Утром Дэвис купил бутылку джина. Он прошёл по мокрым осенним улицам, подышал относительно свежим воздухом большого города и закрылся в своей одинокой квартирке. Его жилище состояло из комнаты и кухни. С тех пор, как от него ушла жена, пол не подметался, а предприимчивые пауки уже плели в углах паутину.
Дэвису недавно исполнилось тридцать пять. Это был худощавый мужчина среднего роста и средних способностей. Лицо его было таким же, как у любого другого американца.
Он зашёл на кухню и по привычке открыл хлебницу. Там было пусто. Холодильник давно не работал, и Дэвис в него уже не заглядывал. В комнате он с тоской посмотрел на телевизор, который погас навеки в день ухода жены.
И тут Дэвис вспомнил, зачем вошёл в комнату. В середине её стоял единственный в его квартире стол. А остальную мебель поломала уходившая жена. Стол понадобился Дэвису сейчас для того, чтобы поставить бутылку и стакан. Он привык пить за столом. Дэвис вынул большую чёрную бутылку. На этикетке стояла надпись "Джин".
Пробка выстрелила в потолок, и из горлышка вылетело большое красное пламя, посыпались искры, потом повалил густой дым, заполнивший всю комнату. Дэвис в ужасе отпрянул от стола. А из среды огня, который висел между столом и потолком, раздался голос: "Слушаю и повинуюсь!"
Этот голос принадлежал безобразному старику в белой чалме. Нос у него был крючковатый, лицо - жёлтое, борода - белая и большая.
"Вот и выпил!" - подумал Дэвис.
- Кто ты такой? - спросил он у старика, хотя от страха стучали зубы.
- Я джин!- с гордостью сказал джин.
"И вправду джин! Только как его выгнать из квартиры?" - туго соображал Дэвис.
Между тем пламя утихло, дым рассеялся, и джин сел на полу, скрестив ноги. В комнате повисло неловкое молчание. Наконец Дэвис что-то вспомнил.
- А как ты мог уместиться в этой бутылке? - коварно спросил он у седого старика.
- Мы, джины, всё можем, - неопределённо ответил тот.
- Не может быть, - подзадоривал Дэвис.
Старик обиженно хмыкнул. И доказал слова делом - влез в бутылку обратно. Дэвис облегчённо завинтил пробку. И сдал бутылку в пункт приёма стеклопосуды.
Я купил газету и кружку пива в какой-то забегаловке и сел за свободный стол. Только я вчитался в текст и забыл обо всём окружающем, как...
- Я вам не помешаю? - голос принадлежал человеку неопределённого возраста с парой кружек пива.
- Нет. Присаживайтесь, - с досадой, что не дали дочитать интересующий меня материал о результатах выборов, проворчал я.
- Вот вы читаете... - начал он. И мне пришлось свернуть газету, потому что я понял - читать он не даст. - Вот вы читаете газету, а кто-нибудь - интересный роман или научное исследование. А знаете ли вы, - и он понизил голос, - кто этим пользуется?
- Как кто? Кто читает, тот и пользуется. Это понятно каждому младенцу, - недовольно ответил я, приготовившись услышать занимательную историю. И чутьё не обмануло меня.
Рассказ незнакомца оказался действительно интересным, если только был не выдуман от начала до конца. Я передаю этот рассказ так, как я его услышал, от первого лица. Вот он...
...Я в то время учился на третьем курсе института. Тогда как раз был тот самый бум о летающих тарелках и космическом разуме, который наблюдает за нами, но не вмешивается в нашу жизнь. Так вот - вмешался...
Я выключил свет и лёг спать. В комнате было светло от фонаря, висевшего на улице. Жил я тогда в квартире у родителей, но у меня была своя комната и я хорошо знал расположение всех предметов, которые в ней находились. Неожиданно я услышал возню каких-то людей рядом с книжным шкафом. Я очень удивился и перепугался, подумав, что это воры. Но я не открыл глаза и делал вид, что сплю. Они шептались друг с другом:
- Ну и дурак же ты, Ганс! Почему ты включил материализатор, когда я просил включить тебя дубликатор? - говорил один из них.
- Я перепутал кнопки, - оправдывался другой.
- Тише. Нас могут застукать. Как ты думаешь, он спит?
- Нет, не спит. Придётся взять его с собой. Иначе всё будет известно. Он слышал про материализатор и дубликатор.
- Может применим амнезию?
- Рискованно. Будет кричать. Поднимем на ноги всю квартиру.
- Решено. Берём его с собой.
Услышав последние слова, я провалился в какую-то чёрную бездну, где летел, как мне казалось, с невероятной скоростью. И вот я открыл глаза и увидел, что нахожусь в огромном зале. Это был как бы гигантский улей с пчелиными сотами. Никаких стен, пола и потолка не было видно. Только ячейки с экранами и красными лампочками. Этих лампочек горели миллиарды. Иногда некоторые огоньки гасли, на их месте вспыхивали новые. Экраны то пустовали, то заполнялись двигающимися текстами. Вдруг в моей голове появился голос, который стал объяснять мне то, что я видел.
- Каждая ячейка - это житель вашей планеты. Когда лампочка вспыхивает - человек рождается, гаснет - наступает смерть. Тексты на экране - это то, что он думает, читает и говорит. Но нас интересует только то, что он читает. Всё прочитанное переходит в блоки памяти и передаётся на планету знаний. Два наших сотрудника пытались снять копии с ваших книг. Они делают это везде в нематериальном виде так, что владельцы книг не замечают этого. Наши сотрудники обычно работают в библиотеках, а сегодня ночью посетили и вашу квартиру. Они выдали своё присутствие, перепутав кнопки. Мы приносим вам извинения за это маленькое путешествие. И даже не будем вычёркивать его из вашей памяти. Если вы и расскажете кому-нибудь об этом, то вас сочтут фантазёром или сумасшедшим. Прощайте.
Когда я открыл глаза, то увидел, что уже утро и в окно заглядывает солнце. Надо ехать на занятия в институт. Я понял тогда, что прикоснулся к увлекательной тайне. И с тех пор, читая книги, думал о том, что моё чтение не пропадает даром, что и я вношу свой вклад в общую сокровищницу знаний человечества...
Вот какой интересный рассказ я услышал в пивной от незнакомого человека, который ушёл и растворился в большом городе. С тех пор, выбирая книги для чтения, я думаю о том, будет ли это полезно для того вселенского разума, который точно знает, для кого мы читаем.
Я никогда не видел свою бабушку, мать моего отца. Видел её на фотографиях, а живую застать не успел. Говорят, что она умерла молодой. Родила отца и скончалась. Но потом со мной произошла удивительная история. Я попал в прошлое и женился на собственной бабушке, а из будущего я пропал навсегда в тот удивительный июньский вечер. Вот как это было.
В то лето я гостил у отца в деревне. Было начало июня. Везде в доме доставали комары. Уже отцветала сирень. Она цветёт на Севере на две недели позже, чем в Москве. Я сидел ночью за какой-то спешной работой для редакции. И закончив её, отослал пакет с рукописью. В середине ночи, когда половину неба охватывала заря и было видно почти как днём, я пошёл наломать сирени. По радио я слышал, что запах цветущей сирени отпугивает комаров, а мне в моём летнем кабинете они уж очень досаждали. Я вышел на дорогу и быстро добрался до того места, где в начале прошлого века стояла церковно-приходская школа, где училась моя бабушка. Я пролез под большим кустом и уже начал ломать ветки с букетами цветов, как вдруг услышал звонкий голосок: "Зачем вы рвёте сирень, дядя?" Я оглянулся и увидел девочку лет двенадцати. Она была одета в какую-то старомодную юбочку, на ногах её - школьные гетры, которые носили ещё до гражданской войны начала двадцатого века. Моей первой специальностью была история, и я изучал как раз тот период. Так вот, я мог поклясться, что это чудо было именно оттуда. В руках у девочки была огромная книга с золотым крестом на обложке. Кажется, это была Библия, или Евангелие. Странно, но её лицо мне кого-то напоминало.
- Как тебя зовут, Ангел мой? - спросил я.
-Не богохульствуйте. А зовут меня... И она назвала имя моей покойной бабушки.
- А фамилия? - И она назвала мою фамилию. Мне стало страшно. И холодок пробежал по спине. Я вспомнил это лицо. Точно такое же было на фотографии моей бабушки, где ей двенадцать лет.
- Зачем вы хотите сорвать цветы? Этот куст сирени волшебный. А вы пролезли как раз под ним, - сказала она.
- Девочка, не говори глупостей. Теперь я знаю, кто ты, кто вы. Вы - моя бабушка и вы попали каким-то образом в будущее, - говорил я ей самоуверенно.
- Нет, дядя. Это вы попали в прошлое, потому что пролезли под заколдованным кустом. Его свойство односторонне. Назад вы уже не вернётесь. Сейчас тысяча девятьсот двенадцатый год. Посмотрите туда. Видите? Это моя школа. А эти богатые дома - моя деревня. Через два года вас заберут на империалистическую войну. А когда вы придёте с неё, то женитесь на мне и станете собственным дедушкой, - затараторила она.
- Постой, постой... А откуда ты знаешь всё это? Откуда ты знаешь, что будет потом?
- Потому, что я уже побывала в будущем и всё разузнала! Ведь мне известна тайна этого волшебного сиреневого куста. Старая колдунья нагадала мне, что в эту ночь я встречу тут своего жениха. Вот я и встретила.
- А как мне можно попасть назад... то есть вперёд в своё время? Скажи, как мне можно это сделать? - в отчаянии спросил я.
- А вот этого я вам ни за что не скажу! - и она звонко рассмеялась.
Через шесть лет я пришёл с полей Первой мировой и Гражданской войн, женился на той самой девочке, которая стала восемнадцатилетней красавицей, то есть на своей бабушке, и стал собственным дедушкой.
И как я ни пытался вернуться в своё время, ничего не получалось. А жена так и не открыла свой секрет. Наверное, боялась, что я сбегу от неё. Она умерла молодой, родив моего отца. А перед смертью даже улыбалась, глядя на меня. И с ней ушла тайна сиреневого куста.
Он и она. Она и он. Есть ли в прозе жизни возможность чуда? Её звали Милкой. Она была бедной и некрасивой женщиной. Но Милка была сравнительно молодой, поэтому ей удалось найти себе мужа. Его звали Павел. И был он заядлым шахматистом. Милке он так надоел со своими шахматами, что она на второй же день после свадьбы заперлась в своей комнате и выходила только в экстренных случаях.
Они жили настолько бедно, что у них даже крысы не водились. В двухкомнатной квартире, за которую они уже давно не платили, было хоть шаром покати. На грязной кухне в хлебнице валялись лишь корка хлеба, да и та покрылась плесенью. Милка хоть и привыкла голодать, едва не плакала от рези в желудке.
Павел занимался в своей комнате. Ему было уже сорок лет и из них тридцать шесть он играл в шахматы. Был он к тому же не совсем нормальный. Не сумасшедший, нет, а одержимый идеей создания искусственного интеллекта. Жизнь его сложилась неудачно. Защитив кандидатскую диссертацию, он перестал ходить на работу в свой НИИ и целиком посвятил себя науке, занялся изобретательством. Комната его была похожа на лабораторию. На столах и полках стояли колбы и бутыли, химические вещества здесь вступали в реакции и образовывали новые соединения. И ещё у Павла была одна странность: он не спал по ночам. Когда Милка с ним познакомилась, то он удивил её этой своей способностью.
В настоящем времени у них не было ни копейки денег. И, видя как Милка страдает от отсутствия пищи, Павел решился на важный шаг, который натолкнул его на необычную идею.
Изобретатель шёл по утренней Москве. Уже наступила весна, но грязный снег ещё не весь растаял, и было по-зимнему холодно. Павел зябко поёжился и наконец увидел небольшое одноэтажное здание, которое он хорошо знал. Это был шахматный клуб, где вот уже полвека проходили шахматные баталии. Здесь играли с часами и без часов, на деньги и просто так.
Павел зашёл в клуб и, взяв шахматную доску с фигурами, уселся за столик у окна. Из семейного бюджета у него остались только пять рублей.
- Ваша ставка? - спросил его подошедший игрок.
Павел сказал. И они начали партию.
Во время игры Павел думал о том, что выиграв первую партию, он удвоит ставку. И, если повезёт в следующей, то он купит белый батон, масло и сахар (чай дома, как ни странно, был), и они с женой Милкой будут пировать.
Павла мутило от голода. Фигуры раздваивались в его глазах, и чёрные квадраты поплыли куда-то вбок. Он не помнил, как проиграл, как расплатился. У него в голове молнией мелькнула интереснейшая мысль! Надо создать такой искусственный интеллект, который бы имел вид человека и был непобедимым шахматистом. Он бы выигрывал деньги и отдавал их своему создателю.
- Милка! - закричал Павел, ворвавшись в квартиру, - я нашёл выход, мы будем богаты!
И он надолго заперся у себя в комнате. Милка пожала плечами и пошла обедать к соседям.
Уже которую ночь Павел возился в ванной, смешивая коллоидные растворы. Приборы, в которые Павел ввёл матрицы со своим генотипом, обнадёживающе гудели. Кровь Павла и живое сердце собаки медленно обрастали плотью.
Изобретатель отошёл от ванной и стал решать в комнате шахматный этюд, расставив на доске фигуры. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошёл голый мокрый человек. Павлу показалось, что он увидел своё отражение в зеркале.
- Здравствуй, братец! - сказал двойник, подошёл к доске и тут же решил шахматную задачу, поставив мат чёрному королю. Павел запрыгал от радости. Чудо совершилось. Искусственный интеллект был создан.
Павел подобрал своему двойнику старую одежду, которую носил раньше, сделал ему документы. И они тут же сели за шахматную доску. Левап (так назвал Павел своего двойника) сразу задвигал фигурами двумя руками, всё время выигрывая у своего создателя. Он делал ходы не думая, но Павел был убеждён, что Левап глубоко понимает любую позицию.
На шум в комнату Павла пришла заспанная Милка и страшно удивилась, увидав второго Павла. Муж рассказал ей всё.
- Теперь у меня два мужа, - сострила она.
Утром Павел и Левап пошли в шахматный клуб. В клубе Павла узнали, и он представил Левапа как своего брата. Левап сел играть, поставив на партию сто рублей, хотя в кармане у него не было ни копейки. Противником его был какой-то золотозубый криминальный элемент, который буквально сорил сотенными купюрами. Левап и Павел порастрясли его, и уже к обеду в карман Левапа перекочевало две тысячи рублей. Небрежно отсчитав деньги, криминал встал и, пошатываясь вышел из клуба. Левап и Павел тоже вышли. В магазинах они накупили всяких вкусных вещей и бутылку шампанского. Пришли домой и выложили всё это на стол. Милка, увидев это, радостно накинулась на еду, не забыв налить себе бокал вина. Никогда она не видела мужа таким оживлённым.
На следующий день шахматисты записались в пять библиотек и стали пачками таскать шахматную литературу. Левап быстро освоил теорию шахматной игры. Стал играть во всех турнирах и брать первые призы. Через три года Левап сделался чемпионом мира по шахматам. Он возглавил международную шахматную федерацию и достиг совершенства. И кто был больше всего рад из них троих, трудно сказать.
Я слышу, как кричат чайки. Но почему они кричат, не знаю. Я давно сижу здесь. А за окном накрапывает дождь. Осенью чайки улетят в тёплые края. Наступит зима, и за окном будет идти снег.
Передо мной - книги, которые я когда-то прочёл. Но я их не вижу. Я только слышу, как кричат чайки. Раньше я знал, почему они кричат. А теперь забыл.
Мне тепло. Идёт летний дождь. Где-то далеко кто-то ждёт меня. Но кто? Я не помню. Я никому не пишу писем. И мне никто не пишет. Я сижу за столом и слышу, как идёт дождь и кричат чайки.
Последнее изменение страницы 7 Aug 2018