"Литературный Кисловодск", N65
Наталья Рябинина
ПОЭМА ЛЮБВИ
ИЛЛЮЗИИ
"...Слёзы
С улыбкою мешаю, как апрель".
А.С.Пушкин
"Не знаю - страсть или тоска..."
Андре Холст
1.
Сон о любви...
так явствен. Так велик.
И зёрнышко стиха,
проросшее в гортани,
стесняет вольное покойное дыханье
и сдерживает крик.
И соловьиный шёпот тишины
вдруг возвращает к светлому порогу -
от детства к юности,
где два великих слога
в едином вздохе сведены.
И в жилах медленная кровь
течёт подобно полной Волге.
И кратки радости.
смятенья долги.
сон о любви.
Или сама любовь?
2.
куска холста не пожалел художник -
Изобразил меня.
Его треножник
на плоскости души
стоял, как на ковре.
Изобразил меня,
желаний тайных свору,
рот, замкнутый для не -
неразговору.
Из рук,
как лебедь роняет перо,
роняю бумагу.
глазам придал решимость и отвагу
и жертвенным огнём
украсил мне лицо.
Я влюблена!
Художник, напишите
меня иначе!
нежнейшим заревым
и нежно-травным.
свет на лице -
берёзовым, небесным, водяным,
жемчужным ландышем
в душистом мраке грусти.
И соловьиным
напишите фон!
3.
День машет крылышком,
стеклянным, стрекозиным.
Все городские запахи бензина
перебивает запах лип.
Худая голенастая речонка
блистает смуглым тельцем среди лип.
Такой денёк бывает раз в году!
По городу июньскому иду.
Привязываюсь к встречным
и прохожим:
- Вы чувствуете, липы зацвели!
Я видела,
в час заревой, жемчужный,
взмахнул волшебник палочкой волшебной -
и в миг один все липы загорелись
медовым, пахнущим росой, огнём.
А перед этим, бледная, сияла,
похожая на сгусток янтаря,
хранящий фауну девонской эры,
средь слабых звёзд
в ночной небесной черни -
луна!
Я бормочу, что липы зацвели.
Я в этот миг готова объясниться
в любви - товарищу.
но он,
почувствовав мгновенье грозовое,
вдруг вспоминает спешные дела
и исчезает.
И я одна по городу бреду.
В стеклянном воздухе дрожит июнь.
И липы, пропитавшие
всю зелень городскую,
обмякшие от запаха и пчёл,
так кружат голову!..
Я обращаюсь к встречному столбу:
- Дружочек милый, липы зацвели!..
4.
Ведь нечего бояться
И нечего терять...
Но надо ли сказаться,
Но можно ли сказать?
А.Блок
Я не хочу и не могу
в массивном облике дерев
угадывать печальных дев.
В румяных бликах на снегу -
зимы восторженный напев
и свежесть дев.
к чему здесь дерева и девы?
Весенние иль зимние напевы?
Мир уместился в точечке зрачка.
И все его глобальные идеи,
что бабочки под куполом сачка.
Я смуглую кору деревьев вижу.
Ах, сколько в зелени лимонных, рыжих,
до срока вымерших листов!
Я вижу лик прелестного Парижа,
шмыгнувшего в толпу веков.
И вижу санки эскимоса,
свистящий снег, собачий лай.
Я пропадаю от мороза,
но в это время вижу рай.
родная среднерусская равнина.
Дождём промытый серенький пейзаж.
Болотца золотая тина.
И пышный облаков мираж.
И в том раю, краю российском,
просторном, утрешнем, росистом,
жив человек.
Он помнит обо мне.
И я его не стану беспокоить.
5.
сердце из чёрного сгустка толпы
выбрало одного,
в промозглом пальтишке,
в толстом кашне,
в замшевых заграничных башмаках.
наделило его
необыкновенной душой,
необыкновенными глазами,
необыкновенной добротой.
стало приноравливать
своё биение к его улыбкам,
его рассеянности,
одиночеству и тоске.
Точно так, как маленький маятник
перенимает ритм большого,
рядом живущего.
6.
Предлагаю Вам руку и сердце!
Я хочу,
я могу составить Ваше счастье
и сама стать счастливейшей в мире!
Боже! сколько жизни
в каждом листочке,
в лепестке голубого неба!
Вся земля дышит любовью,
на груди своей птиц хоронит,
выпуская их, ласковых, к ночи,
отворив им уста для песни.
Отворяю грудную клетку,
выпускаю любовь на волю -
голосистую нежную птаху.
Уж смеркается.
В небе зелёном
проступила первая точка
многоточия звёздной бездны.
Алюминиевый серп луны
проявился на бледном небе.
Я не рада приметам ночи.
сколько жизни потеряно!
Утро, полдень, смуглый час предвечерний.
сколько счастья убито!
Простите меня за пытку,
жестокую пытку - дружбой,
когда в горле пересыхало
от нежности и любви.
7.
Я быть с тобой хочу наедине.
Любить тебя. И называть любимым.
но, Боже мой! В окно стучит ко мне
оранжевый листочек тополиный.
но отчего так сини небеса?
И никогда ни молодость, ни сила
так не слепила жаркие глаза,
так высоко - до неба - не носила!
Я не сдаюсь сентябрьскому огню:
Придёт зима - я стану недотрогой.
Люблю тебя!
гашу свою тревогу.
смеюсь и плачу десять раз на дню.
Люблю тебя!
но вслух сказать не смею.
В мечтах мешаю явь и сон.
но если сон счастлив и невесом,
то явь мрачна.
И я сгораю с нею.
8.
голубиная кротость
безмятежного июльского утра.
Оперенье небес
и нежнейшей листвы робкий почерк
на легчайшем ветру.
желторотый полёт
на безмускульных встрёпанных крыльях
воробьиный юнец
закончил успехом.
И я верю в погожее лето
без града и жёсткого солнца.
Верю в тучный сентябрь
в позолоте тяжёлых плодов,
в позолоте надежд завершённых.
Верю в пламень любви
без бурь, без потерь, без страданий.
но к полудню собрались все ветры.
9.
наитоскливейший, наипустейший,
пропаренный солнцем,
пропахший асфальтом, бензином,
июльский день сугубо городской.
Даже скверная городская речонка
изгибается по прихоти
главного Архитектора.
Даже шароподобные липы
зацвели медовым
по замыслу Главного садовника.
Веснушки на лице встречного пацана
так правильны, так хороши -
и здесь не обошлось без
Главного Художника!
Так тоскливо и пусто!
неужели в этот день
где-нибудь на земле
свершается нечто необыкновенное?
Всё спит,
заспать тоску торопится.
Я удивительно вписываюсь в этот пейзаж.
Я не могу припомнить
берёзовые рощи с голубым туманом,
раздолье природы,
деревню, где даже крапива
у всех на виду
нахально разминает мускулы,
пожрав крашенный красным металл
машинотракторного парка совхоза.
Где зачуханная свинья в тенёчке
кормит своих младенцев -
полдюжины грудных розовых поросят.
И солнце по своей прихоти
нежит-красит землю.
Браконьерствую в собственных водах,
измученных стоками полезных заводов.
Глушу динамитом красную рыбу.
Лучше уж сразу,
чем медленно чахнуть
в отравленной воде.
Глушу динамитом свою любовь,
уговариваю стать мёртвой.
кому она нужна?
Лучше уж сразу!..
10.
Прошу тебя, не причиняй мне зла.
Я так на доброту твою надеюсь.
Б.Ахмадулина
силу мою увидел,
а слабость не разглядел.
Маловато во мне железа.
разве может быть сильной женщина
с таким некрасивым лицом
и пасмурными глазами?
Посмотри на мою ладонь!
Она нежная, как шёлк,
и живая,
как только что вылупившийся лист.
злого дыхания достаточно,
чтобы она превратилась в пепел.
Исчезла. Истаяла.
разве может быть сильным росток,
пробивший толщу асфальта,
если неосторожная или злая рука
может погубить его?
сердце моё, как птенец,
подраненный, осиротевший.
Выживет ли?
не знаю.
11.
Увидеть Вас
хоть издали, хоть на мгновенье.
В уме проговорить свой монолог.
Почувствовать, как тяжкое волненье
сбивает с ног.
следить за Вами,
прячась за прохожих.
Бояться и желать
лицом к лицу столкнуться -
аж мороз по коже!
И ноги - в плен свинцу!
Вы притворяетесь!
Ужель и впрямь легко Вам
не знать, не помнить,
не любить меня?
не выдавать ни словом, ни полсловом
сердечного огня?
А может от меня такое пламя?
Оно Вас осветило золотым,
таинственным, красивым, молодым.
Вдруг это от меня такое пламя?!
12.
Глотнула свободы - и так тяжело!
расправила крылья - ослабла в полёте.
И, кажется, судорогой душу свело -
одна на холодном безлюдном болоте.
- спаси мою душу! - кричала.
- спаси!
Я клятвы своей не нарушу.
Исчезну. забуду,
как нежно красив
клочок исчезающей суши.
спаси мою душу -
без крыльев, без глаз -
лишь только б жила и дышала.
Лишь только б моток
перепутанных фраз
от гула и слёз отличала.
спаси мою душу!
Мой яростный крик
стал тише мольбы
и печальней.
к холодной щеке колокольчик приник,
приник в поцелуе прощальном.
спаси мою душу!
спаси мою душу!
спаси мою душу!
спаси.
13.
Мне горько и стыдно
за то что сияла,
безумная,
пела у всех на виду.
Что сердце и голову здесь потеряла
в открытом горячем любовном бреду.
на счёты - улыбки мои и морщины!
на счёты - весёлые свойства души!
на счёты - нелепость мою, разговоры.
на счёты!
Хоть смейся! Хоть плачь! Хоть пляши!
Мне тесно в конторских
замызганных счётах.
не вырваться -
руки и сердце в крови!
И мерзко стрекочут костяшки-трещотки
о глупой, бездарно убитой любви.
Ах, счётами -
в нежный прохладный висок,
с голубенькой речкой
под светлою кожей!..
И ранка-то с точку!
Была б помоложе,
ушла б по кровинке,
как речка в песок.
Осталась бы жить, изменившись на диво,
под свадебной траурной белой фатой.
кому-то казалась
спокойной, счастливой.
кому-то - прелестной и молодой.
14.
Отмякла душа среди леса.
Любовь и нежней, и грустней.
Летаю, не чувствую веса
тяжёлой поклажи своей.
Летаю.
Откуда вы, крылья?
Два маховых белых крыла.
комариков эскадрилья
с гудением мимо прошла.
Летаю.
В себя превращаюсь.
Ах, как мне тепло и легко!
Товарищи, с вами прощаюсь.
Мы встретимся там. высоко.
Волнистые пряди тумана
опутали светлый лесок.
свобода от лжи и обмана
лелеет прохладный висок.
Отмякла душа среди леса.
Любовь и нежней, и грустней.
какое счастливое лето
истаяло в жизни моей!
Осенняя ржавчина в клёнах.
Бомбёжка последней грозы.
Взрываются рощи.
Палёным
несёт от речной бирюзы.
15.
Прошла сквозь болото любви.
По колена в золоте,
ступила на твёрдую почву.
Пичуги лесные за мной увязались.
В каждом следочке
золотой колокольчик вырос.
У родимого порога
тщательно вытираю ноги,
чтобы домашние не догадались,
где была,
отчего в глазах моих звёзды,
а во лбу - месяц ясный.
16.
Дичайший волшебный шиповник!
В обнимку с тобой до звезды
стояла, покуда садовник
не вызволил нас из беды.
Тебя - в непроглядную чащу!
Меня - в неоглядный простор!
Мне грустно.
Мне снится, летящей,
твой пылкий, горючий костёр.
кого теперь дерзкие руки
так жадно и нежно возьмут?
кого мои горькие муки
от будних забот отвлекут?
А может, сыщу тебя в чаще,
лиловой лесной глубине.
От боли-обиды горчайшей
очнусь, неживая, на дне?
У ног твоих, дикий шиповник,
забрызганный кровью моей.
17.
Осени меня, осень, крылом золотым.
Золотую спокойную думу
дай подумать.
застекли дорогие следы,
сбереги от житейского шума.
Ах, какая печальная осень,
что в суровости нежной своей
эвакуирует, к югу уносит
летние выводки журавлей!..
Что за инстинкт у природы могучий -
вспыхнуть прощальным огнём,
полыхнуть перед концом,
когда низкие тучи
льдинами вымостят северный путь!..
18.
Октябрьский снегопад.
как раннее июньское светанье,
когда последнее мгновенье дня
ушедшего
и первое мгновенье
соединились в пелене молочной.
И ночи белой праздничный фонарь
легко над городом повис -
отрада
холодной чистоты и свежести.
И яда печали любовной
привкус
в голубой звезде,
размноженной небесным кустарём,
ремесленной фантазии услада -
снежинка -
муляж звезды Полярной!
Алмазик капельный!
Бутон лучей!
Огромный город
в тысячу свечей
светил октябрьским снегопадом.
19.
А для звезды,
Что сорвалась и падает,
Есть только миг...
Л. Дербенёв
В ночь новогоднюю
от бедного застолья
сорваться,
преодолеть ступеней крутизну -
с шестого этажа до первого.
Из рая - в ад!
зарыться в белую доху
метели новогодней,
обжечься ледяным желанным поцелуем.
И медленно по городу лететь,
заглядывая в окна,
мерцающие ёлочным огнём.
Ах, прядь волос твоих,
как ветвь осенняя,
прихваченная голубым морозцем.
А щёки сизо-розовы
и пахнут снегом и морозцем.
Глаза твои -
два ледяных кристалла.
Божок любви, румяный купидон,
меня лишь ранил
отравленной своей стрелой.
А ты - на воле.
Я беднее, чем нищий чудак-математик,
посмешище славного города,
нащупавший формулу мирозданья,
но не выпивший горькой чаши счастья
на хмельном пиру жизни.
Мне понятнее кристаллическая решётка
твоего хрусталика,
но что там, у тебя в глазах,
не знаю.
Возвращаюсь в бедную свою комнату.
сквозь слипшиеся ресницы
различаю уйму золотых колец, серёг,
драгоценных радужных ожерелий.
но как быстро, как ослепительно
всё сгорает!
за бедным столом
трое моих дорогих:
муж,
который меня терпеть не может;
дочь,
которая вырастет и разлюбит меня;
подруга,
отнимающая у меня лучших друзей.
Муж разливает водку
в гранёные стопки.
Дочь тянет ко мне рюмку
с газированной водой.
- Всё образуется, мать. Держись! -
улыбается муж.
- Будь здорова и счастлива, дорогая! -
это подруга.
- с новым Годом, мамочка! -
дочь.
И начинаем есть гуляш из свинины.
королева стола -
свежая капуста под майонезом.
(За стихи платят хорошо,
если будят они в других
радостную силу).
По соседскому телевизору
можно слушать
бравурную новогоднюю программу.
Мне хочется уснуть
и больше не просыпаться.
20.
Ушла за тобою на край любви,
на край света,
где тьма и печаль,
пытка дружбой,
полярным сияньем,
льдом и снегом.
Где деревья стелятся по земле, как трава.
И ни единой молекулы надежды -
дышать трудно.
21.
Я Вас люблю.
И нет без Вас
мне ни любви, ни жизни.
фреезий бледно-фиолетовых
спокойный и слабый привет.
снег взрывчатый, бертолетовый,
мартовский.
Бога в небе нет!
каждой жилкой,
каждой клеточкой
я взрываюсь. И молчу.
Юных нежных фрезий веточку
на снег выбросить хочу.
Твой жестокий, твой рассудочный
страх - влюбиться и пропасть -
нас разводит возле булочной
и тебя толкает в пасть
жадной улицы.
В бездонную
затуманено гляжу.
Про любовь свою бездомную
твоему цветку скажу.
И пойму вдруг всем сердцем,
всей кожей,
и душой успокоюсь на том -
то что быть между нами не может,
может быть между мной и цветком.
22.
Я тону.
Идя ко дну,
обращаюсь к тебе:
"Если Вас не затруднит,
если Вы не очень заняты,
если Вам доставит удовольствие
войти в воду в пальто и шляпе,
будьте добры, спасите меня,
пожалуйста!"
23.
Отвернувшись от мира,
заглядываю в замочную скважину сна.
Вижу того,
с кем разлучена навеки.
Душа рвётся вон из тела.
Хищной орлицей парит в пространстве,
выискивая среди мириад
живых существ
одно-единственное,
чтобы камнем упасть около,
встряхнуться, воскреснуть,
успеть притвориться равнодушной,
пройти мимо, не оглядываясь,
и снова тосковать
до следующего сновидения.
24.
Давай попробуем куда-нибудь поехать!
среди берёз и сельской тишины
все наши миги будут сочтены
и приняты за эталон земного счастья.
Давай попробуем куда-нибудь поехать.
И лета бабьего роскошная пора
подарит нам утра и вечера
в серебряных мехах
туманов и дымов.
Октябрьской рощицы кудрявое руно
укроет от тоски, разлуки и печали.
Великой радостью нечаянной
от мира оградит оно.
Бесценный друг мой! как же быть?
Преодолев тридцатилетье,
всё чаще думаю о смерти,
о жизни,
то есть, - о любви.
И с каждым годом всё трудней
передвиженье,
всё опасней
тугие сети зрелой страсти,
мечты и мысли о тебе.
Да, я как дерево стою,
корнями вглубь,
ветвями - в небо.
Так безнадёжно и нелепо,
любимый,
я тебя люблю.
Давай подумаем, куда бы нам поехать.
счастливых дней тяжёлый золотник
даст жизнь десятку новых книг.
А мне -
спокойно стариться,
болеть и умирать.
25.
Мой русский, пронзительный, грустный,
невнятен Вам нежный язык.
ну что ж, научусь по-французски,
чужой обольстительной музыкой,
следить за движеньем слезы.
26.
Хотела б я, чтоб ты однажды
проснулся с тоской, лютой,
как крещенская прорубь.
Чтоб никакой июль
не согрел бы тебя.
Метался бы по городу
в надежде меня увидеть.
Метался бы,
как раненый зверь,
выискивая мои следы.
А увидел бы издали, на мгновенье,
и не посмел бы подойти.
И тоска ещё лютей
заставила бы просить
у неба пощады,
а заполночь выть по-волчьи.
У меня так бывает.
27.
февраль у мая взял денёк взаймы.
сосулек ледяное щебетанье
сродни весёлым птичьим чудесам
в зелёном кружеве земли цветущей.
как бликовала звонкая вода!
Асфальт дымился, подсыхая.
И свежее дыханье мая
благоухало, намекая,
что наши юные года
невозвратимы.
но кудри лёгкие забывчивой надежды
пленяли, как и прежде.
И я, задумавшись, парила надо всем,
как в юном сне,
беспечная, нагая.
Парила, не подозревая,
что будет новый день
немилостив ко мне.
И посреди весенней кутерьмы
врала, сияла, улыбалась людям,
забыв, что путь кремнист,
что труден,
что взят денёк с процентами
взаймы.
29.
Мы простились с тобой
в предновогодний полдень.
Живое волнение
цвело и переливалось во мне,
окрашивая ветреный день
в сине-зелёные краски.
Я шла, не зная куда,
пока не настигла меня
высокая музыка похорон.
Чёрные ленты и яркие венки
безобразно когтили пространство,
наполненное молекулами снежинок.
Я очнулась и заметила,
что твой брат
стоит у меня на пути,
без шапки,
в полосатом пиджаке,
и пристально, не узнавая,
глядит мне в лицо.
Всё помертвело вокруг:
снег, ветер, чёткие контуры
яблонь-ранеток
с гроздями промороженных плодов
и птицами.
Заметила, как лоснится
мой старенький кожушок,
и что из меня,
превращаясь в беленький пар,
уходит, смешиваясь с музыкой,
моя живая весёлая лёгкая душа...
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 17 Oct 2018
ПОДЕЛИТЬСЯ: