Сайт журнала
"Тёмный лес"

Главная страница

Номера "Тёмного леса"

Страницы авторов "Тёмного леса"

Страницы наших друзей

Кисловодск и окрестности

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "ЛК"

Тематический каталог сайта

Новости сайта

Карта сайта

Из нашей почты

Пишите нам! temnyjles@narod.ru

 

на сайте "Тёмного леса":
стихи
проза
драматургия
история, география, краеведение
естествознание и философия
песни и романсы
фотографии и рисунки

Рассказы Ивана Гладского

Старость
Песня - душа
Под Счастливой Звездой
Пустозвон
Притворщик
Тетя Клепа на пляже
Исцелители
Сон в руку
Фантазер
Настино счастье
Баранина к празднику
"Литературный Кисловодск", N40

Иван Гладской

ТЕТЯ КЛЕПА НА ПЛЯЖЕ

За два дня до отъезда я договорился с Колей, что он заберет меня в 6 утра на развилке. Еще издали я узнал свой автобус. Приветствуя, махнул Николаю рукой, он тем же ответил и приложил палец к губам. Понятно, намерен устроить какой-нибудь розыгрыш. Это у него как болезнь - над кем-нибудь подшутить, выставить напоказ порок, а то и поставить в глупое положение. Скитаясь с ним два года по командировкам (он тогда возил нас на летучке и числился монтажником) насмотрелись мы его представлений. Он и нас втягивал в эти потехи, мы подыгрывали ему и подражали.

Бывало, зайдем на базар закупить продуктов, заведет разговор с торговкой: "Уважаемая, намедни наш парень покупал у вас перец, а он оказался негорьким, наверное, опылился от болгарского?" "Что вы, молодой человек, отведайте". Коля берет самый большой стручок, откусывает половину и ловко прячет её в руку, вторую - кладет на стойку, изображает, что тщательно разжевывает, отрицательно качает головой: "Наверно, с той же грядки? А просите дорого. Нехорошо". Та с изумлением хватает остаток перца, кусает, жует, кривится как от зубной боли: "Бесстыдник, а выглядишь порядочным!" "Но платить за весь перец я не намерен: половину - съели вы, ваша светлость. Вот вам 15 копеек".

Другой раз обращается к двум пьянчужкам: "Ребята, работа есть на бутылку - бочки погрузить в машину". Те требуют и на закуску. Получают отказ: мол, не желаете - найму других. А они, боясь упустить халтуру, быстро берутся за дело. Подкатывают бочки, открывают борт машины. Из кабины выходит шофер - детина огромного роста: "Что такое, в чем дело?" - "А вот начальник велел погрузить бочки". "Какой начальник, какие бочки? Позальёте глаза с утра и блудите. Сейчас возьму рукоятку и начну выправлять на башке!" А "начальника" и след простыл, поглядывает из торговой толпы на результат содеянного.

Или вот, жили как-то в станице Новотроицкой, в гостинице. Направился я утром умыться, а дежурная увидела на спине моей майки номер, спрашивает у ребят, что это значит. Коле тут же взбрело устроить розыгрыш: "Так он ведь из Кочубеевки, только из лагеря освободился. Там же они все под номерами. Наверное, обратили внимание - физиономия бандитская. Мы его все побаиваемся, навязали же в бригаду. Не приведи, господь. Спроси, за что срок отбывал - непременно соврет: "Мешок пшеницы спер".

- Боже мой, а у меня там сын сидит, может, он его знает? Ни за что посадили. В школе механизации учился. Напали на него двое, а он же у меня боксом занимался, отмутузил обоих, фонарей наставил. А у одного папа - шишка, и засудили на два года. Как он там, Бог его знает?..

Вернулся я. Гляжу, у ребят ехидные морды, затаились. Догадался: надо ждать подвоха. А дежурная этак робко спрашивает: "А зачем это у тебя, Федя, двойка на спине?" - "Это мне племянник-баскетболист майку подарил".

- Да уж чего ты там скрываешь? - начал Коля. - У Нины Ивановны на "двойке" в Кочубеевке сын срок тянет. Может, слыхал там фамилию Шелухин?

"Вот черти, - думаю, - надо подыграть".

- Да... припоминаю, он в другом отряде. Бакланистый парень, похоже, верховодит. Чуть кто из блататы нос задерет - он ему в рыло: "На место, подошва, это тебе не при немцах!"

- О, Боже, он опять за свое, - воскликнула женщина, - еще могут срок добавить?

- Нет, Нина Ивановна, - начал Коля заглаживать глупую шутку, - за это срок не добавляют, там только так и надо, иначе - заклюют. Не беспокойтесь, кормят там хорошо, обувают, одевают, воспитывают. Вернется культурным, кротким: ударят по одной щеке, он смиренно подставит другую, как по писанию. Не надрываются, работают, по фене ботают.

- А это чего же - ботают? В школе что ль учатся? Пишет, что кончает десятый класс. Вернусь, - говорит, - пойду в институт спорта.

- И поступит, молодец, оттуда многие возвращаются людьми, - успокоил женщину остряк-самоучка.

Захожу в автобус. С разных концов строители "Крайколхозстроя" еще вчера съехались в Ставрополь, чтобы чуть свет отправиться на отдых к Черному морю. Многие спят, сидя с детьми. Лишь три мужика и три женщины наскоро устраивают на чемодане стол, открывая начало отдыха. Позвали Колю позавтракать, пригласили и меня:

- Присаживайся, товарищ, гостем будешь, поставишь бутылку - хозяином будешь.

- У вас, смотрю - шик, вино заморское, коньяк, а у меня - водка.

- Это прелюдия, а в разгар событий и бормотуха в ход пойдет.

В шутнике я узнал мастера из Александрии, мы там перекрывали ДК. А он, видимо, меня не запомнил. Две кокетливые светлые девицы лет по тридцати пяти конторского вида орудовали над "столом", третья - такого же возраста, сытенькая, смуглая, оказалась шутницей. Ее интересовал вопрос: почему это говорится, что муж и жена - одна сатана, а отдыхать ездят врозь. Ответ она ждала, глядя на меня. Я подумал, по глупости, уж не положила ли она глаз на меня, может, хочет завести романец на приволье? Решил отпугнуть шуткой:

- За 40 лет, детка, совместной жизни так осточертели друг другу - рады расстаться на 2 недели. Да и некогда старушенции: детворой занята.

- Это сколько ж вам стукнуло, и какая орава на попечении супруги?

- Седьмой десяток прет, - начал я врать напропалую, - а детей - больше тридцати: она детским хором руководит.

- Вон как! Сразу видно, что и вы петь мастер. А кем работаете? - забрасывала меня смуглянка вопросами.

- Пою я, в основном, в таком вот обществе. Зовут меня Федором, работаю стрелочником, железнодорожник я.

- А путевку в нашем колтуне спроворил, небось, по знакомству?

- Блат выше наркома. Кто ж откажется от халтуры? Бесплатно везут и привозят, все удобства, жилье. Братан подарил: он в вашей системе работает. Наверное, знаете председателя объединения "Крайколхозстрой"?

- Поэтому-то и подняли наши ажиотаж, - заговорил Коля, расправляясь с куриной ножкой. "Бегом, кричат, - тебя сам Немировченко к телефону требует. Наказывает забрать на Кочубеевской развилке товарища: "Может, он опоздает. Обязательно дождись". Спать, небось, любит, - съехидничал Коля в мой адрес.

- А фамилия другая: записано Семенов. Неродной брат? - осведомился старший группы, инженер из Благодарного.

- Родной - по отцу. Мать записала на свою фамилию: как говорится, грех молодости. Знаете, заезжает, когда бывает в наших краях. Вот и пожаловал путевкой.

- Ну, ты, парень, чисто Пьер Безухов, незаконно рожденный граф-стрелочник. Счастливчик! - сострил Коля. Но я тут же его осадил: "Тебя как зовут? Бери вот крылышко, а мы еще по 5 грамм капнем в зоб водки". И полез в свой саквояж за бутылкой. Но старший группы меня остановил. Хватит, мол, а то, как бы чего не вышло. Все как-то притихли, будто пробежала черная кошка. Женщины "свернули стол". Участники трапезы стали устраиваться спать. Лишь смуглянка, сидя со мной рядом, бодрствовала, восторгалась красотой и чистотой кое-где ещё не скошенных пшеничных полей. Она заметила, как Коля в зеркало заднего вида подмигивал мне. Шепнула на ухо: "Мне кажется, вы с шофером давно знакомы, надурили всю нашу гоп-компанию насчет родства с председателем объединения?"

- Оставьте свои подозрения, а то как бы чего не вышло. Это он подмаргивает от радости, что едет и везет нас к морю и что на халяву наелся курятины.

- И то радость. Смотри, Федор, как сладко спит наш предместкома, аж слюна бежит. Всю ночь они "гудели" в общежитии: вырвались от жен и начальства на свободу. Надо ж было вам комедь разыграть. Испортили им обедню.

В Армавире Коля сделал двадцатиминутную остановку там, где есть все удобства и ларьки. Пассажиры вышли размяться и прогуляться по всяким делам. Спохватился и предместкома, требуя от мужчин по рублю на пиво. Я козырнул десяткой: а чего скупердяйничать! Жена отстегнула сотню и столько же от премиальных заныкал: "Бери, друг, сколько донесешь, а дамам - мороженое". Ах, море, море! "Ох, сколько счастья, сколько горя нам это море принесло!" - поется в старой песне. Везут люди детей, чтобы показать чудо природы. Побывает человек один раз и тянет его сюда снова.

Далеко за полдень приехали на базу отдыха. В первую очередь почти все бросились освежиться в морской воде. В день пересмены - затруднение с ночлегом. Мы с Колей уступили кровати женщинам с детьми, ночевали в автобусе на сиденьях. Вечером пили холодное пиво, беседовали, вспоминали прошлое!

После завтрака - на пляж. С нами увязалась смуглянка. Возле мусорного бака Коля поднял керосинку, начал рассуждать: "Вот она историческая древность, чистенькая, хозяин хранил: авось, еще придут её времена, не бросил в бак, положил рядом: может, кому сослужит. Оправдаем же его надежды? Сейчас устроим кино. Пойдем берегом подальше от своих". Завернул находку в подстилку, начал разъяснять свою затею: "Вы - влюбленные, Митрофан и Клепа. Буду снимать вас "кинокамерой", в процессе дела растолкую ваши действия". Вдруг заговорил громко: "Товарищи, не обращайте на нас внимания, мы ведем съемку художественного фильма. Близлежащие войдут в кадр. Кто не желает, я попросил бы на несколько минут отвернуться или отойти. Итак, друзья, готовьтесь, разложите подстилки, ложитесь рядом. А я пока охвачу панораму моря, купающихся, катер...". Он накрылся вместе с керосинкой, как раньше укрывались фотографы с аппаратом на треноге. Некоторое время священнодействовал. Затем повернулся, начал репетировать главную сцену влюбленных.

Загорающие вокруг женщины поправляли прически, красили губы, звали непослушных детей из воды, чтоб попасть в кадр.

- Митрофан, Клепа, преображайтесь, входите в роль. Клеопатра Петровна, хихикают, когда знакомятся, а сейчас у вас расставание, возможно, навсегда. Тумана больше напускай, печали, слезу! Улыбочка должна быть чувственной, страстной. Положи ему руку на залысину, гладь нежно. А ты, Митроха, когда она не видит твоего лица, криви улыбку, изображай, что вся эта любовь - временное явление, ложь, фальшивка. Не так грубо. Ты не в пьяной компании. Тебя будет созерцать вся страна! Возможно, мир! Так, начинаем. Целуй его, Клепа, в темя, в щеки, грудь, куда угодно, но больше волнения, благоговения. Мотор! Стоп! Что за истерический хохот? Так не бывает. Любила ли ты когда-нибудь? Представляй, что у твоих ног он - твой Дон Жуан. Помните, что писал о подобных сценах Станиславский? Или прочитали, зачет сдали и забыли? Митроха, гладь Клепу по талии! Дрожь руки должна быть от страсти, а не от алкоголизма. Ниже не надо - это вульгарно. Мотор. Целуй его, Клепа, в губы, больше нежности! Положи ему голову на грудь. Это будет немая сцена, пауза будет озвучена плеском волны. Всё! Кажется, удалось. Сматываем удочки. До свидания, товарищи. Извините, что побеспокоили вас.

- Ну как же, до свидания, что ж уходите? Ознакомили бы с сюжетом картины: когда будет готова, под каким названием?

Женщины окружили нас, от их вопросов отбивался Коля:

- Сюжет простой. Молодая колхозница впервые попала на курорт. Познакомилась и влюбилась в инженера по ТБ. Ласковые, нежные, хоть и лживые, слова, прикосновения руки и губ вскружили голову. Расстались. Стала писать письма под мужской фамилией, как товарищ по институту. Иногда их читала жена Митрофана, не подозревая, что это подколодная змея. Договорились встретиться. Мужу Клепа сказала, что поедет проведать престарелую тетю, а сама в город к Митрохе, устроилась в гостинице. Тот своей жене - лапшу на уши: уезжаю, мол, с комиссией на два дня на расследование несчастного случая, а сам в гостиницу, ну и т. д. А Клепа с самой весны "заливает" доверчивому мужу, что страдает от радикулита, остеохондроза и головных болей. Нужны морские и солнечные ванны, дескать, очень способствуют. Уезжает дикарем искать свою любовь. Муж провожает, желает выздороветь. И вот, она здесь. Картину планируем выпустить на экраны после нового года под названием "Тетя Клепа на пляже".

- А вы, Лена, в каких ещё фильмах снимались, как ваша фамилия?

- Она еще не вызвездилась. Может, вот теперь - роль главная.

Женщины проводили нас тепло. А когда мы отошли на порядочное расстояние, Лена набросилась на "киношника":

- Ну, Николай, ну, извозчик, кабы я знала наперед твой сценарий, никогда бы не согласилась на такую стервозную роль. Теперь придётся прятаться, убегать от поклонников.

- Эх, Клепушка, не паникуй. Бить ведь не будут. Автографы разъедутся по стране. Фильм, как и жизнь, не бывает без отрицательных героев. Мы скрасили отдых женщинам. Они вон до сих пор стоят кружком. Наверное, строго осуждают твое недостойное поведение. Это будет положительным уроком в их жизни. Теперь с нетерпением будут ждать появления картины на экранах со своим участием. День этот в их жизни будет знаковым.

После обеда Коля увозил опечаленных наших предшественников. На прощанье Лена пожелала ему счастливого пути и просила не забыть через две недели приехать. А у нас наступила прекрасная пора, отдых набирал обороты...

 

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "Литературного Кисловодска"

 

Последнее изменение страницы 18 Feb 2022 

 

ПОДЕЛИТЬСЯ: