Сайт журнала
"Тёмный лес"

Главная страница

Номера "Тёмного леса"

Страницы авторов "Тёмного леса"

Страницы наших друзей

Кисловодск и окрестности

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "ЛК"

Тематический каталог сайта

Новости сайта

Карта сайта

Из нашей почты

Пишите нам! temnyjles@narod.ru

 

на сайте "Тёмного леса":
стихи
проза
драматургия
история, география, краеведение
естествознание и философия
песни и романсы
фотографии и рисунки

Страница нАТАЛЬИ фИЛАТОВОЙ

В Серебряниках
Цветные стеклышки
Крымские яблоки
Так мы жили
Васильевская 13
Старый Арбат
Джибути
Того
Того, Ломе
Тунис
Обзор "ЛК"-77
О книге А.Квитка "Песчаное чудовище"
"Литературный Кисловодск", N82 (2023г.)

Наталья Филатова

ДАЁШЬ ТУНИС!

Последний день мая уже наступил и я, уложив сына и проводив последних гостей, всё же решила помыться перед дальней дорогой.

Есенин, пишут, тоже мыл свои золотые кудри, прежде чем идти на ответственное событие.

Спать оставалось катастрофически мало, но нужно было отключиться на время, кратное полутора часам.

Будильник прозвенел в темноте, и от его звона как-то тревожно забилось сердце. Я представила себе те перегрузки, с которыми придётся сегодня встретиться.

Перекусив втроём бутербродами с обжигающим крепким кофе, мой сын и подруга Лида загрузили коробками и чемоданами Лидину "Ладу" до потолка, двинулись в путь.

Улицы пусты и тихи, город ещё спит, лишь мы спешим на рейс Москва - Тунис. Уже при подъезде к Шереметьеву-2 сердце снова куда-то падает: видим трогательную берёзовую рощу и поле отцветающих одуванчиков. Таких берёз и такого поля больше не увидеть по крайней мере до следующего года.

Аэровокзал создал, как всегда, ощущение "чистилища" - перед входом в рай или ад. Это уже как повезёт и что там запрограммировано у Всевышнего! Наступает момент проверки твоей личности, твоего багажа, твоей подготовленности перенести всю тягомотину нашего Аэрофлота.

Так и есть! Узнаём, что наши места уже проданы кому-то и нам не удастся лететь в своём классе. В последние двадцать минут всё выясняется и утрясается. Слава Богу, летим!

Последний взмах руки подруги и воздушный поцелуй. Мы уже на пограничной полосе аэропорта. Место у окна нашлось для сына, а мне уже и не важно где - лишь бы лететь! И вообще скорей бы взлететь, и сесть удачно, и скорей бы всё это закончилось! Взлетаем, садимся и снова взлетаем. Наконец под нами Средиземное море, сапожок Италии, а затем разворот на Тунис.

Вылетали в семь часов двадцать минут по Московскому, а прилетели в одиннадцать часов, по местному времени. Стюардесса объявила, что за бортом температура плюс двадцать восемь, экипаж желает нам всего хорошего и прощается с нами. Как везде - автобус к трапу. В один автобус весь салон самолёта не поместился, но нас в первой группе привезли к таможне. Снова проверка, заполнение бланков, обычная череда ритуалов. Ах, вот за стеклом мелькнуло знакомое лицо с букетом роз в руках. Рома, смотри, это наш заждавшийся папенька сияет улыбкой!

Улица сиреневых акаций у нашего "Культурного центра". Эти сиреневые цветы, похожие на львиный зев, сыплются на крышу машины нашего представителя "Культурного центра" Игоря Вершинина. Прохожие идут мимо, они не видят, не замечают: им примелькалось, они топчут прекрасные цветы своего родного города, а мне в диковинку, я смотрю на этот сиреневый дождь-град и улыбаюсь! Это так нарядно, красиво, празднично!

От площади Луи Пастера в горку, влево уходит улица жёлтых акаций. Их много, они тоже осыпают тротуары жёлтым дождём, напоминая картину Святослава Рериха "Лель". На родине сейчас на Садовом кольце цветут липы. Восхищаясь, не устаёшь сравнивать, а сравнивая, бежишь в воспоминаниях назад, сталкиваясь с ностальгическим состоянием. Оттого, что всё в памяти, а осязать и видеть я буду родное нескоро.

Полночь. Насмотревшись до одури французских и итальянских программ телевидения можно бы лечь спать, ан нет - соседи с четвёртого этажа решили выяснять отношения, и теперь с криками и грохотом носятся по лестницам. Спасибо, что недолго. Пытаюсь уснуть, но нет: сторожу на ближайшей стройке вздумалось именно сейчас разрубить длинную доску. Зачем, нам не понять: ведь мы же не тунисцы. Третий раз пытаюсь заснуть - мешают кошачьи распри у подъезда. Тоже не терпится выяснить отношения именно теперь и не часом позже, и всё это под непрекращающееся завывание ветра, дующего с запада. В доме, то в одной квартире, то в другой, с силой в два балла грохают, захлопываются двери. Сквозняк гуляет по всему дому. Одно спасибо - выдувает комаров, залетающих на пятый этаж.

Сегодня пятое августа тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Время услужливо стирает из памяти многое, заботясь о голове-компьютере, чтобы не разлетелся от перегрузок. Вот записываю, а для кого? Кто удосужится прочитать?

МАРТ. Вот и март наступил. Зацвела мимоза в Тунисе. Её аромат пьянит, баюкает, но всё равно не спится. Тяжёлые колючие ветки мимозы лениво шевелит вечерний ветер. И нигде не видно почему-то наших грузин в больших кепках с огромными чемоданами, с которыми они налетают, как чёрные вороны, восьмого марта в столицу торговать мимозой (по рублю за веточку с ладонь величиной). Их нет, а мимоза цветёт и радует, благоухает. В предгорьях, на распаханных полях красуется своей жёлтой медоносной кроной. Никто не рвёт, и тем более не продаёт, может, тунисцы привыкли и уже не замечают этой красоты, а я любуюсь и впитываю в память. По обочинам вдоль дороги под кустами расцвели анемоны. Крупные, нежных пастельных оттенков, но их тоже никто не срывает для букетов.

Сентябрь. С концертами по стране приехали знакомые музыканты: мы с ними работали в Алжире двенадцать лет назад.

Чтобы вывезти "безлошадных" скучающих друзей на пляж, вместе с мужем заезжаем за ними в гостиницу. Я осталась ждать в машине. Прекрасная пятизвёздочная гостиница с обилием цветов перед входом и обилием искусственных цветов внутри здания. Всё чисто, торжественно, красиво. Единственно что тяжко воспринимается - везде низкие потолки, всегда хочется поскорее выбраться на улицу. В дверях стоит одетый по-восточному красавец в белой одежде и в красной турецкой шапочке на голове. Любезно открывает и закрывает двери, но может и выставить с порога если понадобится. Перед входом большая круглая клумба с бархатцами, мальвой и гладиолусами. Вроде посажено много, дорогого, но нет тепла и ухоженности цветов, что растут на наших шестисоточных участках под Москвой. Казённо, пыльно, без любви глядят сиротами цветы. Вот ветерок из-за ворот гостиницы принёс большую охапку жёлтых пенопластовых уплотнителей, которыми присыпают дорогую аппаратуру для перевозки. Сначала робко, потом всё смелее под ветром они побежали по дорожке вокруг клумбы к подъезду гостиницы, как жёлтые цыплята. Вышел уборщик с щёткой и ведром. Я решила, что он пришёл убрать, подмести эту жёлтую невесомую стаю. Да нет же. Он прошёл к дальнему забору, где не стояли машины и стал выметать лужу, образовавшуюся после вчерашнего дождя, размазывая её по всей автостоянке, и сам утопал в этой луже. А небо снова затянули тучи, стал накрапывать мелкий дождь, затем грянул гром, и ливень не застал себя ждать.

Поездку к морю пришлось заменить сидением за столом и просмотром слайдов. Человеческая натура сложна и непонятна. Никто не хочет открыть своё истинное лицо, потому что начнёт действовать влияние других людей, и чаще не в вашу пользу. Но можно довериться бумаге, она терпеливая, и есть шансы, что никто не доберётся прочитать ваши откровенности.

Адаптация моя идёт плохо. Пытаюсь анализировать, почему? Ничего не хочется делать, никуда не хочется идти, ничто не интересует. Вот только мир книг пока радостен и желанен. Но это же опять уход от действительности, в которой я оказалась. "Здесь и сейчас" не получается, лучше "там и тогда"! Качаю энергию в прошлое, затем в мечтах немного в будущее, и сама остаюсь обессиленной, подавленной. Одна мысль - домой! Но там сумно и плохо, там тяжело и бестолково, там стреляют на улицах. И всё же туда, к родным, близким, друзьям! В квартиру, где всё разваливается, где сыплется с потолка и плесневеет шкаф на кухне. Но там Родина! Там можно поехать и хочется поехать в любую сторону. А здесь всё чужое. По ночам бессонница, да и как заснуть под серенаду "храповицкого" мужа. Через кухонное окно донёсся жуткий храп со стройки под горкой, где строят частную клинику. Подойдя к окну стала вглядываться в темноту, где обычно сидит сторож, и прислушиваться. Вот, думаю, как бдит! Аж на два квартала слышно. Утром выяснилось, сторож не причём: это так поют сухопутные лягушки, короче, наши жабы. Видно настолько сухобеспутные, что у них в горле всё пересохло и их песня состоит из храпа и хрипа. Но даже лягушек способны распугать магнитофоны любителей ночных танцев. В соседнем доме свадьба, гремит музыка на пределе переносимых децибелов. А песня эта старая называется "мне хорошо" или "веселитесь вместе с нами"! Я думаю, тунисцы по своей природе "совы": днём дрыхнут, а как стемнеет - песни о любви на всю ночь! Приходится подстраиваться под их режим и спать днём. А как быть тем, кто работает?

Шестое августа тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Белое солнце на закате - как бледная утренняя луна. Вот оно влияние сахарского песка "Хромотана" - вот это белое солнце пустыни. Приблизительно около двадцати часов оно скрылось за белой пеленой горизонта на уровне угла двадцати градусов...

О собаке

Это было во вторник, пятнадцатого августа. Зной достиг своего апогея. В доме без кондиционера находиться было невыносимо. Жить в духовке, хоть и каменной, не очень-то приятно. Игорь предложил мне проехать к морю, в местечко под названием "Амилькар" и искупаться. Купаться там я как-то была не очень настроена: грязно на пляже, а рядом дренажный сток из президентского дворца. И вот, уже в сумерках, мы добрались туда. Неподалёку расположилась арабская семья из пяти душ. Тут же на пляже - их микроавтобус. Как всегда, не поймёшь: две или три жены сопровождают араба или это уже взрослые дочери. Арабки купаются в длинных штапельных платьях и когда выходят из воды очертания всех прелестей проглядывают. Мой муж ушёл купаться, а я осталась в машине, открыла оба окна и лёгкий вечерний бриз приятно обдувал меня, навевал мысли о доме, о нашей чистой тверской речке Сози и моих одиноких купаниях в её водах. Впереди нас, ближе к президентскому дворцу, к его заднему выходу, расположилась ещё одна семья. Хозяин вывел на поводке большого чёрного, с облезшими боками и сваляной шерстью, пса. Позвал двенадцатилетнего сына, и втроём они направились купаться. Хозяин тащит на поводке пса, тот лениво или обессиленно упирается. Может хозяин решил таким купанием избавить пса от блох? Мне ещё больше расхотелось купаться. Блохи, вылезая из пса, будут плавать на поверхности, и подцепить эту "радость" нет желания. Море слегка бурлило, и шла метровая, с накатом, волна. Когда пёс пытался плыть, то хозяин дёргал за поводок, и голова пса погружалась в воду. Затем снова показывалась - прилизанная водой и с зачумлённым взглядом. Хозяин снова дёргал поводок, и голова пса скрывалась под волной. У меня вырвалось: "Он что его топит или купает?" Это на глазах у всех, у родного сына, который рядом барахтался в волне. Зачем? Борьба продолжалась приблизительно десять минут, в очередной раз, голова пса не показалась над водой. Тогда хозяин, подхватив под брюхо пса, стал двигаться к берегу. Уже почти на берегу его настигла более высокая волна. Он, видимо, споткнувшись о камень в воде, упал и выпустил поводок. Потом, спохватившись, уже в вечерней тёмной воде разглядел и подхватил нахлебавшегося пса и выволок его на мокрый песок. Пёс не подавал признаков жизни, лежал как тряпка. Подошёл сын, прибежала из машины жена, в положении приблизительно месяцев семь беременности. Стала размахивать руками и что-то быстро говорить на арабском. Затем подошёл хозяин той машины, что стояла рядом с нами, и они вместе пытались выдавить воду из пса, но делали это неумело, грубо, брезгливо и безуспешно. Наблюдая всё это, я тихо материлась и порывалась несколько раз броситься на помощь, но муж заявил, что мы здесь иностранцы и не имеем права вмешиваться. Подошли двое полицейских, которые охраняют дворец на прилежащей к нему дороге. Жестами показывая в нашу сторону, отчитывали хозяина собаки. В ответ он только разводил руками, как бы говоря: "Не понимаю, я её купал, а она почему-то утонула?" Я в последний раз обратилась к мужу с предложением попробовать оживить собаку, но он запретил мне это делать. Я с досады, помню, даже плюнула в сторону топителя и попросила мужа увезти меня скорее отсюда. Может, Аллах покарает этого болвана. Жена его на сносях, как ей аукнется виденное? Родится ли после всего этого ребёнок здоровым, и родится ли? А может, хорошо, что пёс утонул, - освободился от такого хозяина: душа ведь нетленна. Вот такие мысли летели в моей голове, пока мы возвращались домой. Настроение было испорчено окончательно. После таких стрессов надо выпить виски, шестьдесят грамм, за упокой души собаки...

 

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "Литературного Кисловодска"

 

Последнее изменение страницы 31 Mar 2023 

 

ПОДЕЛИТЬСЯ: