Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
При чтении стихов и прозы С.Я. Подольского нельзя не заметить одну из особенностей его эмоционального литературного языка - выражение ощущения предмета одновременно разными органами чувств.
Для примера обратимся к текстам стихов Ст. Подольского из книги "Стороны света" {Подольский С.Я. "Стороны света". Стихотворения. 2020. - Кисловодск. Северокавказское издательство МИЛ. 2020. - 156 с.}.
Немало примеров соощущения находим также в книге Ст. Подольского "Времена души" {Подольский С.Я. "Времена души". Стихотворения. Северокавказское издательство МИЛ. 2020. - 124 с.}.
Об утреннем солнце поэт говорит:
Один из примеров межчувственного переноса - творчество литовского композитора и художника Микалоюса Константинаса Чурлёниса (1875 - 1911).
Достаю из книжного шкафа художественное издание, хранящееся у меня с 1960-х годов {Анастас Венцлова. М.К. Чурлёнис - художник / Репродукции картин М.К. Чурлёниса. 32 репродукции. Издательство ВАГА. Вильнюс. 1964. Далее - Репродукции.}.
Статья Анастаса Венцловы о творчестве М.К. Чурлёниса напечатана на литовском, русском, английском, французском и немецком языках.
М.К. Чурлёнис родился в Южной Литве, в Варене. Учился в Варшаве и Лейпциге. В начале 1900-х годов приезжал на Кавказ: "Я видел на расстоянии 140 километров Эльбрус, подобный огромному снежному облаку впереди белой горной цепи. Я видел на закате солнца Дарьяльское ущелье среди диких серо-зелёных и красноватых причудливых скал. Дорога проходила по берегу Терека, а мы взбирались на Казбек." (с. IX).
В 1909 году Чурлёнис переезжает в Петербург. По словам А. Венцловы, ".Чурлёнис, попав в среду русских художников, становится их другом, участником художественных выставок, и получает среди авторитетных искусствоведов того времени признание, как огромный, оригинальный талант". (с. XI).
Позднее своё отношение к живописи М. Чурлёниса и к её музыкальности отметил Ромен Роллан: "Трудно выразить, как взволнован я этим замечательным искусством, которое обогатило не только живопись, но и расширило наш кругозор в области полифонии и музыкальной ритмики" (с. XI). Максим Горький подчёркивал фантастику и музыкальность романтизма М. Чурлёниса и восклицал: "Почему у нас нет Чурлянисов? Ведь это же музыкальная живопись!" (с. XII).
Во время бесед с С.Я. Подольским осенью 2019 года обнаружилось, что и в его библиотеке также хранится упомянутое издание репродукций 32 картин этого удивительного Мастера мелодии и кисти. Отзвуки впечатлений писателя от живописи М.К. Чурлёниса я услышала в его рассказе "Конница одним, другим пехота." из цикла "Рассказы нашего времени" {Подольский С.Я. "Житие незнаменитого человека". Повесть и рассказы. Северокавказское издательство МИЛ. - Кисловодск, 2005 - 213 с.}.
"Поговорим об искусстве. Светке нравился Чурлёнис, особенно та картина, на которой малыш забавляется одуванчиком, а над ним нависла какая-то морская птица, видно, судьба. Вообще-то ей нравятся все его картины, но та особенно".
(с. 102).
Я долго всматриваюсь в каждую часть картины под названием "Сказка. Триптих. Часть II". На переднем плане - травянистая вершина горы. Сидящий малыш протягивает ручки к большому, размером с его голову, одуванчику, растущему на краю обрыва. Фигурка ребёнка обозначена нечётко, в голубовато-серых тонах, со светлой полосой по его затылку и спинке. За склонами горы видно море, в прибрежных водах которого плавают большие бледные рыбы. Прямая линия горизонта разделяет голубизну моря и розоватое, с бирюзой, небо. Над малышом парит крупная тёмная птица. Её левое крыло непропорционально огромно, а левое занесено, как взмах блестящей остроотточенной косы. Над жизнью нависла смерть.
Чья смерть? Чья судьба? Почему именно эта неяркая картина тревожит душу героини рассказа С.Я. Подольского?..
В рассказе С.Я. Подольского "Конница одним, другим пехота." можно также отметить несколько строк, отражающих одновременную многогранность ощущения происходящего. Так, герой рассказа ощущает молчание ".теперь чисто физически - как скольжение безмолвия вдоль лица, вдоль всего почти бесконечной длины тела" (с. 97). Глядя в окно, он видит: "И отдельно, вблизи, за стёклами окна висит кубический рёв дизелей" (с. 98). Он вспоминает слова знакомой молодой женщины: "А ведь я могла бы быть твоей женой", - с прогорклым ударением на "твоей". И хоть потом они пили очень старое и горькое пиво, горечь её ударения осталась" (с. 104-105). В другом эпизоде читаем: "Соплячка", - возникло перед ним ясное, как на афише, слово. Только у этого слова был совсем неясный вкус, и цвет, и запах, и звучало оно, ну совершенно не ясно." (с. 109).
Ещё один пример межчувственной связи в литературном языке С.Я. Подольского - это полные горечи утраты строки, посвящённые памяти поэтессы Светланы Гаделия: "Тёмный, почти фиолетовый голос пророчицы Кассандры. Мощная, уверенная рука художницы, влепляющая с размаху пылающие краски на суровый зеленоватый холст бытия. И всё это - поэзия Светланы Гаделия" {Гаделия С. "Дай мне это сказать!..". Избранные произведения. Кисловодск. Северокавказское издательство МИЛ. 2020. - 228 с. С. 34}.
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 19 May 2022