Страницы авторов "Тёмного леса"
Страница "Литературного Кисловодска"
Пишите нам! temnyjles@narod.ru
В семье Барер все были врачами. И только София выбрала другой путь...
"В семье не без... искусствоведа".
- Мои родители были фтизиатрами. Отец, Давид Вениаминович, выстроил под Элистой кумысолечебницу. Всю жизнь там и проработал - главным врачом санатория. Мама - его верная спутница и соратница - во всем ему помогала. Выбор профессии был не случайным. После войны мама тяжело заболела - туберкулез легких. Ей уже в лицо говорили, что умирает. Но в это время изобрели стрептомицин, и это спасло ей жизнь.
Мы сидим в скверике возле памятника Ермолову, и София Барер прикуривает очередную сигарету. Очень хочется сказать, что курить с такой наследственностью вредно. Но не получается: боязно спугнуть минуты откровения...
- Папа за свою медицинскую деятельность получил звание заслуженного врача. Мой старший брат пошел по стопам родителей. Военный врач в Волгограде. И все двоюродные сестры тоже врачи. Только я выбрала другой путь. В общем, как говорят, "в семье не без искусствоведа..."
Коренная ставропольчанка София Барер шестнадцать лет прожила во Львове. А потом ещё пять в Иерусалиме. Но "дух отечества", в конце концов, победил - вернулась в Ставрополь. Разбитая, одинокая, больная.
- Мой отъезд был страшной ошибкой! - вспоминает София Давидовна. - Хотелось заниматься современной архитектурой, хотелось свежих впечатлений. Наш городок мне казался в ту пору захолустьем. Во Львове поначалу жизнь складывалась успешно. До перестройки удалось написать около тридцати историкоархитектурных исследований и шесть историкоградостроительных очерков. А потом началось давление на выходцев из России, и родственники позвали в Израиль. Земля Обетованная встретила неласково - родня просто про меня забыла, и пять долгих лет я прожила в Иерусалиме в полном одиночестве. Работала чернорабочей. В конце концов, развилась тяжелейшая ностальгия, а на ее почве - диабет. Так что возвращение домой напоминало известную библейскую историю о блудном сыне...
Свое детство Барер вспоминает как оазис уюта и покоя. Она родилась в 1948 году в русскоеврейской семье. В черноглазой девчонке густо смешалась кровь еврейских первосвященников с кровью тверских крестьян.
- Помню своих прабабушку и прадедушку из Торжка. Это были чудесные люди, толстовцы, исповедующие и строго соблюдающие русские традиции. Помню, как у них в доме пекли куличи на Пасху, яйца красили. Как обязательно травку выращивали на подоконнике в ящике, потому что так полагалось по русскому обычаю. А еще "жаворонков" пекли весной, чтобы птицы прилетели... Потом два года, когда мама особенно тяжело болела, я прожила в Винницкой области у своей еврейской родни. Там запомнилось, как бабушка выпекала мацу, как дедушка молился в синагоге. Все эти корни перемешались в одно ощущение моей родины.
После окончания средней школы София поступила на заочное отделение московского института имени Репина на отделение теории и истории изобразительного искусства. Одновременно работала в Ставропольском художественном музее изобразительных искусств. Этот музей - своеобразная Мекка в жизни Барер. Именно здесь 16летняя София впервые пришла в кружок, где искусствовед Людмила Мартынова открыла ей новый мир.
- На наши заседания приходили художники, поэты, музыканты. Все были старше меня, и я перед ними робела. Но вместе с тем чувствовала, что я другой человек, не менее значимый и интересный, чем эти люди. Я хотела в искусстве играть роль, даже если она будет маленькая, эпизодическая. Но вряд ли я тогда понимала, что расплатой за это желание станет одиночество. Нет, одиночества я не хотела, поверьте! Но... как пишет Омар Хайям: "уж лучше будь один, чем вместе с кем попало".
Первые стихи к ней пришли в 19 лет. Получалось что-то далекое от канонов, поэтому писала "в стол", никогда не предполагая, что комуто они будут созвучны.
- Может быть, это и не стихи вовсе, - вздыхает София Давидовна. - Может быть это просто жалобы, или медитации, или размышления. Я не претендую, чтобы эти тексты назывались стихами. Ведь как они приходят? Возникает одна строчка, потом на нее нижется другая, третья... Такое ощущение, что кто-то диктует, а я только записываю. Но было и влияние. Это японская и латиноамериканская поэзия, и, конечно же, творчество художника и поэта Станислава Гончарова. Он научил меня извлекать из души более или менее стройные звуки. Дружба с ним стала остовом, на который крепится мой творческий потенциал - с юности и по сей день.
Возвратившись в Ставрополь, София Давидовна пошла в изомузей, и родные пенаты приняли странницу. Так до пенсии и проработала искусствоведом. В 2000м году Барер познакомилась с поэтом Семеном Ванетиком. Встреча оказалась знаковой - Семен Ефимович с большой симпатией отнесся к ее творениям. Посоветовал печататься. С тех пор стихи Софии Давидовны стали публиковаться в альманахе "Литературный Кисловодск". А недавно вышел первый сборник ее произведений "Волшебная флейта". Оформлена книжечка рисунками самой поэтессы. Для читателя это станет еще одним открытием - в живописи Барер есть искренность детства, полет фантазии...
- Ну, мне пора, - прощается София Давидовна, и медленно уходит, унося с собой дымок от сигареты и дыхание осени. А во мне еще долго звучит напряженный ритм ее поэтических строчек:
Софья Барер. Вспоминаю (эссе)
Страница "Литературного Кисловодска"
Страницы авторов "Литературного Кисловодска"
Последнее изменение страницы 26 Nov 2021