом, чтобы лишний раз не потребовалось судно.
Но утро настало, пришла другая смена и жизнь закипела. Молодые бодрые медсёстры отработанными движениями меняли бельё, обтирали, мыли тела неподвижных больных, чистили им зубы, поили, кормили. Подключили всё неподключённое и недоработанное. С какой же благодарностью мы вспоминали их, настоящих профи. Вот бы все так работали.
Правда был один нюанс, они просили, со словом обязательно, принести две бутылки чистой без добавок и разных специй водки, и непременно сегодня, ссылаясь на нехватку дезинфицирующих препаратов. Пришлось им самим звонить моей кузине, ведь телефон у меня был отобран, а ей - побегать для выполнения заказа, так как был канун католического рождества, которое у нас тоже любят отмечать. Они приняли принесённый "дар" с благодарностью.
Через несколько дней нас перевели из реанимационного отделения в обычную реабилитационную шестиместную палату, но уже ходячих больных. И потекла обычная больничная жизнь с жалобами, стонами, охами, обходами врачей, таблетками, раздаваемыми по утрам, которых у меня скопилось на целую дюжину любителей этой отравы. И была в нашей палате замечательная женщина, её роста и веса хватило бы на двоих. Добродушная, смешливая, можно сказать даже доброжелательная, что спасало её от всяческих претензий остальной палаты, а впрочем и от разных конфликтов.
Беда её - она храпела, не успев лечь на подушку. Вся палата затихала, пытаясь, каждый по-своему, уснуть, но редко кому удавалось. Я знаю один приём, который часто помогает: надо тихонечко позвать храпящего по имени, он во сне повернётся, бессознательно встрепенётся и затихнет. Мы так и делали. Но срабатывает это не всегда. И вот однажды мы её так звали несколько раз, но громоподобный храп не прекращался и наконец на окрик она проснулась и в полной темноте с удивлением нас спрашивает, почему это все не спят и её будят. Палата вся замерла, потом она сообразила, кто же всему виной, и тихо захихикала, а в ответ все стали смеяться. Сначала тихо потом все громче и громче. Смех перешёл в истерику и во всеобщее веселье.
Чтобы загладить свою невольную вину, она стала доставать принесённые родственниками гостинцы, фрукты, пирожки и прочую снедь, не отстали и другие, зашуршали пакетами, сумками и пошел пир среди ночи. Но внезапно открывается дверь и появляется на пороге высокий худосочный мужчина в короткой майке до пупа, босиком без других каких-либо признаков одежды. С жалкой просящей улыбкой, с легкой дрожью в теле, практически голый, он был похож на привидение бестелесное, а всклокоченный пучок волос на голове только усиливал вид несвежести, залежалости. Мы его потом называли - "чудо в перьях". Его вопрос поверг всех окончательно в шок. Тихим голосом он осведомился: - одни ли женщины лежат в этой палате? Потом он громко охнул, схватился руками за свои гениталии и запричитал: "Ой-ой-ой!" И исчез за дверью, тут же мы услышали странные звуки льющейся жидкости. Когда мы выскочили в коридор, то он оказался весь в лужах, понятно чего. Дверь в туалет, который был как раз напротив нашей палаты, была нараспашку, а пол весь мокрый. Для нас путь в туалет был закрыт.
По странной прихоти устроителей больницы туалет был совместный для мужчин и женщин. 3 кабинки на всё огромное отделение неврологии. Два крыла здания, разделённые большим холлом, предполагали, по проекту, разделение на мужскую и женскую половину отделения. Но здесь был полный хаос: палаты без всякой логики были перемешаны и соседствовали рядом без разделения, в коридоре вдоль стен лежали мужчины на лежаках, стульях и других странных приспособлениях. Большинство из них были лежачие или даже в коме без сознания, или в полусознательном состоянии. Так называемые ходячие больные из дальнего крыла этажа и из других палат шли в желанный туалет среди стонущих, орущих, лежащих вдоль стен больных. Как известно, основное лечение предполагает гипотензивные препараты, т. е. мочегонные. А мужчины к тому же ещё и курить ходили все в этот же туалет. Думаю, что изобретатель ноу-хау - соединённого туалета, весь покрылся паршой от проклятий, посылаемых в его адрес. И не удивительно, что "бестелесное ночное привидение - "чудо в перьях" - перепутало двери. Ну и смеялись же мы, когда весь путь до вожделенного туалета, этой незабываемой ночи, покрывали газетами, пытаясь высушить пол. Не ночь, а сплошная смехотерапия.
А "чудо в перьях" удивлял нас ежедневно: то он ходит по коридору в майке и памперсах, которые очень быстро становились жутковатого цвета, то он вообще разделся и пришел посмотреть последние новости у телевизора в общем холле в виде мужского НЮ. В коридор не безопасно было выходить: можно было всякое увидеть. Ну, человек больной, какой спрос! Но обслуживающий персонал: врачи, медсестры, санитарки, которые без конца протирали стены и все попадающиеся под руку предметы, как они смотрели и не замечали этого несчастного. Привыкли, значит, нравственная сторона их не трогала. Пока не пришла родственница и не устроила грандиозный скандал по поводу не кормленого мужа, лежащего в коридоре. "Супу! - она требовала. - Дайте человеку супу!" Неважно, что кроме двух матерных слов он ничего сказать не мог. Но она требовала и дали, принесли суп. Она как смогла накормила его, переодела, а бессловесное приведение - "чудо в перьях" был одинок. Говорили, что он кандидат наук, работал в университете. Но болезнь не выбирает. Пришлось нам за него просить, возмущаться. И откуда-то появился шикарный бархатный халат с кистями, в нем только кофе пить поутру или коньяк потягивать. Может быть, больной теперь быстрее поправится?
Как же хочется в физически тяжёлом состоянии почувствовать чьё-то участие, увидеть улыбку или просто слова ободрения! Вероятно, надо этому учить, ещё со школы? И не столь важно, что потолки подвесные, так называемый "евроремонт" сделан, а стены мраморной крошкой украшены и сигнализация мигает всеми цветами радуги. Вот если бы её ещё и подключали к кроватям больных, и на вызовы приходили, то и смысл появился бы в этих дорогостоящих устройствах, сверкающих ручках и шикарных парадных холлах.
Мне кажется, что это и есть "человеческий фактор". Он как-то всё острее проявляется. Неужели мы действительно так очерствели или, может быть, никогда не были участливы друг к другу?
Видно неспроста меня внук спросил: надо ли жить по законам Библии? Он еще юн и как хорошо, что такие вопросы посещают его головку.
А в кресле надо сидеть ровно, желательно прямой спиной облокачиваться на спинку и уж конечно не класть ногу на ногу. Всего-навсего, а сколько радостных дней можно провести дома, а не в больнице.
24 дек. 2006
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 2 May 2025