Страницы авторов "Тёмного леса"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
У меня была одна памятная встреча с поэтом, которого я боготворила, зная лишь несколько его стихотворений.
Однажды мы очутились наедине в маленькой аудитории Литературного института.
Небольшого роста, худощавый, с тёмными невнимательными глазами, был он слегка навеселе. Я, робея, попросила его спеть "В горнице моей светло.". Гитара была при нём. Он охотно спел, а потом стал читать знакомые и незнакомые стихи, иногда трогая струны, не глядя на меня, как будто был один.
Очнувшись, увидела, что слушателей прибыло и продолжает прибывать. А он пел и читал, никого и ничего, казалось, не замечая.
В шестидесятые годы прошлого века активизировалось русофильское направление в поэзии. Литературные журналы определили свои позиции очень чётко. Каждый имел свой круг авторов.
В Челябинск, где я тогда жила, наезжали так называемые "русофилы", как правило, агрессивные, малообразованные, самоуверенные и грубые, не стеснявшиеся вслух подсчитывать количество "еврейской крови" в русской поэзии, и готовые в угоду "русскому" изничтожить инородцев.
В семидесятом году группа таких поборников "чистой крови" в очередной раз приехала на выступления в наш промышленный город. Я восхищалась стихами Рубцова. А мне возражали, что Рубцов один из них и ничем особенным не отличается. Я смеялась над их поэтической глухотой.
Ровно через год, в семьдесят первом, опять приехала та же компания. Снова зашёл разговор о Рубцове, которого уже не было в живых. И услышала, что если бы кто из них умер, то о нём также писали бы, как о Рубцове, - они, дескать, ничуть не хуже.
В начале семидесятых я была на практике в "Комсомольской правде" в качестве корреспондента, пишущего о студенческих отрядах. Мне предложили выбрать маршрут командировки - по всей стране на стройках в свои летние каникулы работали студенты. Как ни заманчиво было побывать на Сахалине или Дальнем Востоке, я всё же выбрала Вологду, надеясь познакомиться с земляками Николая Рубцова, посмотреть его "малую родину".
Ранним июльским утром я оказалась в центре Вологды. Город поразил стариной, покоем и обильной тенистой зеленью. Но более всего - обликом прохожих, похожих друг на друга как родственники, - сероглазые, узколицые, с лёгким румянцем - таков тип жителей Северной Руси. И одеждой - домотканой, светлой, с кружевами (в окнах двух-, трёхэтажных деревянных домов можно было видеть валики и коклюшки).
Я, смуглая, кареглазая, в защитного цвета форме студенческих строительных отрядов, выглядела марсианкой.
Долго не решалась спросить дорогу к ОБКОМу комсомола. Выбрала живописного старика с метлой, краснолицего, одетого как в историческом фильме - в домотканую с красной вышивкой рубаху, полосатые порты, почти до колен забранные в онучи, перевязанные верёвкой. Только вместо лаптей какая-то обувка из тёмной кожи - что-то вроде галош. Окладистая серебряная борода, седые кустистые брови, из-под которых глядели серые с проголубью глазки. Спросила и услышала в ответ: "Там-то, да там-то, милое девко, сударушко моя!" У меня чуть слёзы не брызнули от стариковского привета.
Потом были знакомства с друзьями и почитателями Николая Рубцова. Водили меня по гостям. Довелось побывать на посиделках, где молодёжь угощалась самодельным пивом, которое варили в каждой избе. На посиделках девушки на выданье или пряли, или перебирали коклюшками, пока с ними любезничали ребята.
Мои новые вологодские знакомые много и с любовью говорили о погибшем так рано и нелепо поэте. Сомневались в официальной версии убийства. Читал свои стихи вологодский поэт Виктор Каратаев вперемешку с рубцовскими.
Цвела поздняя сирень. Звонили соборные колокола. На реке Сухоне паром, украшенный деревянной утицей, перевозил народ на другой берег. Бабы стирали бельё на деревянных мостках. Было время белых ночей. Бесцветное небо отражалось в зеркальной тихой воде.
"Россия, Русь! Храни себя, храни!" - горячая волна любви и нежности заливала душу. Сердце радостно билось. "В горнице моей светло.", "Филя, что молчаливый?...", "Ласточка", "Я долго буду гнать велосипед." - повторяла наизусть любимые стихи. Казалось, они были растворены в воздухе Вологодчины.
А потом на допотопном пароходике почти сутки добиралась до Кириллова, где студенческий отряд из Москвы работал на реставрации Кирилло-Белозёрского монастыря. Навстречу плыла небогатая, но щемяще красивая и родная вологодская земля. На мостки пристаней выходили женщины и ребятишки встречать пароход. Ласковая, переливающаяся шёлком вода несла судёнышко мимо зелёных берегов.
Очерк о своей поездке я назвала строчкой из рубцовского стихотворения "Россия, Русь! Храни себя, храни!" Написала обо всём, что так поразило в поездке: о большом русском поэте Николае Рубцове, о студентах МИФИ, восстанавливающих Кирилло-Белозёрский монастырь, о волнующей красоте вологодской земли, а главное - о пробудившемся чувстве родины, осознании причастности к её величию, к её истории.
P.S. В редакции очерк похвалили, но печатать не стали, пояснив, что "Комсомолка" не публикует "русофильские" материалы.
Николай Рубцов родился в селе Емецк Холмогорского района Архангельской области. В1937году вместе с многочисленной семьёй переехал в Няндому на Вологодчину. Там их и застала война. Отец ушёл на фронт, мать умерла. Детей определили в детский дом. Николая - в Никольский Тотемского района Вологодской области, где он окончил семь классов школы (сейчас там музей Н.М.Рубцова).
С 1950г. по 1952г. он учился в Тотемском лесотехническом техникуме. С 1952г. по 1953г. работал кочегаром в архангельском траловом флоте, с августа 1953г. по январь 1955г. учился на маркшейдера в горно-химическом техникуме в г.Кировске Мурманской области, из которого был отчислен за неуспеваемость. После этого работал разнорабочим на военном полигоне. С октября 1955г. по октябрь 1959г. проходил срочную службу дальномерщиком на эсминце "Острый" Северного флота. В первомайском номере "На страже Заполярья" в 1957 году впервые было опубликовано его стихотворение.
После демобилизации жил в Ленинграде, работал попеременно слесарем, кочегаром и шихтовщиком на Кировском заводе и начал посещать лит.объединение "Нарвская застава". В июле 1962 года выпустил машинописный сборник "Волны и скалы".
В 1962г. Рубцов поступает в Литературный институт. В 1969г. окончил институт и был принят на работу в газету "Вологодский комсомолец".
19 января 1971 года трагически погиб при окончательно невыясненных обстоятельствах
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 17 Oct 2018