Сайт журнала
"Тёмный лес"

Главная страница

Номера "Тёмного леса"

Страницы Юрия Насимовича

Страницы авторов "Тёмного леса"

Страницы наших друзей

Литературный Кисловодск и окрестности

Из нашей почты

Тематический каталог сайта

Новости сайта

Карта сайта

Обзор сайта

Пишите нам! temnyjles@narod.ru

 

на сайте "Тёмного леса":
стихи
проза
драматургия
история, география, краеведение
естествознание и философия
песни и романсы
фотографии и рисунки

Страница Александра Ралота

Иоаннис Каподистрия
Елена Молоховец
Василий Кокорев
Анастасия Цветаева
Секретарь посольства
Сказ о потомках героя
Загадка мемориальной доски
"Рабыня" графа Моркова
Художница удивительной судьбы
Смерть на водах
Лишить фамилии навсегда
О женской красоте
На все сто процентов
Неизвестная катастрофа
"...Он взорвётся!"
Секретный объект
"Мать Тереза"
Результат положительный
Смертельный блеск Еремеевита
Эвакуировать не представляется возможным
Автобиография

Александр Ралот

...ОН ВЗОРВЁТСЯ!

Светлой памяти заместителя министра Заготовок УзССР
Александра Ивановича Локтионова

Те кто учился в высших учебных заведениях при советской власти помнят, а остальным будет полезно узнать, что в них существовало так называемое распределение. Каждый выпускник, согласно закону был обязан отработать пять лет на том предприятии или в учреждении куда его направит любимые партия и правительство. А иначе суд и места не столь отдалённые. Процедура распределения обкатана годами и представляла собой ритуал. Перед защитой диплома, скрупулёзно подсчитывались баллы заработанные студентом в стенах родной "Альма матер". На основании этих баллов составлялась очерёдность захода в заветный кабинет, где и лежали таблички с местами будущей работы. Отличники выбирали из полного списка, ну а те кто учился, скажем мягко - не очень, брали, уже то, что осталось.{1}

Июнь 1977 года. Деканат факультета "Технологии хлебопродуктов"

Коридор перед заветной дверью напоминал пчелиный улей в день роения. Наши девчонки позабыв, что они представительницы слабого пола усиленно работая локтями рвались к заветному стенду. Там, только что, вывесили их судьбу. В прямом смысле этого слова. Склеенная из многочисленных листков простыня демонстрировала порядковые номера. Согласно которым дипломированные инженеры, выпускники Краснодарского политехнического института, и должны входить в кабинет, где прибывшие из всего Советского Союза "покупатели"{2} станут предлагать "райские кущи" и прочие прелести работы на элеваторах, мельницах и комбикормовых заводах далёких областей и краёв.

Исключение делалось для "счастливчиков". Тех, кто успел за время учёбы создать крепкую советскую семью. Муж и жена входили вместе, согласно большего балла, одного из супругов.

К женатикам имел честь относиться и я.

- Молодые люди, как вы смотрите на то, чтобы махнуть в Среднюю Азию? - Миловидная "покупательница" в импортных очках, с тонкой золотой оправой, была сама любезность. Дыни, арбузы, виноград - загибала она пальцы.

- И на Кубани, это - робко возразил я.

- А как вам такое. - Она ловко сунула моей половинке бумагу, с синей печатью.

- Кккквар-тира в Таш-кен-те, - заикаясь прочитала жена. И захлопала ресницами.

- Понимаете. У нас с семейными общежитиями напряжёнка. А вы, оба, учились неплохо. - Женщина заглянула в итоговую таблицу успеваемости. - Поэтому, ввиду исключения, Министерство Заготовок Узбекской ССР выделяет молодым специалистам отдельную квартиру, в строящемся доме. И заметьте - двухкомнатную.

Сентябрь 1977 года. Ташкент. Три часа утра. (По местному времени)

Сказать, что здание аэровокзала было полно народа - не сказать ничего. Люди сидели, лежали, стояли так плотно, что наш Краснодарский вещевой рынок - "Толчок" по сравнению с этой массой казался пустой площадью.

Кое-как пристроив ненаглядную на подоконнике окна, я отправился изучать расписание движения общественного транспорта до центра города.

Выяснил, что куковать в этом "муравейнике" нам ещё часа три, а затем ещё четыре исследовать окрестности вокруг здания Министерства.

Не знаю почему, но ужасно хотелось увидеть среднеазиатское солнце. Казалось, что оно в мгновение ока, прогонит сон.

- Скажите почтеннейший, в какой стороне здесь восток?

- В любом.- Буркнул аксакал, в стёганом халате. - Везде. Там, там и там.

- Извините. Я хотел уточнить, откуда будет подниматься солнце.

- Оттуда. - Старик ткнул пальцем в грязное окно, за которым мигали габаритными огнями разнокалиберные самолёты.

* * *

И светило таки взошло! Но лучше бы оно этого не делало. Я считал себя южанином. На Кубани летом бывает жарко. Но местное, сентябрьское светило это нечто, особое! Наимоднейшая и дефицитная нейлоновая рубашка, как и кримпленовое платье супруги мгновенно и "навечно" прилипли к телу.

От "лютой" смерти спасли кондиционеры в кабинетах Министерства.

- Ой, Гульнара, держи меня, а то умру от смеха. Явились, не запылились. Квартиру им подавай, двухкомнатную! - Сотрудница отдела кадров вернула бумагу с печатью.

- Товарищи, молодые специалисты. Не знаю как у вас с другими знаниями, но вот с географией у вас полное жоҳилият (Незнание - узб.). Вы прибыли в четвёртый город Союза. Миллионник! Тут люди квартир по три десятка лет дожидаются.

- Но ведь обещали, вот же печать и подпись. - Возразила, окончательно проснувшаяся, супруга. - И где теперь жить? У вас же с семейными общежитиями...

- Верно. С этим проблема. Впрочем, как и с работой. Спецы нам нужны, но не в столице, а в жойларда (областях - узб.).

Из соседней комнаты выглянула стройная дама.

- Гульнара Адизовна. - Представилась женщина. - Я как раз занимаюсь комплектацией сотрудников на новую мельницу в Ферганской долине. Поезжайте туда. Квартиру дадут сразу. Двухкомнатную! Как в бумаге указано. Вы там бывали?

Мы отрицательно закачали головами.

- Там красота. Хлопок, дыни, арбузы, виноград.

Андижанская область. Город Ленинск (Ассаке)

В отделе кадров Министерства не обманули. Ключи от квартиры, в не сданном в эксплуатацию доме, выдали сразу. Электроэнергию туда подвели, а вот воду, канализацию и газ ещё нет. Получили мы и полагающиеся подъёмные, в размере половины оклада.

Базар "Ассаке"

- Почём гранаты? - Обратился я к усатому продавцу, в засаленной тюбетейке.

- Рубл уч (три на рубль - узб.). Учи наш язык, пригодится. - Торговец протянул огромную гранату.

- Тридцать три копейки за такую большую, дёшево! - пронеслось в голове. - Я отдал мятую купюру. Узбек положил в сумку полтора десятка плодов.

- Вы наверное ошиблись. Я купил три.

- Дарагой. Запомни. У нас на штук нет. Здесь всё на килограмм. На рубль три кило. Куший на здоровье и красавицу угощай. - Он добавил к горке ярко-красных плодов ещё пару штук.

На глазах супруги блестели слёзы. - Идём. Сам увидишь. - Потащила меня к неказистому лотку с рулонами ткани.

- Это трикотин, это кримплен, это люрекс. У нас такое только в "Берёзке" раздобыть можно. И то, за свободно конвертируемые тугрики. А здесь бери - не хочу. Надо будет маме отрез на платье срочно купить и почтой отправить.

- Бэри, пэри. Тэбе скидку дам. Сразу. Здеся такое носить низзя. Жарко. Воздух сопсем нет. Только хлопок можно. Я вишь, в сопсем тёплый халат хожу. Знаш почему? Потому как потею и под халатом прохладно. По вашему кон-ди-ци-о-нер называца. - Продавец крутился возле жены прикладывая к ней пёстрые синтетические ткани.

Декабрь 1977 года. Ленинский комбинат хлебопродуктов

Новая мельница работала из рук вон плохо. Принятая в эксплуатацию с многочисленными недоделками она и муку выдавала соответствующую.

Поговорка нашего директора Матлобуддина Нуриддиновича - "День работаем, ночь работаем. Карман копейка нет!" - Стала крылатой.

Возвратившись со смены приходилось ножом счищать с себя слой теста образовавшийся из муки и пота. Потом раз десять бегать за водой в ближайшую колонку. Затем с помощью двух кипятильников нагреть её в ванне. После чего черпать грязную воду и нести её к канализационному люку.

Однажды я возился с разобранным станком. Агрегат не работал уже сутки, из-за него простаивало всё производство. План горел по швам.

- Вы бы товарищ, обратили внимание вот на это - раздался тихий голос, за спиной.

Кого ещё нелёгкая сюда занесла. Ведь режимный же объект. И не оглядываясь я послал советчика по известному адресу.

Через минуту заметил, что в помещении стоит гробовая тишина. В буквальном смысле этого слова. Гомон ремонтников пропал, прихватив с собой лязг металла.

Директор дёрнул меня за рукав. Его лицо напоминало физиономию синьора - помидора из мультика про Чиполлино. - Ти кого сейчас послал? Сын шайтана и гюрзы. Ты самого многоуважаемого заместителя министра, послал. Далеко послал. Никто, даже в министерстве, такого себе не позволяет. Утащи тебя дивы. Вай, что тэпер будэт?

- Разжалуют из начальников смены в рядовые рабочие. Так я и сейчас пашу как они. На равных. И вообще идите все в... Административный корпус. Мне мельницу запускать надо. Муку для города молоть!

* * *

После смены меня окликнул человек из свиты замминистра.

- Горлышев Сергей Иванович. Начальник мукомольно-крупяного управления. - Представился он.

- Рассусоливать и тянуть кота за причинное место не буду. Забираю к себе. Старшим инженером. Такие наглые как ты, во как нужны. - Он провёл рукой по горлу. Только молчок! Никому. У нас в министерстве ещё тот террариум.

Январь 1978 года. Ленинский комбинат хлебопродуктов. Кабинет директора

- Тут на тэбя бамага пришла. Аж самого Ташкенту. Забирают, значит. Тока я не отпускаю.

- Министерство ослушаетесь - съязвил я. Это возможно?

- Верблюдица тебя лягни. Ты как с началством гаваришь? Ты вообще по закону тры годы здеся должен быть. По распределению.

- Там я должен быть. В столице. По распределению.

- По хорошему не хошешь? Будет по-плохому. Назначаю тэбя нашальником нового комбикормого цеха. Бальшая должность. И заплата бальшая. Заптра же выходи туда. Принимай праизводства.

- Не пойду.

- На повышение не хошь?

- Не хочу.

- Тада кагаз (бумагу - узб.) пиши. Министру показать. А то он меня при всех, как малчишку, за то что молодые кадры не пускаю в руководство.

Я взял листок и начертал: - " Отказываюсь работать на комбикормовом заводе, по причине того, что он когда-нибудь взорвётся!"{3}

Февраль 1978 года. Министерство

- Ничего не пойму. На моём веку такого ещё не было. Александр Иванович интеллигентный человек. Добродушный. А тут возьми да, швырни в меня твоим заявлением. Не буду визировать и точка! - Гульнара Адизовна кивнула в сторону закрытой двери, с золотой табличкой. " Заместитель министра А.И. Локтионов"

- А что он тут самый главный? - Поинтересовался я, прикидывая в уме, успеем ли мы с супругой купить билеты на вечерний поезд, до Ленинска. И как там будет встречать нас Матлабуддин Нуридинович.

- Министр главнее всех. Только разве он подпишет без визы своего зама. Вряд ли.

Я забрал заявление и поплёлся в Мукомольно-крупяное управление. Попрощаться с Сергеем Иванычем и поблагодарить за беспокойство.

* * *

- А я тебе что говорил. Террариум здесь. Ещё какой. - Горлышев схватил заявление, на ходу велел никуда не исчезать и исчез сам.

Вернулся через полчаса. Ткнул в нос размашистую подпись. "В приказ. Министр".

- Завтра на работу. Иди оформляйся. А я пока твою ненаглядную трудоустраивать буду. Свалились на голову эти кубанцы. В следующем году сам в Краснодар поеду "покупателем". И только холостых, не женатых! Что бы без претензий, на квартиры. А невест и здесь вагон и маленькая тележка.

Полгода спустя. Ленинск. Комбинат хлебопродуктов

Бригада рабочих с комбикормового завода, голдя и толкаясь рассаживалась в старенький вахтовый автобус.

- Эльдар. Сколько выработал? - В салон заглянула учётчица Азиза. - Почему не отчитался за смену?

- Азиза-апа. Спешим мы. На свадьбу приглашены. Шухрат сегодня женится. Завтра напишу кагаз. (бумагу).

- Нет. Так не пойдёт. Мне суточную сводку в Ташкент передавать надо. Так что топай наверх и без выработки не возвращайся.- Женщина с силой хлопнула дверцей автобуса.

- Ильяз, ты самый молодой. Смотайся на силоса, посмотри сколько там чего.

Щуплый парнишка нехотя поднялся с места. - Только без меня не уезжайте. Я мигом.

* * *

Смеркалось. Пыльные лампы силосного этажа боролись с сумерками, проигрывая сражение.

Не найдя лампы с защитной сеткой Ильяз присел на корточки, достал из нагрудного кармана сигаретную пачку, поджог и бросил в люк, силоса готовой продукции. Раздался оглушительный взрыв.

Ташкент. Управление мукомольно-крупяной промышленности. Неделю спустя

- Значит так. Поедешь в "любимый Ленинск". В командировку. Посмотришь как там твоя бывшая мельница поживает. Про взрыв слыхал?

Я кивнул.

- Хорошо, что не по нашему ведомству.- продолжил начальник. - А то бы затаскали. Да. Кстати. Тут тебе повестка из тамошней прокуратуры. Зайди, отметься. Контора серьёзная. Игнорировать нельзя. Ступай. В АХО{4} Билет на самолёт до Андижана уже заказали. Полетишь как султан. Быстро и с удобствами.

Прокуратура Андижанской области

- Ты же комсомолец? Без пяти минут коммунист.

Я не знал, что ответить. И не понимал зачем вызвали в эту организацию.

- Чья подпись? - Следователь ткнул пальцем в бумагу, где синим по белому было начертано - "Отказываюсь работать на комбикормовом заводе, по причине того, что он когда-нибудь взорвётся!".

Я кивнул признавая очевидное.

- Выходит знал и не предупредил компетентные органы. Догадываешься что за это светит? Любишь писать? Вот чистый лист, пиши явку с повинной. Тогда меньше дадут. - Он ещё что-то хотел сказать, но помешал телефонный звонок.

- Да товарищ генеральный прокурор республики. У меня. Так он же. Кто за него поручается? Заместитель министра. Локтионов? Входит в группу ведущих специалистов. Ну тогда конечно.

* * *

Добрый десяток лет я трудился под руководством этого удивительного человека. Инженера высочайшего класса и отличного педагога. Многому научился. А потом, поработав за рубежом, стал преподавать и сам.

Сорок два года спустя

Старость даёт о себе знать. Ноет плечо, на котором таскал семидесятикилограммовые мешки с мукой. Порой трудно дышать лёгкими, забитыми мучной пылью. А ещё иногда проснусь в ночной тиши, и в ушах вновь зазвучит голос далёкого следователя. - Знал и не предотвратил. Что, по советским законам, за это полагается?

 

Примечания

{1} Александр Ралот. Рассказ "Выверты с распределением"

{2} Покупатели. Представители заводов и комбинатов хлебопродуктов испытывающих потребность в инженерных кадрах.

{3}Практически невозможно взорвать пакет или мешок с сыпучим (не гранулированным) комбикормом. Этот продукт становится взрывоопасен, только тогда, когда частички его оказываются взвешены в воздухе. В кубометре воздушной смеси должно содержаться не менее пятидесяти грамм частиц комбикормов.

{4} АХО. Архивно - хозяйственный отдел.

 
Главная страница сайта
Из нашей почты

 

Последнее изменение страницы 7 Feb 2021 

 

ПОДЕЛИТЬСЯ: