Страницы авторов "Тёмного леса"
Литературный Кисловодск и окрестности
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
В 1963 году я пошел в 1-й класс школы N32 в Хилковом переулке (сейчас это лингвистический лицей N1555). В тот год она стала французской спецшколой, что было логично - школа находилась в пяти минутах ходьбы от Института иностранных языков. А до того она носила номер 587. Между прочим, в конце 40-х в ней год или два училась младшая сестра моей мамы; подружилась с девочкой из другого класса, и дружба продолжалась всю жизнь.
Нашу учительницу звали Мария Корнеевна. В школе мне нравилось, хоть и скучновато было читать по слогам букварь, когда я уже во всю читал книжки, и считать, сколько будет 8+1. С математикой трудности возникли лишь однажды, в 4-м, кажется, классе - с делением в столбик на двузначные числа. При делении на однозначное число каждая цифра находилась с помощью алгоритма, не представлявшего трудностей, если хорошо помнишь таблицу умножения; а тут надо было угадывать. А вот с письмом трудности были всегда.
Во 2-м классе, отучившись неделю, мы вдруг увидели за учительским столом незнакомую тетю; сперва мне показалось, что это учительница параллельного класса, но нет: отныне эта девушка, ее звали Наталия Глебовна, - наша учительница. Она училась на 3-м курсе пединститута, а ее брат учился в 9-м классе нашей школы; однажды я видел, как она в школьной столовой целилась в него из игрушечного пистолета, отобранного на уроке у моего одноклассника.
В 66-м году мы переехали на новую квартиру, на Бутырский вал - страшную окраину, как тогда казалось. Родители решили, что раз уж мы с младшим братом начали изучать французский язык, бросать не стоит, и отдали нас в школу N18 (ныне N1275) на улице Достоевского; туда было 3 остановки на трамвае. Принимая нас в школу, учителя на слова родителей, что жалко терять французский, раз уж начали, ответили, что терять-то нечего, знания наши нулевые - и посоветовали репетитора, которая подтянула нас до уровня 18-й школы. Замечательно, что репетитор этот, Зоя Аркадьевна, через два года перешла работать в нашу школу и стала классным руководителем у моего брата; много лет после окончания школы класс встречался со своей учительницей, а когда она уехала в Канаду, то и оттуда поддерживала связь со своими бывшими учениками.
В 32-й школе всегда отмечали День Парижской коммуны, и я удивился, что в 18-й его даже не вспомнили. Более существенное для меня отличие касалось собирания макулатуры: около 32-й школы стоял фургончик, и мы с моим другом Олегом Гладким, когда у нас возникало такое желание, шли после уроков по окрестным домам, от квартиры к квартире, и жители обычно довольно доброжелательно давали нам пачки газет. А в 18-й школе в 4-м классе тоже как бы собирали макулатуру: вдруг, повинуясь полученному указанию, шли всем классом, причем по квартирам, кажется, не ходили, а шли в типографию, где работал чей-то родитель, и там нам давали сколько хочешь макулатуры. Один раз собирали не макулатуру, а металлолом, и это был многократно описанный в детских и юмористических рассказах сюжет: хватали, что плохо лежит, железное, но дворники были достаточно бдительны и отбирали найденное назад.
Еще одна вещь меня немножко удивила: после уроков нас, четвероклассников, учительница повела в подвал - по длинной крутой лестнице. Оказалось, в подвале был гардероб (пока, в сентябре, большинству еще не нужный). Подвал был разделен запертой железной дверью на две части - с одной стороны для младших классов, с другой - для средних и старших. Кроме того, что там был гардероб, там девочки переодевались для физкультуры (пока не пристроили к школе большой спортивный зал, имевший и раздевалки); коллизий обычно не возникало, потому что гардеробом пользуются до и после уроков, а к физкультуре переодеваются во время перемен. Когда после уроков подвал отпирали, там обязательно следил за порядком дежурный учитель. Но все-таки изредка оказывалось, что учителя нет (а может, она пошла в конец подвала, заметив там какое-то хулиганство) - тогда кто-нибудь мог потушить свет и наступала абсолютная темнота; но бесчинствовать в темноте было не совсем безопасно: в любое мгновение свет могли снова включить (возможно, тот же шутник, который выключил, не отошел от выключателя и через минуту включит, чтобы посмотреть на произведенный эффект).
Я долго тосковал по старой школе, несколько лет поддерживал связь со своими тамошними друзьями, но к окончанию школы связь постепенно оборвалась. Очень бы хотелось узнать, как сложилась жизнь у моих одноклассников и одноклассниц. Может, кто-нибудь из них случайно прочитает эти строки и напишет мне? Меня легко найти в Фейсбуке или во Вконтакте; а адрес эл.почты есть на всех страницах сайта "Темного леса". С одноклассниками из новой школы связи тоже оборвались вскоре после ее окончания, но через тридцать лет возобновились.
Лет с девяти-десяти и до четырнадцати-пятнадцати я ощущал некоторый избыток энергии, которую, к счастью, не употребил на что-то особенно плохое, но ведь можно было бы что-то хорошее делать! Помню, когда мы переезжали на новую квартиру (мне было 10 лет), я мечтал, что там вдруг окажется что-то вроде тимуровского отряда, о каких я читал в книжках; вероятно, в жизни такие отряды встречались, но очень-очень редко. У нынешних подростков, вероятно, больше шансов, чем было у нас, встретить человека, способного их организовать - есть много волонтерских клубов, некоторые православные приходы чем-то таким занимаются; но, думаю, и сейчас везет далеко не всем.
В старших классах я был целиком поглощен учебой - читал классиков (Толстой, Достоевский, Тургенев, Гончаров, Бальзак, Мопассан...); и особенно занимался математикой. В 8-м классе поступил в Заочную математическую школу; вообще-то туда принимали девятиклассников, и москвичей не принимали, но меня по блату приняли. Первая брошюрка с задачами, которые надо было прорешать, называлась "Метод координат", и она произвела на меня очень сильное впечатление; потом были "Функции и графики" потрясения уже не было, но очень полезные для будущего математика навыки я приобрел; "Прямые и кривые" я сейчас помню плохо, но помню, что тоже отличная была книжка; впечатление от "Пределов", как ни странно, было меньше, чем от "Метода координат" (возможно, потому что "Метод координат" был первым); "Уравнения и неравенства" были, вероятно, уже на следующий год, и очень мне понравились своей ясной логикой.
В 9-м классе я поступил в Вечернюю экономико-математическую школу при Экономическом факультете МГУ - пришел как-то к нам в класс ее выпускник (он же, разумеется, выпускник нашей школы) и распропагандировал нескольких человек из моего и параллельного классов. Помню, мама отнеслась неодобрительно: это не то место, где нужно учиться математике. Наверно, так и было, но она не настаивала. Вообще, в это время мои родители постепенно перестали мной руководить, и это было абсолютно правильно. Сомнения в том, что я делаю, отец иногда высказывал (и я иногда про себя на это обижался), но указаний, как мне жить, мне никогда не давали (кроме совета отца вступить в Партию, каковому совету у меня не возникало ни малейшего намерения последовать); только однажды, в 75-м году, мама посоветовала научиться печатать на машинке десятью пальцами, я прошел курсы машинописи, и это оказалось очень полезным; а в 81-м году отец настойчиво посоветовал купить абонемент в бассейн, в который я и до сих пор хожу. Но возвращаясь к Экономико-математической школе, скажу, что восторг от канторовой теории множеств, которую я там узнал, превзошел и восторг от метода координат, и даже, наверно, от широко открывшейся мне математики в первые месяцы после школы.
В 9-м и в 10-м классе ходил я и на Константиновский математический кружок в МГУ, но, вероятно, немного. На 1-м курсе я туда ходил уже в качестве руководителя. Между прочим, помню, как, войдя однажды в аудиторию, увидел не несколько человек, как обычно, а несколько десятков (это не было полной неожиданностью - перед тем были разосланы приглашения участникам математических олимпиад) - и я почувствовал, что надо переменить тему на что-то супер-интересное, и стал рассказывать теорию множеств (вместо заготовленных задач для начинающих знакомиться с теорией групп). Ну, о студенческих годах я уже написал раньше...
Последнее изменение страницы 27 Sep 2021