Страницы авторов "Тёмного леса"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
В больнице очередной "тихий час". Больные укладываются на двухчасовой отдых и один за другим засыпают.
Лера, не привыкшая, а точнее, не имевшая раньше возможности отдыхать днём, с трудом коротала эти два часа, слушая чужой храп, и думала, думала беспрестанно об одном и том же.
После отбоя, когда гасили свет в палатах и в коридоре, оставляя освещённым только пост медсестры, Лера становилась негласным её помощником. Вечером она разносила градусники по палатам, а после отбоя вносила температурные данные в истории болезни. Свою температуру она никогда не измеряла, просто ставила: 36,3 или 36,6. Серьёзно больной себя она не считала. Серьёзно больной человек, в её представлении, должен быть, во-первых, в солидном возрасте, а во-вторых, быть бледным и истощённым. А она ещё и до тридцати лет не дожила; румянец во всю щеку, и энергии - хоть отбавляй. Вот только приступы головной боли повторялись всё чаще и доводили её до умопомрачения. "Ну и что? - думала Лера. - Всё это пройдёт. Голова почти у каждого болит время от времени".
Однажды, в ночное дежурство, медсестра, как всегда, попросила Леру помочь ей.
- Писанины у меня слишком много, - сказала она, - а ты с латынью дружишь, помоги пожалуйста.
Дойдя до своей истории болезни, Лера прочла диагноз: "Аденома гипофиза". После этих слов стояли вопросительный и восклицательный знаки.
Раньше она не позволяла себе подобных вольностей, а тут будто кто подтолкнул её. Чтобы не вызвать подозрения у медсестры, Лера оформила ещё несколько историй болезни, прикрыв ими свою, а потом спросила:
- Ася Алексеевна, а что такое аденома гипофиза?
- Ой, Лерочка, а тебе зачем это знать?
Моментально сориентировавшись, Лера сказала, будто такой диагноз поставлен мужу её двоюродной тёти, которой, кстати, у неё не было.
- А, ну если так, то могу сказать. Диагноз серьёзный. Это опухоль головного мозга. Он хоть госпитализирован, этот твой несчастный родственник?
- Да-да, всё в порядке, - ответила Лера, похолодев от страха. Её словно током пронзило. Было такое ощущение, будто она вместе с креслом летит куда-то в бездну. Кое-как справившись с собою, она поработала ещё минут десять и, извинившись, ушла в палату. Легла, повернувшись лицом к стене, и пролежала без сна до самого утра. Мысленно она уже прощалась с детьми.
Утром с соседней койки раздалось восклицание:
- Девочки, смотрите, у Лерочки волосы на затылке поседели за ночь! Да повернись ты к нам, Лера, скажи, что с тобой случилось!
Но она лежала неподвижно, не жаловалась, не плакала, всё в ней будто окаменело. Шли дни, ей снова и снова приходилось проходить обследование за обследованием. В палате женщины постоянно говорили о болезнях и способах их лечения, и Лера внимательно прислушивалась к этим разговорам в надежде узнать что-нибудь утешительное о своей болезни. Но об аденоме гипофиза речь так ни разу и не зашла. Ей хотелось верить, что диагноз этот ошибочен.
В один из предвыходных дней она ждала своего лечащего врача возле ординаторской, чтобы отпроситься на выходной домой, к детям. Ей велели подождать, потому что доктор был занят.
Дверь в ординаторскую была полуоткрыта, и было слышно, что идёт обсуждение чьей-то истории болезни. Лера отошла в сторонку, но вдруг услышала свою фамилию и подошла к самой двери.
Нейрохирург говорил:
- Поскольку больная неоперабельна, моя миссия на этом заканчивается. Остаётся лучевая терапия, и я советую вам приступить к ней немедленно.
- Я всё понимаю, - ответил лечащий доктор, - только боюсь допустить ошибку. Я ведь знаю, какие последствия могут быть у лучевой терапии.
- А вы поговорите с её родными, возьмите у них подписку, наконец, но действуйте. Промедление смерти подобно.
Не дослушав разговор до конца, Лера ушла в палату. Ей уже не хотелось ни о чём просить доктора. Странная ситуация сложилась: тайком узнала она свой диагноз и то, насколько серьёзно больна, тоже тайком узнала. Что же теперь делать, чего ожидать ей от жизни? А как же дети? Что будет с ними? Нет, я должна жить. Ради детей надо всё выдержать, - твердила она себе днём и ночью. Мысли о детях придавали ей силы. "Наверное, правильно я делаю, что не говорю никому о том, как серьёзно больна".
Хорошо, что её некому жалеть, поэтому она старалась ни на минуту не расслабляться, была как натянутая струна. В ней появился какой-то стержень сопротивления, неприятия горестной действительности.
Соседок по палате удивляла резкая перемена поведения Леры. Давно уже не слышали они её шуток, весёлого смеха. Она перестала вступать в разговоры. Все понимали, что болезнь её обострилась, что её донимают мучительные боли, и не докучали ей. Теперь Лера понимала всю серьёзность своего положения и старалась собрать свою волю в кулак. И снова задержка с лечением. Потом Лера назовёт это лечение экзекуцией. Но это будет позже.
Время было зимнее, в городе свирепствовал грипп. По-видимому, заболел и её лечащий врач, потому что он вдруг перестал выходить на работу. Теперь у Леры появилась новая лечащая - Наталья Николаевна, женщина добрая и тактичная, видимо, не успевшая ещё зачерстветь от вида человеческих страданий. На одном из обходов она присела на краешек кровати Леры и спросила ласково:
- Ну, а когда же приедут родственники навестить нашу красавицу?
- Никогда, извините, - ответила Лера. - Некому меня навещать. Я понимаю, вы хотите помочь мне, поэтому делайте всё, что считаете нужным. Я верю вам. А расписку я сама напишу какую угодно.
Доктор резко поднялась и вышла из палаты. Впоследствии оказалось, что милая Наталья Николаевна была просто потрясена тем, с каким мужеством держится Лера, хотя уже знает всю опасность своей болезни. Выскочив из палаты, она пришла в ординаторскую и, уткнувшись лицом в закрытую дверь, горько разрыдалась, говоря сквозь слёзы:
- Невыносимо видеть такую молодую, обречённую женщину такой невозмутимо спокойной. Это просто противоестественно! Поражают её глаза, такие умные, но сколько в них скрытой боли. Лучше б она закатила мне истерику. А она так спокойно говорит: "Я вам любую расписку напишу". Значит, знает, ЧТО ей грозит!
Никто не знал, какие муки переносила Лера. Начало лечения то и дело переносилось: видно, врачи и сами не могли решиться на серьёзные меры.
А Лера в это время обдумывала, как ей жить, как укрепить свою волю, выработать уверенность в своих силах. Постепенно она успокоилась, сумела победить свою слабость. Она понимала, что будет нелегко, что придётся многое претерпеть, пройти через большие испытания ради своих детей.
К счастью, этот её настрой совпал с началом интенсивного лечения. Много трудностей пришлось перенести ей на этом пути, но она поняла, что нет таких преград, которые не сумел бы преодолеть волевой человек.
Главная страница
Проза на сайте
Литературный Кисловодск и окрестности
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "ЛК"
Последнее изменение страницы 3 Jun 2023