Сайт журнала
"Тёмный лес"

Главная страница

Номера "Тёмного леса"

Страницы авторов "Тёмного леса"

Страницы наших друзей

Кисловодск и окрестности

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "ЛК"

Тематический каталог сайта

Новости сайта

Карта сайта

Из нашей почты

Пишите нам! temnyjles@narod.ru

 

на сайте "Тёмного леса":
стихи
проза
драматургия
история, география, краеведение
естествознание и философия
песни и романсы
фотографии и рисунки

Страница Галины Марковой

Будни военного детства
Галюшины страсти
Жизнь - в пути
Змейка и скорпиончик
Вот человек!
Покойное место
Всему свое время
Саламина
Никто ничего никому
Фотография
Православная красотка
Приходящий "муж". Сучок с задоринкой
Времена года. Букет сирени
мяу-мяу, привет!
В тесноте да не в обиде
Как английская королева
Антисловарь
Стихи
о романе С.Я.Подольского "Облачный стрелок"
Еще раз о Борисе Пастернаке
О "Старом Кисловодске" С.Я.Подольского
Отклик на "ЛК" n64
Письмо Маргарите Самойловой
интервью
Юбилей Галины Марковой
"Литературный Кисловодск", N68 (2018г.)

Галина Маркова, физик

ВОТ ЧЕЛОВЕК!

"Circolo matematico". Это почётное звание университет города Палермо в 1929 году присвоил тридцатишестилетнему профессору Петербургского горного института Андрею Митрофановичу Журавскому. Здесь он работал с 1916 года, после окончания Петербургского университета, с 1920 г. заведовал кафедрой высшей математики. В личном листке по учёту кадров рукой А.М. Журавского написано: "Родился 12 декабря 1892 года в Чернигове в семье дворянина.". И вдруг на последней странице читаем страшные слова: "Органами МГБ в 1942 г. по статье 58 Уголовного Кодекса привлекался к суду военного трибунала.

Решение суда - высшая мера заменена 10 годами И.Т.Р." [- исправительно-трудовой режим]

Выдающийся учёный, математик с мировым именем А.М. Журавский занимался исследованиями не только в области "чистой математики" (теории чисел, теории вероятностей, теории функций), но и в её прикладных направлениях - в области геологии, в военном деле. Одновременно с работой в Горном институте он читает лекции по высшей математике в Университете, Электротехническом, Фототехническом, Педагогическом институтах (1919-1930 гг.). В 1928 г. состоялась творческая командировка Журавского в Германию и Италию, в 1929 г. он выезжает в Париж на Международный конгресс по бурению.

Научные исследования А.М. Журавского характеризуются широтой и разнообразием тематики. Не вдаваясь в математические подробности, отметим, что целый ряд тем им был решен впервые, в частности - в теории чисел им была решена задача, оставшаяся нерешённой после смерти Гаусса, он первым объединил общей идеей разрозненные приёмы подсчёта запасов полезных ископаемых. Созданная им теория использовалась для оценки запасов месторождений, вводившихся в эксплуатацию в годы первых пятилеток. Специалисты отмечали особую красоту, элегантность формул и доказательств Журавского.

Громадная по объёму педагогическая деятельность А. Журавского сочетается с большой организационной работой. По его инициативе в 1926 г. при Ленинградском университете было создано Бюро технических расчётов и производственных вычислений. Журавский стал его первым директором. С 1931 г. Андрей Митрофанович - руководитель отдела прикладной математики Математического института АН СССР, заместитель директора института по Ленинградскому отделению.

Трагический излом в судьбе А.М. Журавского произошёл в 1942 г., когда он был необоснованно репрессирован.

Началась Великая Отечественная война. Ленинград в блокаде. Журавскому предложили эвакуироваться, но только с одним членом семьи - матерью или сестрой. Он не принял таких условий, отказался. (Данный факт описан в романе А. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ" в главе "Случай с профессором Журавским"). И это послужило поводом, чтобы инкриминировать профессору намерение в сотрудничестве с немцами. Как раз в это время в Ленинграде "раскручивалось" Дело N555 по обвинению группы ленинградских учёных и инженеров в принадлежности "к контрреволюционной антисоветской организации". Искали врагов там, где их не было, чтобы объяснить, оправдать трудности на фронте. Было арестовано 127 ленинградских учёных, двенадцати обвиняемым в апреле 1942 г. военный трибунал вынес смертный приговор. Под пытками некоторым пришлось "добровольно" признаться в причастности к деятельности некой "организации, образованной для способствования иностранному государству, находящемуся в состоянии войны с СССР". Только четверо из "Дела N555" дожили до реабилитации в 1954 году.

Чудовищные обвинения во вредительстве А.М. Журавский упорно не признавал: "Вредительства в своей работе я не проявлял, мною всегда руководило чувство профессиональной честности". Ему припомнили дворянское происхождение. Применялся и простой шантаж. Ему объявили, что от него отреклись родные. И лишь спустя четыре года, при первом свидании с ними, он узнал, что это была ложь.

Около года А.М. Журавский провёл в тюрьме, ожидая исполнения приговора. Высшая мера была заменена десятью годами лишения свободы. Сначала он был этапирован под Соликамск Пермской области, а после войны его заключение проходило в ленинградской тюрьме N1 "Кресты". Так с февраля 1943 г. началась его работа в Особом конструкторском бюро спецлагеря для научных работников. Здесь он занимается работой, связанной с созданием новой военной техники. Здесь же им была создана школа молодых специалистов в данной области. Ярослав Голованов в статье "Палачи и жертвы Дела N555" ("Огонёк", N5, 1992) пишет: "А.М. Журавский в "шарашке" ОКБ N172 создал теорию теплового процесса, развивающегося в стволе орудия при стрельбе. Сделал доклад в Академии артиллерийских наук, после которого главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов издал постановление, по которому все новые артиллерийские проекты должны были сопровождаться расчётами по методике Журавского". Также в заключении им был произведён расчёт газовой турбины для реактивного двигателя, написано около 30 научных статей и отчётов по секретной тематике.

Вспоминает А.Г. Корман, который ещё во время учёбы в Ленинградском университете слушал лекции профессора А.М. Журавского. "Во время В.О.В. наши научные интересы основательно соприкоснулись. Как специалист по теории вероятностей я в 1943-1947 гг. вёл исследования, связанные с анализом ошибок, возникающих при стрельбе из автоматических артиллерийских установок.К работам был привлечён Журавский, который в то время находился в заключении в ОКБ-172.

В АНИМИ для встреч со мной Андрея Митрофановича привозили под охраной. Все проводимые нами исследования в то время были исключительно секретны, поэтому охрана на этих совещаниях не присутствовала и находилась вне кабинета.

В феврале 1949 г. Военный трибунал Ленинградского военного округа приговорил меня к пяти годам лагерей, определили в тюрьму N1 "Кресты", где находился А.М. Журавский. Так мы стали вновь работать вместе над одной и той же проблемой. Андрей Митрофанович стойко переносил все тяготы такого нашего тяжёлого положения. При необходимости успокаивал, утешал павших духом товарищей. Часто повторял "всё вернётся на круги своя".

После отбывания срока заключения в 1952 году А.М. Журавский был направлен в Сыктывкар. Так он оказался на кафедре математики Коми пединститута в должности лаборанта. Я в это время училась на четвёртом курсе физико-математического факультета КГПИ и ежедневно могла видеть и обращаться к Андрею Митрофановичу за консультациями.

Прошло более полувека с тех пор, а его человеческая красота не забывается. Тогда, зимой 1952 г., он предстал перед нами в наряде бывшего арестанта - серое грубого сукна пальто типа шинельки без тёплого воротника, шапка-ушанка арестантского покроя, кирзовые сапоги. В помещении его гардероб был также скуп - тёмная тужурка типа спецовки. Но его прекрасное, доброе, одухотворённое лицо, всё понимающие и всё прощающие глаза с какой-то иронией в них, гордая осанка, гордая посадка крупной головы, безупречно причёсанные седые волосы, мягкий спокойный голос - всё вызывало чувство почитания и даже юношеской влюблённости. Ходил он неторопливо, спокойной поступью человека, уверенного в своей правоте, не было в нём ни суеты, ни униженности (а таких сломленных после отсидки в лагерях людей приходилось видеть). Это, наверное, и была та самая породистость, что "от дворян". Но я видела и фотографию заключённого Журавского, предельно истощённого, неузнаваемого, опубликованную в 1993 г. в газете "Горняцкая правда" Санкт-Петербургского Горного института им. Г.В. Плеханова (технического университета).

А.М. Журавский, оказавшись в Коми пединституте, с присущей ему ответственностью и знанием дела, используя свой огромный опыт преподавания в ленинградских вузах, занимается созданием кабинета математики, которого раньше здесь не было, оборудованием его необходимыми пособиями, книгами, даже бумагой для черчения, тушью, картоном. Обо всём этом он пишет в письмах своей матери в Ленинград: ".Сейчас всё время уходит на организационнохозяйственную работу, обслуживание лекций и помощь студентам. За свои личные исследования ещё не принимался, хотя уже составил план. Думаю взяться, как отремонтирую арифмометры. Без них нельзя выполнить намеченных мною вычислений. Настроение бодрое. Хочется быть максимально полезным тому краю, где живу, и стране в целом".

Это не пустая патетика, а боль души, глубинные помыслы чистого и возвышенного человека, привыкшего трудиться и отдавать все силы на благо Отечества. А.М. Журавский обращается в адрес Берия с просьбой предоставить ему возможность завершить начатые в ОКБ работы.

А пока... "...Помогаю студентам, которые готовятся к экзаменам и зачётам. Иногда приходят дети работниц института, обучающиеся в средней школе. Я им помогаю по арифметике". Андрей Митрофанович занимается и с заочниками, по линии Института усовершенствования учителей читает лекции по математике, организует математический семинар на кафедре. С 1 сентября 1952 г. его переводят на должность старшего лаборанта с правом чтения лекционных курсов и проведения практических занятий, вскоре назначают на должность старшего преподавателя. Его оклад увеличивается с 450 руб. в месяц до 640 руб. (это примерно половина ставки ассистента). "По общепринятым понятиям я живу бедно. Однако мне хватает.Вот мне и хочется с тобой поделиться". Живёт он здесь на частной квартире, в деревянном доме у наших дальних родственников. На жизнь не жалуется, хотя пишет о накопившейся усталости. ".Комната, в которой я поселился, чистая. Домик тихий. Удобно работать и спокойно отдыхать". ".Летом собираюсь заняться огородом и рыбной ловлей". У хозяйки дома во дворе был огород, содержала корову, так что угощала своего постояльца свежим молоком.

Очень тепло А.М. Журавский отзывается о людях, которые его здесь окружают. Будучи русским и зная в совершенстве основные европейские языки - французский, немецкий, английский, владея испанским, шведским, итальянским, а также греческим, латинским, со словарём - норвежским, польским, он начинает изучать и даже говорить на коми языке. Однако отмечает его фонетические сложности и особенности структуры языка.

А.М. Журавский вдохновлён тем, что в Коми на базе пединститута намечается развернуть Политехнический институт с лесным и столь близким ему горным факультетами. Здесь, в Сыктывкаре, для него открылось огромное поле деятельности, и, даже получив в октябре 1952 г. разрешение возвратиться в Ленинград, тем не менее, он, по просьбе дирекции, остаётся в Коми пединституте, чтобы завершить свои лекционные курсы и провести зимнюю экзаменационную сессию. Он руководствуется чувством долга перед студентами и кафедрой. Но Ленинград, близкие люди, потребность продолжать свои научные работы зовут его. В январе 1953 г. он покидает Сыктывкар, а 20 декабря 1954 г. его полностью реабилитируют.

В период работы Андрея Митрофановича в Коми пединституте я довольно часто обращалась к нему за разъяснениями по высшей математике, хотя никаких трудностей с любимым предметом не испытывала. Честно признаюсь, что в большей степени это служило лишь поводом встретиться с этим замечательным человеком, всегда доброжелательным. Один случай я также связываю с именем Андрея Митрофановича, хотя по сути он никакого отношения к нему и не имел. Накануне предстоящего госэкзамена по физике я попала в больницу из-за приступа аппендицита. Этот предмет сдавала одна позднее, уже в день выпускного вечера. А после больницы к экзамену по высшей математике готовилась самостоятельно, на консультации ходить ещё не могла. И всё же накануне экзамена решила уточнить доказательство одной теоремы именно у Андрея Митрофановича. Как-то не давался этот материал - можно было бы его "вызубрить", но хотелось разобраться досконально. Однако в тот день Андрея Митрофановича в кабинете не оказалось. Ну и, как водится "по закону подлости", на экзамене мне достался именно этот злополучный вопрос. Я знала исходные данные, знала, что требовалось доказать. Но как? Пришлось придумывать свой вариант. Экзаменатор отметил оригинальность, поставил мне "пятёрку", видимо, в большей степени за смелость, чем за правильность моих выкладок (до сих пор не знаю, так ли это). Кто знает, если бы проконсультировалась у профессора, может, и не было бы такого курьёза.

В 1960 году по своим научным делам привелось быть в командировке в Ленинграде. Зашла на кафедру высшей математики Горного института. Милые дамы позвонили Андрею Митрофановичу домой, и он пригласил меня зайти. Жил он поблизости от института, на Васильевском острове. На кафедре мне с восхищением рассказывали о своём заведующем, вспомнили даже такие подробности: раньше свои лекции профессор читал в белых лайковых перчатках (ведь приходилось много писать мелом на доске), а по возвращении в Ленинград не стал претендовать на свою бывшую квартиру, занятую уже другими. Так был утрачен семейный архив, рукописи Журавского, его большая библиотека.

Я была очень рада вновь встретиться с Андреем Митрофановичем. Возможно, он принял меня у себя дома тоже с какими-то добрыми чувствами, хотя бы просто из вежливости. При нашей беседе он много расспрашивал о Сыктывкаре, каким он стал теперь, спустя восемь лет. Спрашивал даже про овраг, который был на его пути из института домой.

Андрей Митрофанович сидел за письменным столом в своём кабинете, такой же величавый, значительный и в то же время - благожелательный, спокойный, и небольшая усмешка вновь была в его глазах. То ли по отношению к тем годам, которые он провёл в серых арестантских одеждах, то ли по отношению ко мне, в сущности ещё девчонке, которая с таким обожанием смотрела на него. Возможно, он вспоминал, как искренне, без предубеждения, с почтением я относилась к нему, когда он работал лаборантом, будучи на самом деле профессором "Circolo matematico".

Через год после реабилитации А.М. Журавского восстановили в должности заведующего кафедрой высшей математики Ленинградского горного института. В 1958 г. присудили степень доктора технических наук (без защиты диссертации), а в 1961 г. он был награждён орденом Трудового Красного Знамени. А.М. Журавский возобновляет научные связи с НИИ горной промышленности, институтом МЕХАНОБР и др. О результатах своих исследований докладывает на IV Всесоюзном математическом съезде, на Международном конгрессе математиков в Москве (1966 г.), на Международном конгрессе по обогащению полезных ископаемых в Ленинграде (1967 г.).

Очень тёплыми воспоминаниями делится профессор В.Г. Лабазин: "Весна 1956 года. На кафедре высшей математики вновь заведующий Андрей Митрофанович Журавский. Элегантный, подтянутый, спокойный, всегда приветливый. Человек из легенды.. .Никаких скоропалительных кадровых перестановок, никакого навязывания своего мнения. Напротив, первое время А.М. очень тактично посещал занятия, знакомился со сложившейся на кафедре атмосферой. Всегда вежлив и тактичен. Никогда не повышал голоса. Работалось при Андрее Митрофановиче легко, спокойно. Он был Профессор с большой буквы" ("Горняцкая правда", 1998 г.).

В своих воспоминаниях все отмечают широту и глубину познаний А.М. Журавского в самых разных областях - в точных науках, истории древнего мира, истории христианства, в знании языков. Интеллигентность, воспитанность, мудрость, понимание высокого предназначения человека в этом мире были неотъемлемыми чертами его личности.

Человек широкой научной эрудиции, высокой культуры, крупный учёный-математик, претерпев унижения и оскорбления, но переступив через них, Андрей Митрофанович сохранил в себе главное - человеческое достоинство, благородство, преданность науке, истинный патриотизм - и пронёс их через всю свою честную жизнь.

А.М. Журавский скончался 4 сентября 1969 года в результате трагической случайности - его сбил мотоциклист.

 

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "Литературного Кисловодска"

 

Последнее изменение страницы 9 Oct 2022 

 

ПОДЕЛИТЬСЯ: