Александр Кузьмин-Симахин

РОДОСЛОВНОЕ ДРЕВО РУССКОЙ ПОЭЗИИ
(Южная ветвь)

"СЧАСТЛИВАЯ АРАВИЯ" ПОЭЗИИ СВЕТЛАНЫ ГАДЕЛИЯ

Светлана Иосифовна Гаделия, г. Ессентуки. Поэт классической традиции. Стихотворения приводятся по единственной книжечке "Третья жизнь", 1994, и альманахам "Литературный Кисловодск. Зеленая гора".

"Счастливая Аравия" - так называлась когда-то процветавшая земля царицы Савской.

За это платят - вы об этом помните?! -
безумья платят черною дырой.
Да, может, хлебом... Но кусок разломите -
он маленький, горчащий и сырой.
С. Гаделия

Эпохальность времени исполняет глубина и полноводность Культуры. После ветхозаветных рек Ганга и Ян-Цзы, после рек Америки и европейских - ее расцвета - мы вступили в безвременье красной пустыни Апокалипсиса (саркастически названное с началом первой Мировой войны - "новейшим временем"). Спасительные оазисы с чистыми ключами её памяти нам дарит Поэзия.

Мгновения, в вечном походе
свершая свой каторжный труд,
за синие горы уходят,
а что за горами найдут?
Все то же: соседство измены
и клятвы на дикой крови,
и хлопья просоленной пены
на бронзовом теле любви.
1993 г.

Самая универсальная машина времени -ковер-самолет поэтического слова.

* * *

Наследьем Тира и Сидона
с быстротемнеющего склона
свети, заря моя, гори!
Бросая в окна пурпур жаркий,
дари последние подарки -
рубин, кораллы, янтари.
Прошедший день не просто прожит,
он бусы Времени умножит -
гори, заря моя, гори!
Ушедший день, ты не был тленьем.
Благодарю тебя за пенье,
за неразъятое терпенье,
за слов цветные фонари.
1995 г.

Только древняя кровь узнает в палисадниковой лилии - Лилит, ее следующее воплощение:

ЛИЛИЯ

В палисаднике рыжая лилия,
негашёная зелень травы.
Розы пенное зарево вылили
в струи утренней синевы.
Солнце рыжее, рыжее, рыжее
сжечь хотело гордячку дотла,
только рыжая лилия выжила
и в чужой палисадник пришла.
И стоит, под лучами не вылиняв,
это солнце почти что затмив,
огнестойкая рыжая лилия -
облаченная в зной Суламифь.
1992 г.

Сегодня зеленые насаждения в жилых районах Ессентуков наполовину уже пожрали "красные замки", доходные дома, развлекательные центры и магазинный червь сталинского барачного ампира...

ЖАРА

Аравия переместилась.
Заменой финиковой пальме -
каштан. Он спит. Ему приснилась
струя, Эдемских вод кристальней.
Пески песочниц ждут верблюдов.
В пустынях сих светло и сухо.
Над парой сонных изумрудов
листочком серым вянет ухо.
На ста макушках млеют банты -
сто розанов в садах Аллаха.
И спит тяжелым сном атланта
держатель мира - черепаха.
А солнце, жгучее такое,
пьет чай из облачка-корытца.
Мираж довольства и покоя
дрожит, готовый раствориться.

Воистину чудо - "вневременной... Мост" знаменитой затворницы из Амхерста: мы всегда можем с ней встретиться.

ЭМИЛИ ДИКИНСОН

Женщина в белом любила печь хлеб и писать стихи.
Женщина в белом любила речь птиц и ночей глухих.
Женщина эта любила путь лестниц - в родном дому,
тело в темнице решив замкнуть неведомо почему. Но все услышала голоса, увидела Даль и Высь: стены прозрачны, а Небеса звездным дождём лились. Дом был вселенский из диких Звезд, из Лилий была постель. И временной нерушимый Мост-он нерушим досель. Хлебы съедены.Дом-строка полон клюющих птиц. А все не скудеет её рука -дающая - со страниц.
1995 г.

Ветровой хрипловатой свежестью дальневосточного свитка Бытия наполнено "большое стихотворение" "Японская флейта":

Ни серебра, ни злата - синь да зелень.
Густая нота обжигает губы,
короткий вдох флейтиста хрипловат.
Ни чайника, ни дома - и не надо.
В один рукав запрятан узкий месяц,
в другом таится - до восхода - солнце.
А рядом - сосны да еще вода.
Звук до звезды - а далека дорога.
Века пластались голубым да синим,
туман качался в молодых долинах,
и по волнам беззвучного тумана
в слепое небо вышел человек -
на низкий звук высокого накала -
и взял его и спрятал в трубке узкой,
дал имя, душу праведную дал.
Так пой, душа, с рассвета до заката,
так плачь, душа, от сумерек до утра,
вмести в себя суровое Пространство
и Время, полыхающее синим,
земную зелень и земную горечь
и звезд монеты Вечности отдай. Еще огней нет, кроме тех, что с неба,
еще мечей нет, чтоб с плеча рубили -
лишь дивный Дух
в непрочной деревяшке,
лишь синь да зелень,
лишь вода и камень -
и легкий хрип дыхания Творца.

Сопутствуя и сострадая,
ведет с вершины на вершину.
Благоволит гора седая
рожденному внизу кувшину.
Хоть нет иной - ведет в иную,
чтоб глина душ не раскололась,
и освящает пыль земную
сквозь дырчатое небо - Голос.
1995 г.

ДОПОЛНЕНИЕ

В дополнение хотелось бы преподнести современному конъюнктурному версификатору этот импровизированный тетраптих -образцы чистоты речи и мысли, волшебства ритма и рифмы поэзии Светланы Гаделия:

ВЕК

А он не знает ни аза,
наш "просвещенный" век,
нарисовал себе глаза
поверх закрытых век.
От напряжения дрожит,
сто пятый видя сон -
не сознавая, что бежит
вперед спиною он.

* * *

"Много званых, да мало избранных..."
А кто избран, того не звали.
И слова этих самых избранных
под сугробами откуковали.
Под сугробами, под могучими...
Или, с палой сгорев листвой,
пролетели седыми тучами,
онемевшие, над головой.
1993 г.

* * *

"Тоска по родине: давно..."
Кувшин разбит, осколки целы.
Знаменье родины: кино -
как шахматы, что черно-белы.
Ночная музыка в саду,
дорожка от ворот к воротам.
Я к этой родине иду,
закрыв глаза, по старым нотам.
Я к этой родине иду,
в руке держа бессмертный ирис.
Лягушки пели там в пруду,
и звезды нежные роились.
Я к этой родине - тайком.
Давно - а будто так недавно.
Владеть забытым языком
и "Родина" писать с заглавной.
Давно ль? Мосты, что сожжены,
те, деревянные, -хрустальны.
И очи синие Весны
закрыты, чтоб не выдать тайны.
1993 г.

* * *

На птичьих нивах заголубевших,
где места нет ни траве, ни злаку,
звенит прозрачный, стеклянный голос:
мы птицы, пока летаем.
На хлебном поле страницы книжной,
где сто вопросов и нет ответов,
там ртов иссохших бумажный шорох:
мы живы, пока мы Слово.
Каррарский мрамор о том не знает,
что сто столетий живет колонной.
А мы стоим, как столбы тумана:
мы живы, пока мы живы.
Птенец и радуга в том порукой,
что видим, слышим, а также дышим.
Не умереть бы нам раньше смерти.
Запомни :живы, пока мы живы.
1993 г.

Стихи Светланы Гаделия

Александр Кузьмин-Симахин. На воздушных путях (о книге С. Подольского "Облачный стрелок")

Александр Кузьмин-Симахин. Вот потому и не скажу (о поэзии Сергея Смайлиева)

Александр Кузьмин-Симахин. Зимнее эхо осенних песен (Обзор стихов из "ЛК"-13)

Александр Кузьмин-Симахин. Обзор большой поэзии (Обзор стихов из "ЛК"-13)

Страница "Литературного Кисловодска"

Страницы авторов "Литературного Кисловодска"

Последнее изменение страницы 3 Nov 2023