Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
"Ли, любовь моя, цветок неповторимый!" Это начало того самого первого письма, которое она получила от него, опять вспомнилось с болью в сердце. Душа разрывалась, неудержимо текли слезы. Так было и тогда, уже тридцать один год тому назад. И сейчас то же чувство: такой дорогой, близкий, любимый. Но так далеко - и нельзя быть вместе! Прошло уже почти пять лет. как по обоюдному согласию они даже не переписываются. И ничего нельзя изменить в их жизни. Сейчас ему восемьдесят шесть, а, может быть, его даже нет в живых. хотя он говорил, что у них в роду все долгожители. Дай Бог!
Уже глубокая ночь, а сна всё нет, почему-то беспокойно. Может быть, сейчас он тоже думает о ней? И вдруг, впервые за всё время, её пронзила горькая мысль: "А если он болен, беспомощен? Совсем один? Никого нет рядом? Не должно так быть: ведь были у него жена, дочь, внучка! А вдруг?"
Как тогда в Москве. Она заехала к нему в гостиницу, он лежал с высокой температурой, больной гриппом. Она за ним ухаживала, вызвала врача. Его хотели увезти в больницу. На следующее утро она должна была ехать в один подмосковный центр, где проводился ответственный эксперимент, отменить который было не в её власти. Он на неё даже обиделся.
Сна все не было. Она решила во что бы то ни стало завтра утром позвонить в его далекий город, хоть что-нибудь узнать о нём. Эта мысль её успокоила, и она наконец заснула.
Они встретились на отдыхе летом. Он был с семьей, она со своими детьми - сынишкой и дочкой. Семейный дом отдыха - всё просто, мило, уютно. Она стала замечать этого высокого, подтянутого, весьма сдержанного, деликатного мужчину с обритой наголо головой. Ничего яркого, громкого. Даже голос его звучал приглушённо. Вежливо здоровались, проходя мимо друг друга. Ей тогда не было ещё сорока, а он, как потом выяснилось, на пятнадцать лет, старше. Однажды предложил для чтения томик Сомерсета Моэма, сказав при этом: "Прочтите письмо".
Она стала искать между страничек записку, ожидая признания, но оказалось, так называлась новелла - "Письмо".
И все-таки наступил день, когда они столкнулись у деревянной лестницы, ведущей на второй этаж коттеджа, где она со своими детьми снимала комнату. Их одновременно пронзило как молнией: кинулись друг другу в объятья.
Ходили гулять в парк, к морю. Любили друг друга горячо, безумно. Он стал называть ее Ли и всё время повторял, что она не знает себе истинную цену. Но откуда же знать? Никто раньше не говорил ей этого. Как там у немцев? Kinder, Kuche и еще работа в университете. Ему, более искушенному в жизни, хотелось верить. В молодые годы он работал за границей, в Европе, на дипломатической службе, уж наверное, кое-что повидал в жизни. Да и сама для себя она стала открытием: распахнулась такая глубина чувств, о каких она и не подозревала.
Вскоре она с детьми уехала в свой родной город. Когда он звонил ей, у нее останавливалось дыхание, не могла сказать ничего, ни одного слова: не было темы, которую могли бы обсуждать. Только повторяла: "Да, да, да..." Как можно говорить о чем-то, болтать, когда душат спазмы, невозможно дышать!
Встречались они редко, примерно один раз год, в Москве или Питере. Он не знал, что делать, как решить их общую судьбу. Не мог оставить свою уже престарелую супругу, да и она не могла ничего изменить в своей жизни. Он был мягок, внимателен, говорил, что такое чувство у него родилось впервые, и оно последнее, что отвела ему судьба. У него было больное сердце, и эти слова она восприняла как прощание, перепугалась, заплакала. Иногда он рассказывал о своих небольших романах, и она была рада за него, что ему с теми женщинами могло быть тоже хорошо. Он подолгу бывал оторван от дома, семьи, и его маленькие "шалости" никому не причиняли неприятностей. И она не ревновала его к прошлому, только сожалела, что их пути не сошлись раньше. Верила, что могла быть счастливой с ним. Каждый раз, готовясь к встрече с ним, волновалась, как перед первым свиданием.
Мужа своего давно не любила, поэтому считала, что не изменяет ему с любимым человеком. Самой большой ценностью для нее были дети, да еще отец, добрый, умный, заботливый, которого она хотела бы видеть всегда рядом. Но он умер, возникла пустота.
А тут вдруг любовь! И счастье, и несчастье одновременно. Он далеко, но всегда рядом, в сердце, в душе.
Переписка их длилась двадцать шесть лет, в последние годы они встречались всё реже и реже, а потом и вовсе перестали видеться. Но время от времени с прежней силой нежности к родственной душе, к бесценному человеку она вспоминала его, и в душе всё вновь обрывалось, останавливалось...
Как-то она подарила ему "Саламину" Рокуэла Кента. Сама чувствовала себя любящей Саламиной. И вновь сердце разрывалось от тоски, от безмолвного, как ледяная пустыня, но горячего чувства. Чувства, которое испепеляло и её самое, и могло отогреть, спасти замерзающего во льдах...
Утром следующего дня она набрала код его города, квартирный телефон, долго ждала, но никто не отозвался.
Он редко выходил из дома, и то лишь недалеко, до скамейки у подъезда. После инсульта плохо слушались правые нога и рука. А сейчас, когда заканчивалась осень и с каждым днем становилось всё прохладнее, на скамейке долго не просидишь. Вот и теперь, гляди из окна на засыпанный золотистой листвой двор, оголенные ветви деревьев, мокрый асфальт, он не решился никуда выходить. День будет долгим. Дочь с работы придет поздно: она иногда задерживалась по вечерам - своя жизнь.
И вот теперь он в доме один. Жена скончалась недавно. В общем, он обходился без посторонней помощи, спокойно относился к необходимости выполнять некоторые домашние дела. Много ли ему нужно? Сварить цыпленка, помыть овощи, фрукты.
Сегодня решил почитать Сомерсета Моэма: томик в белом переплете стоял на самой верхней полке книжного шкафа. Он купил его вскоре после того как точно такой же подарил Юлии. Но рука машинально потянулась к другой книжке, тоже в белом переплете. "Саламина", это от неё. Здесь же, в этом уголке шкафа стояли два серебряных с позолотой стаканчика. Их тоже подарила Ли., как он называл свою золотистую, рыжеволосую Юлию, в первый год их знакомства, на его день рождения. Эти стаканчики он всегда приносил с собой, когда приходил на свидание с Юлией, и они потихонечку пили коньяк, закусывая шоколадом. Всё что она иногда ему дарила было каким-то изысканным, вызывающим ностальгическую муку, напоминающим о несостоявшемся, безвозвратно утерянном.
Ли - его последняя любовь. Когда он познакомился с Юлией, при первой же возможности поехал на другой конец города к своей бывшей "пассии", с которой встречался последние два года, большей частью уже как-то по привычке. Они раньше вместе работали, случайно встретились, но уже ничто не волновало, а искать новые приключения не хотелось. Изредка, когда он заезжал к своей "мадам", возникало ощущение приободренности. Это тешило его мужское самолюбие, как бы отдаляя надвигающуюся старость. Она была абсолютно фригидной женщиной и всерьез просила, чтобы он разбудил в ней настоящую женщину. Но их отношения так и остались прохладными Так что, решив расстаться с ней, он отвёз букет жёлтых роз, сказал последнее "прости" и честно признался, что встретил другую. Он не допускал для себя двойственности в отношениях, особенно с женщинами. Она не стала держать зла, а когда приезжала Юлия, обеспечивала её даже билетами в ленинградские театры. А умница Юлия, перед которой он отчитался в своем рыцарском поступке, объяснила ему, хотя и более искушенному в амурных делах, что просьбы его бывшей дамы были бессмысленными, потому что она просто не умела любить и наверняка никогда никого не любила, даже его.
А Ли с первой минуты была горячей, желанной, необыкновенной в своих искренних порывах, и он сам не ожидал от себя, что способен на такое всеохватывающее чувство. Жить без Ли было просто невозможно. Он думал, как быть, как решить судьбу её детей, ещё школьников. Примут ли они его? Он задавал эти вопросы Юлии, но она молчала, ничего не объясняя. Да и он, действительно, как покинет свою жену, он, который прежде всего считался с приличиями? Хотя дома была многолетняя скука, всё уже устоявшееся, никаких всплесков эмоций, но он должен нести свой крест, единожды приняв его на себя.
Ли часто писала. И как она писала! "Душа моя!..", а дальше строчки лились и лились. Странно, по телефону она обычно мало говорила, терялась, а писала как литератор, как поэт. Умница!
Но они всё же были повенчаны любовью. В первую же после их знакомства встречу он одарил её колечком, простым, золотым.
Саламина с книжной страницы вдруг вздрогнула. Резкий, настойчивый звонок телефона вернул его к действительности, не дав понять до конца, уже в который раз за эти годы, что может быть общего между коренастой эскимоской с характерным овалом лица, разрезом глаз и той Ли, больше похожей на англичанку - стройную, светлую, утонченную, почему они существуют вместе в его жизни, чем связаны? И вдруг понял - выражением глаз, вопросительно-ожидающим, со слезинкой. Это, наверное, и было отражением женского чувства и какой-то глубокой боли. Неужели он виноват?..
Он не успел подойти к телефону.
2000 г.
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 9 Oct 2022