Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
Случайные встречи, порой, бывают до такой степени неожиданными, что прямо дух захватывает. Смотрю, как-то, вечером телевизор, а там три мужика и ведущий полощут косточки представителям какого-то ведомства. Ну, и Лев Гуров, один из этой троицы, упоминает имя Юрия Щекочихина. И потянуло на воспоминания...
Летом 2003 года мы с моей дочерью Анастасией провели в Москве две недели у моего старинного студенческого друга Владимира Мусарского. Володя после института распределился в Находку, я обосновался на Колыме. Общались, встречались: я со своим семейством прилетал в Находку, он бывал у меня на Теньке в посёлке Кулу. Некоторое время мы неофициально делили пальму первенства по количеству детей. В конце концов, победили Володя и Лиза - у них пятеро детей, у нас с Ириной только четверо. Потом, в 2002 году Володя со всеми чадами и домочадцами перебрался в Москву и пригласил нас погостить.
...И вот в Москве мы с Володей оказались на церемонии прощания с Юрием Щекочихиным. Он умер внезапно в начале июля 2003 года и практически все московские СМИ много времени и печатной площади отвели этому печальному событию.
У входа в траурный павильон стоял Владимир Лукин и ещё какой-то молодой человек, которого я, естественно, не знал, а потому и не запомнил. Лукин, жамкая мне руку, пристально глядел мне в глаза, и я прямо чувствовал движение его мыслей: что это за человечек со мной - Лукиным - здоровается? Аналогичные мысли я читал и в глазах Льва Гурова, с которым столкнулся внутри павильона и когда тот протянул мне руку для пожатия. Мол, что это за хрен очкастый? Мол, почему не знаю? Руслан Имранович - восточная мудрость! - руки не подал, молча кивнул головой, хотя я, приветствуя его, назвал по имени и отчеству.
Страшно хотелось подойти поздороваться с Михаилом Сергеевичем. Но он как раз стоял в почётном карауле, а сзади него торчали два амбала. (Непонятно, то ли в почётном карауле у Щекочихина, то ли у Горбачёва). И я подумал: начну ломиться сквозь толпу - народ не поймёт! И амбалы не поймут. Уж лучше воздержаться от общения!
Жаль, что в Государственной Думе в это время наступили каникулы, и я не встретился с Владимиром Вольфовичем Жириновским. А уж как хотелось! Или с Артуром Чилингаровым: он как-то, видимо под горячую руку, принял меня в члены Ассоциации советских полярников. Было это давно, ещё в советские времена. Но я как зеницу ока храню удостоверение, подписанное им, хотя и советы канули в лету, и Ассоциация, наверное, вместе с ними.
Но на память о Государственной Думе мы с дочерью сфотографировались у главного государственного герба. Фотографировал нас Володя Мусарский - он-то и устроил нам с Настей экскурсию "во власть". Вообще Дума запомнилась двумя моментами.
Момент первый - это сам процесс прохождения в здание. Сначала - рамка металлоискателя, как в аэропорту. И я в который раз проклял свой ремень с пряжкой из гвоздя, который я сварганил, ещё работая в Белоруссии. Ремень пришлось вытаскивать, придерживая штаны - чтобы не упали. Потом зазвенела мелочь, оказавшаяся в кармане, и только с третьего раза я смог пройти через рамку. Однако досмотр на этом не закончился. Человек в милицейской форме ещё долго возил вокруг моих конечностей ручным прибором. Правда - не ощупывал: всё-таки было лето, лёгкая рубашка и летние штаны. Настя очки сняла, и у неё ничего не зазвенело. Но охранник вывернул её сумочку в специально предназначенную ёмкость. Потом долго сличал фотографии в паспортах с нашими лицами. После всех этих процедур сделал отметки в пропусках. Но паспорта оставил у себя. Сказав:
- Получите при выходе.
Я втащил ремень в брюки, Настя собрала содержимое в сумочку. И уж после этого мы двинулись в думские лабиринты.
Момент второй - думская столовая. Вернее, цены в ней. Мы с Настей спокойно набирали блюда на подносы. И вот кассирша, рассчитывая меня, говорит:
- Молодой человек! Этот мясной салат, "оливье", стоит очень дорого. Некоторые посетители, когда узнают цену, возвращают его.
- И сколько стоит такой салат?
- Восемнадцать рублей! Очень дорого!
Конечно, салат я оставил на подносе. Что сказать, наш обед на три персоны в столовой Государственной Думы с трудом потянул на сто рублей. Даже с учетом этого самого, дорогого салата "оливье"... От таких цен можно не только дар речи потерять, но и вообще язык проглотить! Да уж, восемнадцать рублей - дорого! Ну, ну... Особенно, если вспомнить, сколько давеча было заплачено за трапезу без горячительных напитков и даже без пива в каком-то мексиканском ресторане...
С Думой у меня был ещё один эпизод - но уже позднее. Дочь моего приятеля работала помощником одного из депутатов. Как всякий депутат, он получал громадное количество писем: и служебных, из различных инстанций, и личных - от избирателей. Я попросил дружка своего, чтобы Ксения выслала мне прошедшие почту конверты - коллекционирую я их! Ну, хобби такое! И вот, спустя время в адрес Любимой Конторы на моё имя приходят два толстых пакета. А на них - гриф: ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ! Секретарь не знала, что делать и отнесла пакеты Шефу. Шеф в недоуменной растерянности: с чего бы это из Государственной Думы какому-то никому неизвестному Сущанскому приходят правительственные депеши? Вызывает.
- Что, мол, такое?
Я всё давно понял, но делаю непроницаемое и непонимающее лицо:
- А кто его знает! Наверное, задание какое-то получил, может быть связанное с нашей Конторой...
- Ну, ты, это самое, если там чего - сообщи мне! - А как же! Как только, так и сразу!
Сейчас, разбежался докладывать, что мне дочь приятеля прислала конверты! Но понравилось выражение лица Шефа...
Совсем по-другому проходило общение с известным всему миру путешественником и художником Фёдором Конюховым. С Федей мы познакомились тогда, когда он ещё особо знаменитым и не был. Так, ходил туда-сюда по Земному шарику то с компанией Дмитрия Шпаро, то самостоятельно. А в 1990 году состоялся его одиночный поход на Северный полюс - "Соло-полюс". И летом 1990 года Фёдор рассказывал нам о своих походах. Запомнился такой его рассказ.
Перед стартом на Северный полюс Конюхов совершил вояж в Японию. Во-первых, закупить снаряжение, во-вторых - встретиться с вдовой знаменитого японского путешественника Наоми Уемуры. Уемура, кумир Фёдора, погиб при восхождении на вершину Мак-Кинли - высшую точку Северной Америки. Женщина поблагодарила Фёдора за память о муже и подарила ему амулет - крохотную коробочку на шнурке, в которой находились такие же крохотные фигурки Будды. Сказав при этом:
- Носи с собой всегда! Когда будет очень-очень трудно, когда ты окажешься на краю гибели, достань и выброси одну фигурку. Это тебя спасёт!
И случилось так, что в походе Федя повалился в полынью - со всем своим скарбом в полной походной амуниции. Как он спасся, одному Будде известно. Выбравшись на лед, он выбросил фигурку Будды в Северный Ледовитый океан...
За всё то время, когда мы с Фёдором не встречались, он успел четырежды обогнуть Шарик на яхте, переплыть Атлантику на гребной лодке, поучаствовать на Аляске в гонках на собачьих упряжках, покорить естественно, пешим порядком Южный полюс и целую кучу высочайших вершин мира: Джомолунгму, Мак-Кинли, Аконкагуа, Килиманджаро, жениться второй раз, написать пять книг и огромную массу картин! И это не считая прочих "мелких брызг"!
Внешне Фёдор почти не изменился. И ещё более удивительным для меня было то, что он прекрасно помнил детали наших шумных прогулок в окрестностях Бухты Врангеля и Находки. Но прошло время, Конюхов перебрался в Москву, купил здание какой-то котельной. Перестроил её: первый этаж - жилой, второй - мастерская. Конечно, я познакомил Фёдора с Настей. И - фотография на память! И автографы - на подаренных книгах.
О Конюхове можно рассказывать бесконечно. Но скажу лишь, что в декабре 2003 года, Фёдор решил добавить к своим многочисленным рекордам ещё один - пересечь Атлантику на сверхгигантской яхте "Алые Паруса" и как всегда - в одиночку. А яхту он купил в Марселе, а в Марселе у меня живёт приятель - Шура Швец, с которым учились вместе в институте, жили в одной комнате и в аудиториях сидели за одним столом. К тому же - земляки: я измаильчанин, а Шура родился и жил в Арцизе. Некоторое время Шура был начальником гидрометеорологической станции в посёлке Кулу и последний раз мы общались с ним 9 мая 1978 года - накануне его отъезда в Якутию, в город Нерюнгри... Это уже после Колымы и Якутии он решил немного пожить в Марселе - да так там и остался.
Сергей Сущанский. Зимние страдания (рассказ)
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 12 May 2024