Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница журнала "Литературный Кисловодск"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
О событиях в Новочеркасске в июне 1962 года я узнал в буквальном смысле слова "по слухам". В городе Баку, где я проходил трёхгодичную военную службу, в полку связи нас было трое одногруппников. Мы учились в Новочеркасском геолого-разведочном техникуме. В апреле 1960 года нас выпустили с дипломами, и мы отбыли на работу в г. Ессентуки, где нас распределили по разным полевым партиям Кольцовской экспедиции. А осенью того же года мы "загремели" в армию и попали служить в жаркий и ветреный город Баку - в один полк, но в разные подразделения. Летом 1962 года Толик Кочконогов сподобился заслужить краткосрочный отпуск и съездил к себе домой, в Таганрог. Вернувшись оттуда, он и рассказал нам о событиях в Новочеркасске, но тоже "по слухам". В Новочеркасск он не попал: пытался, но город был закрыт на неделю - ни туда, ни оттуда. Вся информация сводилась к тому, что в городе случилось какое-то восстание, была стрельба, есть погибшие. А в газетах об этом вообще не писали, а может быть, и писали, но этих газет мы не видели: видимо, их придержали замполиты. Кое-что мы позже узнали от офицеров: они знали об этом всё, но при солдатах не говорили, а получалось узнать случайно: то писарь в штабе что-то услышал, то разговоры офицеров кто-то подслушает. Да, если честно, то нас особенно и не интересовало, что там произошло, мы тогда ещё доверяли партии и правительству, а потому "вместе со всем советским народом" считали те события происками "врагов советской власти".
Правда о тех событиях раскрывалась постепенно. В 1967 году в нашу полевую партию приехали сразу трое выпускников геофака НПИ. Самый информированный из них был Вольдемар, потому что в Новочеркасске он жил, там же работал на заводе Никольского, там же и учился в институте. Так получилось, что я сдружился с этими "молодыми специалистами" - так мы называли всех выпускников ВУЗов и СТУЗов в течение первого года их работы. Так вот и рассказали они мне всё, что знали о событиях лета 1962 года. Вольдемар, хоть и знал больше всех, но говорил меньше других. И мы понимали, почему так: он состоял в партии, а с них брали обязательство "не разглашать" правду о событиях. Но наши "мальчишники" за бутылочкой-другой, да под хорошую закуску, да в тёплой дружеской компании, развязывали языки, и таким образом мы узнали всё, как было. Вот тогда я и услышал ключевую фразу: "...это был расстрел рабочей демонстрации". Сам Вольдемар не участвовал в этой демонстрации, но слышал выстрелы и наблюдал перемещения военных колонн по городу. А жил он совсем недалеко от центра в ту сторону, что спускается к вокзалу.
Потом, уже в годы перестройки, в самой смелой газете конца восьмидесятых - начала девяностых - "Комсомольской правде" я прочитал статью о событиях в Новочеркасске. Эта статья включена в книгу С. Подольского. Здесь же приводится очерк Солженицына, а также статьи из других газет и журналов, свидетельства очевидцев, участников, наблюдателей и жителей города. В результате получился полновесный многогранный сборник о событиях в Новочеркасске летом 1962 года.
Автор книги был непосредственным участником тех событий в самый трагический момент июньского дня - он видел и прочувствовал "на своей шкуре", что такое расстрел рабочей демонстрации. Самое страшное и непонятное и тогда, и сейчас - сам факт открытия огня по безоружным людям. Они же вообще не верили, что по ним будут стрелять! Да разве возможно такое?!. Оказалось, возможно...
Рабочую демонстрацию расстреляли солдаты "рабоче-крестьянской" армии. Свои против своих. Дети стреляли в отцов и матерей, в своих братьев и сестёр. Кто же отдал такой приказ?.. В книге нет ясности по этому вопросу, но разрешение на применение боевого оружия несомненно исходило от высоких политических вождей. Вот так запросто они поставили армию-защитницу в положение чуждой, враждебной народу силы. А сам народ объявили "врагами народа", то есть народ оказался врагом самому себе. И горько, и смешно...Можно было бы посмеяться, да что-то не получается...И как отдавались приказы - письменно или устно?.. Из книги мы узнаём, что нашлись всё-таки среди военных командиров такие, кто отказался применять оружие против демонстрации. Это мужественные люди, но как же их мало было тогда... А сейчас?
На первой волне перестройки были попытки выяснить подробности новочеркасской трагедии по депутатским запросам. Тогда ещё с депутатами считались, и в книге приводятся эти запросы и ответы на них. Довольно быстрые ответы, надо сказать, - полтора-два месяца и вот они - ответы, подписанные высокими товарищами. А что же в ответах?.. "КГБ Союза ССР не располагает сведениями о применении... оружия для наведения порядка...". Генштаб предложил народным депутатам ознакомиться с нужными им документами в Центральном архиве Минобороны (в закрытом порядке, разумеется). А Прокуратура СССР пообещала разобраться и проинформировать...
А вот теперь скажите, пожалуйста, вы верите, что КГБ не располагает сведениями? А что там узнали депутаты из архива МО, мы до сих пор не знаем. И разобралась ли Прокуратура Союза ССР с обстоятельствами трагических событий, мы тоже не знаем. И не узнаем уже никогда.
Последующие за первой волной перестройки более мощные волны событий оказались очень разрушительными. Они в несколько накатов слизнули могучий ещё вчера "Союз нерушимый", а с ним все его институты и атрибуты. Кто и кому, когда и как должен ответить за трагедию Новочеркасска? Как сказал поэт "...есть Высший Суд", но он пока молчит.
Виталий Василенко (один из авторов альманаха "ЛК") в тот расстрельный год учился в Новочеркасске, и он тоже поделился своими наблюдениями и соображениями. Его воспоминания вошли в обсуждаемую книгу под заглавием "Новочеркасская школа". Виталий также изложил свои жизненные разочарования в связи с известными событиями в Новочеркасске, и они мне показались очень сходными с моими. Но у меня это состоялось позже, когда я узнал подробности тех событий. "Вольно или невольно я представлял себя на месте расстреливаемых, и утешало то, что не на месте стрелявших в людей". Далее Виталий добавляет: "И я не мог больше верить в партию, в коммунизм, в программу КПСС".
Когда я узнал подробности событий, то само собой возник большой вопрос, разделённый на два пункта: "А как бы я поступил, будучи участником тех событий в Новочеркасске?" А вот два пункта, вытекающие из вопроса:
а) будучи в составе армии;
б) будучи студентом в Новочеркасске.
По времени действия я совпадал с пунктом "а", но в пространстве я не совпадал - я служил слишком далеко от Новочеркасска, в Закавказском военном округе. Пункт "б" подразумевает совпадение в пространстве и сдвиг на два года во времени. А если бы, допустим, совпало и во времени, и в пространстве? Стал бы я стрелять в толпу безоружных людей?.. Честно скажу - не знаю... Но если бы у меня попытались вырвать автомат, то здесь я уже за себя не могу поручиться. Нельзя у солдата отнимать оружие на глазах у его товарищей и командиров... А такое видел Александр Косоножкин (статья "Свидетельствуют раны").У него же описываются некоторые элементы погрома в здании горкома: "...из окон второго этажа вниз полетели стулья, какие-то бумаги, портрет Н.С. Хрущёва и канцелярская утварь. Вероятно, это было делом рук людей, пробравшихся туда чуть раньше". Русский бунт не может обойтись без погромов. А это ещё один повод для открытия огня...Когда же мы научимся жить в мире? Ведь сказано нам мудрыми: "Не будем давать повода ищущим повода".
Трудный это вопрос - стал бы я стрелять?.. Кто может - задайте его себе и попытайтесь ответить. Это сейчас нам легко судить, когда всё известно и без нас разложено по полочкам, когда расставлены все плюсы и минусы, когда определились злодеи и жертвы. А тогда... тогда всё было по-другому. Тогда я ещё верил "партии и правительству", все мои разочарования были впереди. А что бы я делал в совпадающем с Новочеркасском пространстве? Трудно сказать... Возможно, пришёл бы в центр города из любопытства, посмотреть что там, кто там и зачем? А скорее всего дисциплинированно отсиделся бы в общаге - по указанию руководства техникума. И, даже, может быть, выпили с друзьями портвейну по случаю вынужденного безделья. Не припоминаю я за собой и за друзьями тоже какой-то готовности идти на баррикады.
Считаю большим достоинством книги С.Подольского точность хронологии событий, которая слагается из множества кусочков в единую последовательную картину. Автор собрал достаточно богатый документальный материал. У некоторых свидетелей и участников событий преобладают эмоции над здравым смыслом, отчего события выглядят иногда противоречиво. "Когда речь идёт о крови, трудно быть "объективным". Объективных свидетелей, наверное, не бывает... Если перед лицом ужаса свидетель забывает правду, разве можно его осуждать? Он ведь всего-навсего испуганный человек. Так объясняет автор в своих вставках-репликах между речами действующих лиц в "пьесе для чтения" под названием "Свидетель". Согласен с автором - объективных свидетелей вообще не бывает.
Есть в этих репликах и в речах персонажей сильные по смыслу выражения: "...память портится, как фотобумага", "дома и деревья так примелькались, что стали похожи на простые декорации, в которых идёт один и тот же спектакль с продолжениями". Или: "Ещё во сне снится желание не просыпаться". И вот ещё точный укол: " Он нервничал немного и потому много лгал о том, чего не видел, нам, которые видели". Здесь я привёл только некоторые выражения, а их в пьесе много. Не скрою, очень люблю находить в тексте вот такие выражения, наполненные явным или скрытым смыслом.
Есть, однако, некоторые утверждения, где мне хотелось бы возразить по сути одному из персонажей пьесы, Виталию. Он говорит: "Они заявили, что я просто лгу... что я политически неграмотен. Это они, которые ничего не видели, говорили мне. Я понял, что их разум давно умер, что у них в мозгах мёртвая идеология". Увы, эта мёртвая с виду идеология - она очень даже живучая. Это идеология неприятия правды в угоду политическому моменту. И сейчас эта идеология живёт и процветает.
Вот ещё несколько строчек из пьесы "Свидетель": "...вместо людей на судейских стульях расположились куклы в человеческий рост, управляемые откуда-то сверху, из темноты."
"Судья /поспешно/: Свидетельница, вы пока свободны".
Вот вам наш "самый гуманный в мире суд". Он и сегодня "карманный", управляемый сверху, из темноты, оказывающий давление на свидетелей.
По ходу пьесы из хриплого динамика звучат сообщения об успехах народного хозяйства в Союзе ССР и о борьбе итальянских трудящихся за свои права. В итальянском городе Чаккано полиция открыла огонь по безоружной толпе. Очень прозрачный намёк, очень чёткая параллель с Новочеркасском. Чаккано и Новочеркасск - города-побратимы! А власть не видит и не слышит, и это без всякого притворства, только себя и слышат.
Есть в пьесе и романтические отношения, описаны они скупо, но, на мой взгляд, точно. Яков (один из свидетелей) говорит: "И женщины у меня не было, потому что гнусно было встречаться в подворотнях или даже в общежитии, да и нежности у меня для неё не было"... А если нет, то где взять? Как это мне знакомо! Похожая мысль где-то у меня в дневниках записана. Прямо реминисценция какая-то.
Я не берусь оценивать литературно-художественные достоинства книги С.Подольского, это сделают другие, опытные литераторы, но по содержанию она получилась, как я уже сказал, полновесной и многогранной. И ещё интересной, особенно для тех, кто тогда не знал и не интересовался, а сейчас хочет узнать этот кусочек российской истории.
"Зачем нам нужна правда о новочеркасских событиях?" - такой вопрос ставят на страницах книги некоторые участники тех событий и журналисты. И отвечают: чтобы понять, чтобы разобраться. И выражают уверенность, что такое не повторится... "Ха-ха" три раза! С горечью... "Неисправимые оптимисты!" - это уже В. Василенко в своём стихотворении "Красный факел" разбавляет благодушный настрой изрядной долей пессимизма.
Ну хорошо, допустим, мы поняли, разобрались, определились с понятиями, установили, кто есть "ху" (англ. who - кто), а дальше что? Должны перемениться люди, должна измениться власть, кто-то должен покаяться и вообще, всё должно стать лучше, не так ли? А что происходит в натуре?.. Власть, конечно, изменила методы подавления недовольных - водомёты, дубинки, ОМОН и никакой стрельбы. Да ещё и "наших хунвэйбинов" натаскивают на людей лаять. Бесполезно призывать к покаянию, сначала надо назначить виноватых, а много вы их видели, признавших свою вину хоть в чём-то? Да и вообще, покаяние - это вещь интимная, наедине с Богом. А кто у нас верит в живого Бога? Всё больше на портреты и на статуи молятся. Публичное же покаяние - это чаще всего лицемерие, что-то наподобие показного благочестия.
На вопрос: "Зачем нам нужна правда?.." я бы ответил так: во-первых, в человеке заложено стремление к познанию истины, это у нас от Бога; во-вторых мы всегда, сами того не подозревая, склонны делать сравнительный анализ - сравниваем прошлое с нынешним состоянием российского общества. И что же с тех пор изменилось? Враньё, насилие, нарушение прав человека, марионеточное правосудие по-прежнему имеют место в жизни страны. И большинство людей такое положение дел устраивает - лишь бы хорошо кормили. Широкие круги прогрессивной общественности пока ещё не кричат, но уже созрели для того, чтобы поднять повыше лозунг: "Да здравствует партия и правительство!"
Правители с народом общаются через телевизор, создаётся имитация единства партии и народа. Заклинания на эту тему звучат постоянно и громко. Ничего ведь не изменилось, власть по-прежнему враждебна народу, хотя и делаются демократические реверансы и "хождение в народ".
И ещё раз о людях из Новочеркасска, об их отношении к расстрелу рабочих. В политехническом институте идёт митинг, выступает партийный функционер из центра (цитирую из пьесы "Свидетель"): "А он кричал: "Правильно армия сделала?" И все орали: "Правильно!" Он кричал: " Так надо стрелять?" И зал завопил: "Надо!" Тогда он мигом отбросил свою "простоту" и пробормотал устало: "Ну вот, я так и думал. Вы настоящая НАША молодёжь". И тут же на сцене закурил, как после привычной завершённой работёнки".
А ведь партийный деятель оказался "пророком" в своём отечестве. Более сорока лет прошло, люди пришли другие и во власть и в народ, но НАША молодёжь никуда не делась, она, как и прежде, орёт на недовольных властью в угоду власти. Только те на митинге в НПИ орали бесплатно, а этим крикунам их ор оплачивается по тарифу: капитализм всё-таки...
Книга С.Подольского "Новочеркасск-1962..." начиналась писаться по горячим следам летом того же года. Написанные тогда стихи, а также добавленные к ним более поздние стихи, вошли в отдельный раздел книги под названием "REQUIEM". Автор предпочитает свободный стих, и, пожалуй, ему удалось передать скорбь и гнев по поводу июньской трагедии. Это надо читать, это надо понять, а я, признаюсь, уловил только общую тему, проходящую через все стихотворения - боль, кровь, смерть, печаль.
Какими мы были тогда, какими мы стали сегодня? Лучше или хуже, или всё под луной осталось по-прежнему? На эти вопросы, видимо, каждый ответит себе сам. Если захочет. Бывают такие выводы, в которых и самому себе не хочется признаваться. Тягостно как-то... А может, вообще не думать об этом, забыть: так легче жить вроде...
Ну, не знаю... Если книгу прочитать, то забыть уже не получится.
16.10.2010
Станислав Подольский. Новочеркасск 1962.
Александр Квиток. Хамоватый гений (статья об Иосифе Бродском)
Александр Квиток. Оглядки в прошлое (Памяти поэтессы Александры Полянской (1957-2021))
Александр Квиток. Заметка опытного читателя о других заметках в ЛК
Александр Квиток. Некультурный министр культуры (О Г.Александрове, Е.Фурсовой, В.Мединском)
Александр Квиток. Как не назови нашу эпоху, а конец всему близок (По страницам книги Н.Я.Мандельштам "Воспоминания, том 2")
Главная страница сайта
Последнее изменение страницы 20 Mar 2024