Страницы авторов "Тёмного леса"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
С Геннадием Евгеньевичем Трофимовым нас породнил "ЛК". Я печатаюсь в альманахе с 2009 года и каждый раз, получая очередной его номер, открываю с надеждой увидеть стихи Г.Е. Трофимова. Они привлекают моё внимание своей какой-то мускулистостью каждой строки, романтичностью содержания.
Обратил внимание и на то, что автор мой территориальный сосед: Кировская область и республика Коми граничат. И он мне стал ещё роднее - свой человек, северянин! В откликах, публикуемых под рубрикой "Почта "ЛК", я не раз отмечал стихи соседа.
И вдруг однажды достаю из почтового ящика бандероль. Смотрю на обратный адрес: "Республика Коми, г. Ухта, Трофимов". "Неужели, - думаю, - это тот самый..." Открываю конверт и достаю из него книжечку с названием "Остановиться, оглянуться...", автор Геннадий Трофимов. На титульном листе автограф" "Василий Иванович, примите, пожалуйста, эту книжечку. С глубоким уважением - автор и Ваш коллега по "ЛК", а также территориальный сосед. Хорошего Вам здоровья. Трофимов". Сомнения нет - это он. Я был несказанно рад, что коллега нашёл меня и ещё больше тому, что наше восприятие друг друга, как соседа - совпадает.
Немедленно ответил ему, эмоционально-восторженно поблагодарил и за книжечку, и за то, что он нашёл меня. Написал свой номер телефона. Так началось наше общение. Мы переписывались, перезванивались. Геннадий Евгеньевич всё собирался приехать в наш местный санаторий "Нижнее Ивкино" и встретиться со мной, но состояние здоровья не позволило осуществить этот порыв. Звал в гости меня, и я уже был готов поехать, но не получилось.
Потом он прислал мне книгу А.М. Плякина - "Геннадий Трофимов: Жизнь и стихи", из которой я узнал, что Геннадий Евгеньевич родом из Великого Новгорода, что, когда началась война, ему было 9 лет. Отца сразу же призвали на фронт, а когда Новгородчине стала грозить оккупация, их семья эвакуировалась. На родину семья вернулась только в 1945 году, а отец так и не вернулся - погиб.
Геннадий продолжил учёбу в школе. Мать одного из школьных друзей оказалась учительницей по литературе. У них была большая библиотека, в которой широко представлена и русская и зарубежная классика. Любознательному мальчику, любящему литературу, позволили пользоваться этим собранием книг. Он читал всё подряд, но учительница обратила его внимание на томики стихов поэтов серебряного века. Юноша зачитывался ими, многое помнил наизусть, а потом стал пробовать и сам сочинять. Учительница одобряла его пробы и советовала заняться этим серьёзно.
Но юноша грезил романтикой познания неизвестного, романтикой открытий, и поступил после окончания школы в Ленинградский горный институт. И, какое счастье, при институте в те годы действовало литературное объединение "Лито", и скоро Геннадий стал одним из активнейших его членов.
После института работал в Воркуте в составе геолого-разведочной партии по поиску угольных месторождений. Потом судьба связала его с республикой Коми. Здесь он возглавил Ухтинскую геолого-разведочную экспедицию. Затем был командирован в Гвинейскую республику руководителем группы советских специалистов-геологов.
Жизнь геологов связана с романтикой путешествий, поисков, часто они попадают в экстремальные обстоятельства. Все эти волнения, переживания, несмотря на большую загруженность, накапливались и выплёскивались фонтаном поэтических строчек. Стихи Г. Трофимова печатались в литературных сборниках, журналах, газетах. В 2002 году он издал первую книгу стихов и прозы. Потом ещё, ещё.
Мы с Геннадием Евгеньевичем оказались почти ровесниками. Он отметил своё 80-летие в ноябре 2012 года, а я - в феврале 2013 года. Последнее время он тяжело болел, и когда мы разговаривали по телефону - чувствовал его безразличие ко всему. Я как-то старался "завести" его, пробудить в нём творческий зуд. Говорил, что творение стихов лечит, отвлекает от болезней. И он внял моим убеждениям, активизировал творческую работу, появились новые циклы стихов, но в них уже улавливались нотки прощания.
В одном из последних наших разговоров он с иронией сказал: "Зацепила меня водно-речная стихия. Уже около десятка вирш написал на эту тему..."
Я ему в октябре этого года послал свой новый сборник стихов. Спустя некоторое время раздаётся телефонный звонок, поднимаю трубку и слышу голос:
- Это Вас беспокоят из Ухты... Спасибо за книжку...
- Здравствуй, Геннадий Евгеньевич! - перебивая, обрадовано кричу я.
- Геннадия Евгеньевича больше нет. Это его сын. Ещё раз спасибо за книжку...
- Как нет?
- Неделю назад мы его похоронили...
Потом, спустя некоторое время, я получил очередной выпуск "ЛК" N54. Листаю, и вот она - та же фотография: мужчина пожилого возраста, в кепке, в спортивном костюме, слегка прищуренные глаза, на губах затаённая улыбка. Чувствуется, что он испытывает огромное удовлетворение от общения с природой, на фоне которой он изображён. А под фотографией цикл стихов, названье которому "Речка". Читаю и понимаю - это те самые стихи, о которых Геннадий Евгеньевич говорил по телефону. Они, как всегда, прекрасны, но и здесь слышатся нотки прощания.
Трудно поверить, что его больше нет. Читаешь эти стихи и слышишь его голос. Значит, он жив? Конечно жив и будет жить в своих замечательных стихах.
P.S. В этом же номере опубликовано эссе Петра Цибулькина о магаданском поэте Мироне Этлисе, который тоже безвременно ушёл от нас. Подборка его стихов из книги "Кровяное давление" тоже трогает за живое своими откровениями. И в них слышатся тоже прощальные нотки:
Видно поэтам присущ дар предвидения своей кончины. Давайте скажем им спасибо за то, что они щедро дарили нам плоды своего таланта. Они не умрут. Они вечно будут жить в своих стихах. Пусть же будет земля им пухом.